Воины Юга (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 11

— Верно, — согласился Джо. — Я ее тоже вспоминаю. Жаль, что она давно ушла к духам. Но отчего ты не хочешь спросить и у воинов? Это будет справедливо.

— У кого? Я спросил у тебя, и у Но-По-Э. Он еще не воин, но знает много иного чем мы. У кого еще?

Будущий вождь поразмыслил:

— Ты мог бы спросить у Речной Ноги. Наш вождь мудр. Правда, он…

— Он стукнет меня древком копья и рука его еще не ослабела. Джо, ты знаешь, я уважаю многих наших воинов. Но этот вопрос не для них.

— Трудно спорить. Вообще-то, я и сам заподозрил бы тебя в слабоумии. К чему эти вопросы? Но я знаю, что ты хитроумен. И достаточно ленив, чтобы пошевелиться лишний раз. Если, конечно, не собираешься сажать бабочек и ос на своих друзей. Так в чем суть твоих вопросов? — прищурился Джо.

— Ос я на тебя никогда не сажал. И я не знаю, в чем мой вопрос. Скорее, это подозрение, — Хха дотянулся до лука, взял иные принадлежности и разложил их на шкуре. — Скажите, о пытливые бойцы, чего здесь не хватает, дабы подготовиться и выиграть схватку удачным выстрелом?

Собеседники уставились на разложенный арсенал: почти готовое древко стрелы, горсть наконечников, пучок отборных перьев для изготовления оперения, связка приготовленных сухожилий и собственно лук.

— Клея не хватает! — воскликнул быстро соображающий, но торопливый Но-По-Э.

Хха прибавил к вещам треснутый горшок:

— Готового клея нет, но, будем считать — вот он.

— Ты все равно обманешь, так что говори свою сомнительную мудрость, — буркнул Джо.

— Так вроде всего хватает, — ухмыльнулся Хха. — Но у вас было чувство, что чего-то не хватает.

— Чувство — не вещь! — возмутился будущий вождь.

— Наш Пришлый утверждает что нечто, именуемое «любовью», и есть чувство. Нужно ли чувство для успеха в схватке? Уверенность точно нужна воину. Может быть — нужно что-то еще? Подозреваю, что вот здесь — Хха коснулся ладонью шкуры у расслабленного тела лука, — должно лежать еще что-то. Возможно, оно здесь и лежит. Но мы не видим.

— Зато теперь-то я вижу, отчего ты не хочешь быть шаманом. Ты слишком заумный, — проворчал Джо. — Что может здесь лежать? Дух твоего лука? Он ведь не бабочка, им не полюбуешься. Здесь ничего нет, и загадка твоя туповата.

— Неужели, о, великий вождь? А если тетиву натянуть? Ничего не прибавится, но мы увидим напряжение.

— Ого! Любовь — это напряжение⁈ — восхитился мальчишка. — Вот это versiya!

— Давай без куриных слов, а то под дождь выпихну! — пригрозил Джо и погрузился в раздумья.

Все принялись за работу, и лишь протянув через прямилку два древка, будущий вождь изрек:

— Любовное напряжение — нужная вещь. В смысле, чувство, превращающееся в вещь. В напряженную. Но это изменчивое чувство. Мы, Хха, всегда заботимся о луке, спускаем тетиву после охоты, стараемся не натягивать ее в дождь. С вот этой твоей любовью, так не получится. Поверь, я знаю скво.

— Это вовсе не моя любовь, — заверил Хха. — Просто в дождь я думаю над всякими загадками. Это может быть полезно, а может быть бесполезно. В любом случае, мне кажется, что нам чего-то не хватает.

— Сходи ночью к Гиенке и наутро займи мысли чем-нибудь иным, — посоветовал Джо. — Или тебя вечно все будут опережать. Вон — Но-По-Э живо подрастет и возьмет Плачущую Гиену замуж.

— Не-не, я не претендую, — немедля отрекся юный сказитель. — Плачущая Гиена — весьма симпатичная девушка, но… В нашем интернате мне одна девчонка нравилась, я и сейчас ее вспоминаю.

— Ты рано начал, о, отчаянный сказочник, — похвалил Джо.

— Да я ей даже не сказал, — сокрушенно вздохнул мальчишка. — Она мне просто нравилась, а потом она исчезла. А я потом тоже попал. Может, как раз именно оно — напряжение — и сработало?

— И что вам духи в уши нашептывают? — рассердился будущий вождь. — Бери стрелу, шлифуй и рассказывай что-нибудь нормальное. Про какую-нибудь битву, и чтоб без недостающих чувств.

