Целитель 9 (СИ) - Романович Роман - Страница 29

Лорд Фаркус мог думать что угодно, но Война видел за этим логику, возможности и силу противника. Не наглые одиночки, а целая группа. Не изолированные дикари, а способные выходить на соседей, договариваться и продвигать свои идеи.

Без всяких сомнений, дай им время, и это еретическое движение разрастётся, охватит весь материк. Чего Война не собирался допускать. Разве что немного, чтобы продлить удовольствие.

Восемь дней сражений показали, что у ордена есть всего ничего бойцов, обладающих уникальной силой. Случай воеводы Славского, да и создание ордена само по себе говорило о том, что силу в себе может открыть если не любой, то многие. Но, видимо, процесс это небыстрый, раз такие бойцы до сих пор не появились в каждом лагере и отряде. Война определил три ключевые фигуры. Женщина отвечала за поддержку. Васильев — целитель и боец ближнего боя. Славский — адепт, предпочитающий техники. Что логично, ведь Блейк оторвал ему руку.

Главную опасность Война видел в Васильеве. Именно он смог определить, где Война находится, и броситься туда. Излишне рисковать мертвец не стал. Это Блейк был хорош в ближнем бою. Война же предпочитал совсем другие методы.

Особая сила, способность чувствовать мертвых и их атаки, целительские навыки, мастерство фехтования.

Стратегия была ясна. Васильева надо держать на расстоянии. Ордену нельзя дать разрастись. Вражескую армию нужно ослабить. Снабжение — перерезать. Людей надо кормить, платить зарплату, одевать, обувать, вооружать и обучать. Всё это слабые места людской армии.

По пути на базу Война закончил намечать дальнейшие шаги. Вскоре он собирался как следует повеселиться, хорошенько размяться после веков скуки.

Стародубов давно про себя понял, что быть воеводой точно не для него. Управление не самым маленьким отрядом — да, задача по силам. Быть политиком, мыслить стратегически, общаться с аристократами, просчитывать шаги на много ходов вперед — нет, это уже было слишком.

Текущие события напомнили об этом мужчине в очередной раз.

Слишком много всего происходило.

Никто не ожидал, что Славский будет тяжело ранен. Никто не ожидал, что он принесет так быстро клятвы, выйдет на новый уровень силы, начнет так активно сражаться, задавая противнику одну трепку за другой, ещё и в орден публично вступит, сняв с себя обязательства воеводы.

Также никто не ожидал, что князь и его жена будут убиты, как и некоторые придворные, отвечающие за функционирование княжества. Никто не ожидал, что Роман Юрьевич не взойдет на престол. То, как он себя повёл… Вот это как раз было ожидаемо. Прижать всех возможных конкурентов — вполне себе в духе смены правителя. Начал он бодро, в лучших-худших традициях аристократии, но случился какой-то пшик, не больше.

Евлантий Сергеевич слышал про Чернышеву. Даром что юная девица. Про её характер уже чуть ли не легенды ходили. И как она князю прошлому ультиматум выставила про клятвы, и как княжича до слез довела, и как в бой ходит, и как ловко мечом на полигоне машет, и что характер у неё — на десяток воевод хватит. То, что она, по сути, была той, кто возвела Сергея на трон, лишь дополняло этот образ.

И вот что со всем этим делать в глобальном смысле, Евлантий Сергеевич с трудом понимал. Взять того же Васильева. Начинали-то они общаться бодро. Забавный паренёк, который мог удивить. А теперь этот паренёк — глава ордена, который стремительно набирал власть и влияние, собирал людей. И этот глава занял место чуть ли не главной ударной силы. Против мертвых, не людей, но какая разница? Уже не обычный простолюдин, а влиятельная личность.

Когда отряд Стародубова поставили заниматься с орденцами, это стало тихой гаванью в неспокойное время. Так-то Стародубов был не прочь и в боях поучаствовать, но так уж давно повелось. Его отряд всегда использовали по особым поручениям. Как боевым, так и не очень. То нового князя прикрыть, то Васильевым заняться, то рейд на территорию противника устроить, то вот заняться обучением и боевым слаживанием орденцев.

Не то чтобы они обязательно были здесь нужны. Частью процессов занимался командир гвардии Чернышевых… Точнее, бывший командир гвардии. Сейчас он был главным командиром ордена. Воевода, по сути. Который прекрасно разбирался в мертвых, их тактиках и особенностях, в механизме клятв, обучении молодняка и прочем. Его сила была высокой чистоты, но высот Святой Троицы, как иногда называли Васильева, Чернышову и Славского, он пока не достиг.

Впрочем, Евлантий Сергеевич был уверен: скоро это случится.

В этот вечер или, скорее, уже ночь Дуб сидел на лавочке возле дома, где его разместили, и курил. Дневные учения закончились, личный состав разбрёлся по своим комнатам. Дела были завершены.

Вроде как.

Только вот старые раны поднывали. Не настолько, чтобы впадать в панику, но достаточно, чтобы задержаться, раскурить трубку и, поглядывая на мрачные тучи, которые тоже могли послужить причиной неприятных ощущений, успокоить нервы.

Последние новости с фронта тоже спокойствия не добавляли. Противник избрал новую тактику, которая оказалась действенной. Армии не хватало особой силы и тех, кто способен ощущать мертвых на расстоянии. Каждый день слушать вести об очередных потерях… Это давалось тяжело.

Поэтому да. Раскурить трубку было точно не лишним.

Кто же знал, что в эту ночь враг выберет именно их в качестве мишени. Это было ожидаемо и прогнозируемо, отчасти поэтому отряд Дуба здесь и держали, чтобы не только обучал, но и защищал.

Дверь раскрылась, вышел тот самый воевода ордена. Он посмотрел на Дуба, будто точно знал, кто именно тут сидит, и сказал:

— Они идут.

— Кто? — подобрался Евлантий Сергеевич.

Ответа не последовало. В следующую секунду заработала боевая тревога. Тихо выругавшись, Дуб побежал организовывать оборону.

Как бы Александр Васильевич по прозвищу Гвардеец ни узнал об этом, он оказался на сто процентов прав.

Не прошло и двух минут, как показался враг. Он просто выскочил из темноты, попал под фонари и бросился на выстроенные порядки.

— За орден! — пронёсся мощный голос Гвардейца.

Дуб ничего не кричал, но вот выругаться — выругался.

Мы ждали повторения нападения, так оно и вышло, но на этот раз враг избрал новую тактику. Вечером мёртвые объявились на границе, и мы выступили туда. Ещё на середине пути пришло сообщение о том, что половина группировки мёртвых уничтожена. Я, когда услышал новости, вскинулся, осмысливая, что это значит.

В прошлую ночь мертвец нас оставил с носом. Показал, что способен управлять толпой, быстро принимать решения, а также что опасается меня и готов сразу свалить. Мертвеца, чтобы провести ритуал и засечь его, тоже не оставил. Оставалось помочь раненым, дождаться утра, убедиться, что противник не появится, отдохнуть да провести совещание, как быть и что делать.

Решения не придумали. Мёртвых мы не могли заранее засекать. Бегать по всему фронту — так тут двести километров границы. Даже на машинах успеть везде невозможно физически.

По сути, мы были слепы, и противник имел перед нами преимущество. Что и продемонстрировал в этот раз.

— Стоп! — скомандовал я, осознав, что происходит что-то не то. — Это отвлекающий манёвр!

Если солдаты сами справились с мертвецами, с которыми даже мы с трудом сражались, значит, это другие твари. Расходный материал, который послали вперед, чтобы что? Ослабить наши ряды? Нет, глупо. Враг продемонстрировал, что отлично умеет устраивать внезапные нападения. Снова приглашает на бой? Тоже не вижу в этом смысла. В прошлый раз, готов спорить, он захотел посмотреть на нас.

Пока Славский пытался разобраться, что происходит, выходя на связь с разными отрядами, для меня сложилась общая картина.

— Если это отвлекающий маневр, то целью было выдернуть нас с базы.

Эту мысль передали по рации, она дошла до Славского, а дальше он принял решение, и мы рванули обратно.