Черный дембель. Часть 4 (СИ) - Федин Андрей - Страница 15

Именно Марго и предложила Николаю подарить мне мотоцикл. Я заподозрил, что сделала она это не только по доброте душевной. Но и потому что заботилась о здоровье своего жениха, и рисовала для окружающих новый образ Николая Уварова.

Коля и Марго не задержались у меня в гостях.

Они уехали — студенты тут же приступили к тщательному осмотру мотоцикла.

— Сергей, а ты ездить на нём умеешь? — спросила Бурцева.

Она вытянула шею, посмотрела на запылённый топливный бак «железного коня».

— Конечно, умеет, — ответил Кирилл. — Мы с Артурчиком тоже нормально ездим.

Настя прикоснулась к моему плечу, заглянула мне в глаза.

— Прокатишь меня? — спросила она.

Робко улыбнулась и добавила:

— Я на мотоцикле ещё никогда не ездила. Интересно.

Я кивнул, ответил:

— Конечно. Прокачу.

И тут же спросил:

— А сама прокатиться не желаешь?

Бурцева растеряно моргнула.

— Это как? — спросила она.

Настя с опаской посмотрела на мотоцикл.

Я пожал плечами.

— Садишься и едешь. Ничего сложного.

— Так уж и ничего? — не поверила Анастасия.

Она с опаской прикоснулась пальцем к ручке управления дросселем.

— Я тоже хочу! — заявила Котова.

Она шагнула вперёд, замерла слева от Бурцевой.

Настя тут же схватила её за руку и спросила:

— Сергей, а можно… мы с Леной вместе попробуем? Мне кажется, вдвоём будет не так страшно.

Она прикоснулась к карману, где лежала пачка с сигаретами.

— Прямо сейчас? — уточнил я.

Лена и Анастасия переглянулись.

— Сейчас, — хором ответили они.

Улыбнулись.

Котова обернулась, взглянула на Торопову.

Наташа помахала руками и спряталась за спину Артурчика.

— Ну уж нет! — сказала она. — Даже не уговаривайте. Нет! Я на этой железке никуда не поеду.

Купание в реке мы перенесли на завтра. Или на послезавтра.

Обучать девиц езде на мотоцикле вызвался Кирилл.

У Бурцевой кандидатура моего младшего брата поначалу вызвала недоверие. Но Лена рассказала ей, как в прошлом сентябре Кирилл «спасал» нашего комсорга. После этого московская студентка всё же решилась: выслушала теоретическую часть и (с заметной опаской) уселась на сиденье громко тарахтевшего мотоцикла позади Кира. Котова резво запрыгнула в боковой прицеп.

«ИЖ-56» послушно тронулся с места, повёз Кирилла и притихших девиц в сторону Верхнего кладбища. Я в компании Артурчика и Тороповой отправился к краю посадки — мы заняли там зрительские места под ветвями дикой яблони. Плевали семечки, слушали шутки Артурчика. Рёв мотора вскоре стих в дали. Но примерно через десять минут мы услышали его снова.

Мы с Прохоровым поспорили по поводу того, кто из девчонок первой села за руль. Артурчик сделал ставку на московскую гостью. И уже через две минуты он подставил мне свой лоб — я отвесил ему щелбан. Возвращался мотоцикл медленно: управляла им Котова, позади неё примостилась Настя — Кирилл со скучающим видом выглядывал из прицепа.

К вечеру Настя и Лена «держались в седле» не хуже, чем мой младший брат. Артурчик своё умение езды нам не продемонстрировал. Не оседлала «железного коня» и Наташа Торопова. В ответ на уговоры Лены и Насти она лишь трясла головой и повторяла: «Нет, нет и нет. Даже не уговаривайте». Я сегодня на братце Чижика так и не прокатился.

До трамвайной остановки мы девчонок провожали пешком.

На пляж мы пошли во вторник после обеда. Потому что в мотоцикле закончился бензин. О припрятанной в сарае канистре я девчонкам не сказал: иначе они бы не успокоились — скормили бы Братцу Чижику (таким именем мы окрестили мотоцикл) всё горючее.

До семнадцатого августа мы гоняли по дорогам возле посёлка на Братце Чижике и плескались в реке. В субботу Наташа Торопова взбунтовалась: Лена и Настя неохотно согласились на поход в кинотеатр (показывали «Апачи» с Гойко Митичем в главной роли).

А в воскресенье девчонки к нам в посёлок не явились. В понедельник Котова мне сообщила, что они с Бурцевой и с Тороповой ездили в гости к Наташиной бабушке, в деревню. Где наелись неспелых яблок и покатались по колхозному полю на тракторе.

В пятницу двадцать третьего августа мы повезли печальную Настю Бурцеву на железнодорожный вокзал. Студентка филфака МГУ возвращалась домой с исцарапанными руками и ногами. И большой сумкой, набитой подарками от родителей Лены Котовой.

На перроне девчонки лили слёзы, словно прощались навсегда (слезу пустила даже Торопова). Кирилл и Артурчик засыпали москвичку обещаниями и просьбами (напоминали об обещанных книгах и пластинках). Я поцеловал Настю в щёку — на прощанье.

Бурцева растеряно озиралась по сторонам, словно не понимала, куда и зачем едет из прекрасного солнечного города Новосоветса. Вздыхала. От киоска «Союзпечать» за проводами московской гостьи наблюдал Лев Петрович Зареченский.

Настя стояла около вагона, хлюпала носом.

— Я тебе уже завтра напишу письмо, — пообещала ей Котова.

— И я, — добавила Наташа.

Бурцева кивнула, смахнула слезу.

— Увидишь Высоцкого — привет ему от меня передай! — потребовал Артурчик.

— Приезжай, — сказал Кирилл.

Настя плаксиво скривила губы.

— Не забывай нас, — сказал я. — Сообщи, если понадобится наша помощь. Помни, что в Новосоветске у тебя есть настоящие друзья.

Бурцева поочерёдно поцеловала нас в щёки и забралась по ступеням в вагон.

Стоявшая около вагона молоденькая проводница оглядела меня с ног до головы и приветливо улыбнулась.

— Я буду скучать по ней, — сказала Котова, когда мы брели от вокзала к трамвайной остановке.

Лена посмотрела мне в глаза и заявила:

— Она хорошая девчонка. Умная. И добрая.

— Главное, чтобы она про мои пластинки не забыла, — сказал Артурчик.

— И про книги, — добавил Кирилл.

В воскресенье двадцать пятого августа Лена и Наташа перевозили свои вещи в общежитие.

В этот день у Наташиного отца был выходной, он перевозил вещички девчонок на служебной машине.

Прохоров вызвался им помочь.

Вернулся Артурчик в посёлок уже затемно. Он пришёл уставший и задумчивый. Артур расставил перед нами на столе привезённые из города шесть бутылок пива, вздохнул и покачал головой.

— Что я вам скажу, парни… — произнёс он.

Прохоров посмотрел сперва на меня, затем на Кирилла.

— У Ленки и у Наташки новая соседка по комнате появилась, — сообщил он. — Перевелась к нам из Ростова-на-Дону. Заселилась вместо Светки Миккоевой. Рыженькая. Ларисой её зовут. Фамилию я не запомнил.

«Широва», — вспомнил я.

— Так вот, парни…

Артурчик покачал головой.

— Эта деваха просто… просто обалденная!

Прохоров взмахнул руками, словно изобразил взрыв.

— Точно вам говорю: она красивее Натахи, красивее Инги и даже красивее Ленки Котовой.

В понедельник Торопова и Котова к нам не приехали. Девчонки ещё вчера через Прохорова нам передали, что понедельник посветят уборке своей комнаты. Артурчик утром покинул посёлок: отправился к отцу собирать вещи для переезда в общагу (за ним приехал Дмитрий на служебной машине директора швейной фабрики). Мы с Кириллом в этот день тоже не бездельничали: занимались приготовлениями к завтрашнему возвращению в общежитие. Младший брат меня не торопил: Инга Руде в письме ему сообщила, что вернётся в Новосоветск в среду (двадцать восьмого августа). Поэтому мы с Киром сегодня без спешки сложили сумки, а после обеда прокатились на мотоцикле к реке, закрыли для себя купальный сезон.

Вечером я от соседей позвонил Илье Владимировичу Прохорову. Трубку сняла Варвара Сергеевна — мы обменялись с нею любезностями. Директор швейной фабрики обрадовался моему звонку. Он заявил, что сам уже подумывал со мной связаться, но отложил эту затею на завтра. Илья Владимирович поинтересовался, продолжу ли я работу кондитерского цеха. И признался, что у него уже есть два заказа для меня на первое сентября. Изготовлением «цветочных» тортов я не занимался с мая — за это время мои запасы денег не иссякли, но заметно подтаяли. Поэтому от заказов я не отказался (тем более что их сделали «очень важные люди»). Сообщил Прохорову, что и у меня есть к нему сразу две просьбы.