Сказитель отперся, сказав, что про битву он вспомнить не может, поскольку охрип и всецело на стрелах сосредоточен. Поговорили о стрелах. Обычные охотничьи стрелы — что может быть понятнее? Но нет, сопляк сомневался, имелось у него подозрение, что делать стрелы можно проще и быстрее. А что тут выдумывать? Перед дождями найти кусты лучного кизила, собрать подходящие ветки, нарезать под размер, стянуть полосками сыромятной кожи в плотный пук по двадцать две штуки, успеть первоначально просушить-подкоптить над костром — ибо так они станут ровными. Спустя двадцать два дня развязать, оскоблить кору. Смазать жиром, нагреть и выпрямить изогнутые места. Протащить сквозь костяной прямитель, потом отшлифовать древко в выемке между двумя песочными камнями. Вновь связать в плотный пучок и оставить до окончания дождей. Через одиннадцать дней после того, как вода Гранд-Аванк начнет сходить, развязать, нанести на древко продольные желобки, отполировать, вырезать выемку для тетивы и личный знак. Потом расщепить перья пополам и обрезать по размеру, сварить клей, приклеить и закрепить перья на концах вымоченными сухожилиями. После этого уже можно делать «охотничий» клей и насаживать наконечники. Ну, если сами наконечники уже готовы. Вот и все. Что еще тут можно упростить? Все же Пришлые такие пришлые, вечно думают, что умнее нормальных людей.

Вода сходила, на узкой полоске вдоль обрывов уже начала пробиваться свежая трава, ослабевших лошадей начали выводить из крааля. Но за кормовой травой все еще приходилось взбираться наверх, выходить на Сухие Прерии, которые сейчас были вовсе не сухими — буйная зелень трав даже глаз резала. Стада бизонов и белобрюхих оленей к обрывам не приближались, паслись вдали. Индейцы дважды видели табуны диких лошадей, но подобраться незамеченными к чутким мустангам нечего было и думать. Да и вообще было не до охоты — запасы корма в краале давно иссякли, в первую очередь нужно было позаботиться о лошадях.

Челюсть-серп резала траву плохо — вставленные в гнезда зубов кремни уже частично выкрошились. Хха набирал охапку сочной травы, нес к разостланной сети. Он, как и другие воины с луками за плечами, двигался за цепочкой женщин, часто меняясь. Стоять дозорным, приглядывая за высокими травяными зарослями, было одно удовольствие, косить и таскать тяжелые сети с травой куда сложнее. Скво, которые непрерывно нарезали траву, еще сложнее — от однообразных движений спину и руки мгновенно начинало ломить. Жгучее солнце и аромат трав кружил голову, хотелось упасть и закрыть глаза. Ничего, еще несколько дней и лошади смогут пастись внизу, подкармливать их можно поменьше. А сейчас трава и осторожность.

Единственным развлечением для женщин служила говорливая Ко-Гордая-Ко. Шакалиха шла следом за неутомимо работающими серпами скво, подбирала отдельные стебли и громогласно вещала:

…— Во-вторых, я не люблю шаблонов восприятия. Вам, хайова, несвойственно разбираться в себе, путем долгих и тонких рефлексий приходить к пониманию что, зачем, и как вы делаете, осознавать, где ваше место. Если вам прямым текстом сказать, что с вами, болезненными, происходит, начинается одна и та же гнусь. Между прочим, эта гнусь именуется психологами «сопротивлением» и она неизбежна на первых стадиях терапии…

Сгибаясь под тяжестью сети с пахучей травой, Хха подумал, что Пришлые именно поэтому так медлительны: мысли их расплывчаты и непостоянны, непрерывная болтовня ослабляет разум и конечности. Вот если бы они при ходьбе могли опираться на свой развитой язык как цикадный тушкан на свой хвост, то скакали бы разом на полполета стрелы.

Шедший навстречу от обрыва Джо, пробурчал:

— Скажи курице, чтобы кудахтала потише. Из-за нее ничего не слышно.

— Сам скажи, — предложил Хха, не имеющий ни малейшего желания приближаться к сварливой сумасшедшей.

— Ладно, я к ней сопляка подошлю, — пробормотал будущий вождь.

Срезая траву, Хха краем глаза наблюдал за тем, как к Ко подошел младший Пришлый — весь зеленый от травяного сока. Тетка немного послушала, отвернулась от мальчишки, вскинула руки и расхохоталась как гиена, только противнее: