Воины Юга (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 7

Хха пожал плечами и принялся сдвигать с золы камень с мозговым пирогом. За пределами ночного убежища было шумно: встревоженная воплями прерия перекликалась десятками голосов гиен и шакалов, на реке заревело семейство бааммов, ему откликнулся охотящийся у Верхних Порогов оцелот.

Мальчишка кашлянул, и обратился к своей безумной спутнице. Говорить на Не-Общем языке было невежливо, но Пришлые учтивостью вообще не страдали, а сейчас было понятно, что баба вообще отказывается понимать что-либо разумное, так что мальчишка, возможно, был прав.

Пришлые разговаривали, скво-не-скво все повышала голос, Хха догадался, что сейчас она вновь заорет про маньяков, «не дам!» и про таинственный «тестостерон». Улучив во вздорном разговоре-крике паузу, негромко сказал другу:

— Лучше ее сейчас убить. Какой смысл ждать солнца? Прерия не спит, жертва Матери гиен будет уместна.

Джо поскреб ногтем кожу, обтягивающую дубинку, и сомневающимся тоном сказал:

— А скальп? Снимать у костра — он неровным выйдет. Тебе же нужен хороший скальп, с уголками?

— С этой вопливой ведьмы⁈ Она же плешивая. Хотя у меня есть четыре обезьяньих скальпа, можно подплести, — Хха оглянулся и оценивающе глянул на безумную тетку — вернее, на ее голову. — Да нет, что там подплетать?

Баба разъяренно фыркнула, но от воплей воздержалась. Вид у нее был напуганный, но упрямый. На обезьяну-пупку похожа: та тоже сунет лапу в ловушку, стиснет приманку, освободиться жадность не позволяет, так и тискает в тыкве свой любимый «тестостерон», визжит на капкан гневно.

— В камни сыграем, они подскажут — решил будущий вождь, снял с пояса мешочек с игровыми камнями, встряхнул. — А ведьме нужно что-то в зубы дать, чтобы не визжала.

Джо принялся снимать с шипов ветки полоски поджаренного мяса, кидать в сторону лежбища ведьмы.

— Воины, позвольте я ей так дам, все же пища, ценность, к чему ее бросать, духов гневить, — проявил внезапную рассудительность сопляк-Пришлый.

Он набрал горячего мяса и пошел к сумасшедшей, там Пришлые принялись шептаться на своем языке, тетка вновь гневалась.

Индейцы ели и играли в камни. Хха пробормотал:

— Раз в два года к нам обязательно приходит Пришлый. В других землях они большая редкость. Духи заботятся о Прериях. Но почему бы духам нам не прислать нам кого-то достойного? Среди Пришлых вообще нет героев?

— Они приходят из дурных мест. С чего бы им уходить из хороших? — Джо облизал пальцы и раскинул камни. — Но ты ошибаешься. Хотя пришлые не знают что такое настоящее ку, но они по-своему достойны. Я помню твою мать.

Хха кивнул:

— Но то было давно. Сейчас Пришлые уже не те.

— Не буду спорить, друг.

Ночь прошла беспокойно. Дважды приходил оцелот, шныряла наглая стая гиен — уже перед рассветом Хха пришлось застрелить нахального лохматого самца, упорно лезущего в крааль. Потому доедали мозговой пирог и учили Пришлого-сопляка свежевать тушу. Добрый Джо сказал, что если получится ободрать, шкуру мальчишка сможет оставить себе и попробовать сшить мокасины. Сопляк старался, железным ножом у него слегка получалось, костяным вообще никак. Не спеша насобирали кругляшей сухого бизоньего навоза, развели перед краалем костер, поджарили на завтрак ляжку гиены. Мальчишка то и дело просил разрешения задать вопрос, расспрашивал о конских седлах и всяком другом. Он очень старался быть вежливым, но столько вопросов… Не слепой же — смотри сам и все узнаешь. Впрочем, болтливое любопытство не самая дурная особенность Пришлых.

Скво-которая-не-скво несколько раз вопила с ночевальной площадки, сообщая, что она хочет пить и спрашивая, отчего они не торопятся идти в stoybishche. Друзья не знали что такое «stoybishche», но звучало словцо оскорбительно, поэтому даже намекать, чего именно они ждут, вообще не хотелось. Хотя поспешить имело смысл — лучше было бы добраться до Лагерного Холма засветло.

Индейцы ждали, когда тетка уберет за собой. Желудок — не самое умное в человеке, брюхо, непривыкшее к хорошему бизоньему мясу, может выкинуть всякое и воспитанный хайова предпочтет подобной мелочи не заметить. Но нагадившая в углу ночевальной площадки скво-не-скво даже не пыталась убрать за собой! Хха в жизни не встречал столь нечистоплотной женщины.

— Она не понимает, — не выдержал мальчишка. — Просто не понимает. Думает что вокруг дикость.

— Нельзя быть настолько безумной, — справедливо указал будущий вождь. — Она пришла в убежище, легла на мягкую траву, укрылась хорошей шкурой и считает, что это дикость? Глупая шутка. Пусть она напрочь безмозгла, пусть и у нее визгливое табу на близость мужчин, но всему есть предел. Мясо мимо рта она же не проносит?

— Нет, не проносит. Хотя, сказала, что если солить и перчить не будут, она есть не станет. Но я сейчас про другое говорю. Она, в смысле, мы, из другого мира. Она считает, что ее вот-вот спасут, придут оттуда и заберут, — пытался объяснить сопляк-Пришлый.

— Было бы неплохо, если бы забрали, — согласился Джо. — Жаль, что наши надежды тщетны.

— Подожди, о, обреченный вождь, — Хха смотрел на мальчишку. — А ты, сопляк, надеешься, что тебя заберут?

Мальчишка почесал волдыри от укусов москитос над ухом и заявил:

— Я бы лучше здесь умер. Можно так?

Индейцы переглянулись. Сопляк говорил неожиданные вещи. Насколько знал Хха, все Пришлые очень скучали по своей прежней жизни. Можно понять — каким бы плохим не было прошлое, человека с ним связывают крепкие сухожилия судьбы.

Мальчишка, видимо, тоже это понимал, поскольку вновь пытался объяснить:

— Близких у меня нет, а в интернате меня пытались stabilizirovat и мозги вправить, но получалось плохо. У меня социальный уровень rekordno низкий, a markery agressivnosti наоборот… Э-э…. тут довольно трудно объяснить. В общем, комиссия решила, что виноват неверно выбранный gendernyy tip и мне нужно помочь kompleksnoy korrektirovkoy и перезагрузкой orientatsii. Но мне девочки нравятся.

— Это тоже табу? — осторожно уточнил Джо.

— Не то чтобы табу, но в данном случае, если я принадлежу к четвертому полу индекса ноль шесть нормы, и если меня stabilizirovat, в смысле, исправлять…

— Остановись. От твоего курлыканья уже лоб ломит. Лучше скажи — ее тоже хотят стабилизировать? — Хха указал в сторону площадки ночевок.

— Ее? — удивился сопляк-Пришлый. — Нет, наоборот. Она мой kurator, воспитатель, как это назвать… наставница.

— Тебе повезло. Когда избавишься от такой наставницы, остальную жизнь проживешь счастливо и умрешь с радостной песней на губах, — Хха ухмыльнулся. — Не хочешь снять с безумной шакалихи скальп прямо сейчас? Вождь согласится одолжить свой железный нож.

— Скальп? Нет, пожалуй, не нужно. Я это не умею, — уклонился мальчишка. — У нас не очень принято. И вообще, она же не виновата, что такая. И она вообще не верит, что с нее могут содрать скальп.

— Это отчего? В то, что я мечтаю с ней лечь, она верит, а в то, что сдеру скальп — не верит? — обиделся Джо.

— Да, как-то так. Я понимаю — это звучит странно, — вздохнул сопляк-Пришлый. — У нас сдирать скальпы запрещает закон. Вообще-то, seks без подтвержденного Сетью согласия закон тоже категорически запрещает.

— Ты нас не путай, — начиная злиться, потребовал Хха. — Пусть ваш закон все подряд запрещает, нам-то что. У нас вообще не принято на скво набрасываться. Какой в этом смысл? День Жаркого Облака — прошел обряд посвящения, он храбрый и красивый воин. Отчего свободной скво или девушке отказываться от ночных игр с ним?

— Да, обычно не отказываются, — подтвердил скромный будущий вождь. — Но с какой стати мне желать старую толстоногую скво, которая еще и не считает себя скво?

— Ну, она-то так подумала. Вообще-то я в этом не разбираюсь, — признался мальчишка. — Но могу я попросить не снимать с нее скальп? Ее разум большей частью еще витает в старом мире.

— В щели у нее разум, — огласил очевидное Хха. — Только за щель и боится. Дура! И разговор глупый. Я сейчас съезжу за водой, и если твоя наставница за это время не приберет за собой дерьмо, я размозжу ей череп, сдеру с задницы кожу и протру этим дряблым комком оскверненные камни ночевальной площадки. А скальп останется на ее пустой голове. Мне ку и скальп с нее и даром не нужны, так и передай.