Упырь (ЛП) - Кин Брайан - Страница 12

- Преподобный Мур вызвал полицию и все такое.

Тимми был слегка удивлен, но не шокирован. Пэт Кемп был самым крутым из всех старших ребят, которых они знали, а Карэн имела дикую репутацию стереотипной дочери проповедника. Он легко мог представить, как они убегают вместе.

- Куда они отправились? - спросил он.

- Никто точно не знает, - прошептал Даг. - Может быть, в Калифорнию?

Тимми задался вопросом, основывается ли его друг на чем-то услышанном или на исполнении собственных желаний относительно отца.

Кто-то громко всхлипнул у входа в церковь. Мальчики замолчали.

- Жаль твоего дедушку, - наконец сказал Барри, уставившись в пол.

Даг кивнул.

- Мне тоже. Он был классным.

Тимми пробормотал слова благодарности, а затем оглядел церковь в поисках своих родителей. Они были недалеко от входа, пожимали руки скорбящим. Его отец протирал глаза носовым платком. Пока он смотрел, толпа расступилась, и Тимми впервые увидел гроб своего деда. Он прикусил губу, на которой выступила кровь, и его руки сжались в кулаки. То, что лежало в гробу, не было похоже на того человека, которого он помнил. Этот человек был полон жизни, даже в старости. Он был веселым, всегда улыбался или рассказывал анекдоты. Бледная, восковая фигура, лежащая в гробу, не улыбалась. Она была похожа на манекен из универмага. Даже волосы деда были причесаны по-другому. Его руку украшал масонский перстень, камень сверкал в свете фонарей. Он был одет в костюм. Когда еще его дед надевал костюм? Никогда, по крайней мере, насколько Тимми помнил. Он носил слаксы и рубашки на пуговицах с закатанными рукавами. Даже когда он ходил в церковь, его дед предпочитал свитера костюмам.

Даг почувствовал дискомфорт своего друга.

- Ты собираешься туда подняться? Твой отец выглядит очень расстроенным.

- Я не хочу. Хотя, наверное, должен.

Mать поймала его взгляд и грустно улыбнулась. Одно только выражение ее лица манило его - уникальная форма телепатии, присущая только родителям и их детям. Неохотно повинуясь приказу, Тимми встал.

- Увидимся позже, ребята.

Он зашагал вперед, прокладывая себе путь через взрослых. Они выражали соболезнования, когда он проходил мимо них, и снисходительно гладили его по голове, как будто ему было шесть лет, а не двенадцать. Тимми изо всех сил старался быть вежливым с ними, но внутри он едва признавал их присутствие. Его внимание было приковано к фигуре в гробу, к тому, что должно было быть его дедушкой.

Барри и Даг смотрели, как он уходит. Барри потянул за галстук. Воротник словно душил его, и даже при включенном кондиционере в церкви было жарко.

Даг наклонился и прошептал Барри на ухо:

- Это отстой. Мне жаль его, но я не знаю, что сказать.

- Я тоже. Я помогал своему старику с десятками таких случаев. Это всегда странно, и тебе жаль людей, но на самом деле сказать нечего. Просто "мне жаль" не подходит. Особенно в этот раз.

- Почему сейчас больше, чем в другие разы?

- Потому что Тимми - наш друг. И потому что его дедушка был очень крутым.

- Да, - согласился Даг. - Был. Он мне нравился.

- Иногда, - сказал Барри, - я думаю, что он был единственным взрослым, которого я знал.

Когда они снова подняли головы, толпа взрослых уже поглотила Тимми целиком.

Тимми сотни раз проходил по церковному проходу с красным ковром. Он ходил по нему во время причастия, в Молодежное воскресенье, когда была его очередь брать пожертвование, и когда молодежная группа устраивала ежегодное рождественское представление. В прошлом году он был Иосифом, а Кэти играла роль Марии, и все взрослые отмечали, как мило они смотрятся вместе. Тимми думал, что умрет от смущения, и умер снова, когда Кэти сжала его руку, когда они раскланивались под аплодисменты прихожан. Он знал этот проход, как знал кладбище за его пределами, но никогда еще проход не казался длиннее и многолюднее, чем в этот момент. Стояла изнуряющая жара, усугубляемая толпой, и его костюм словно прилип к коже. В воздухе витала смесь одеколона, духов и свечного дыма. Он протиснулся сквозь толпу и вышел вперед.

Он стоял перед гробом, смотрел на труп своего деда и изо всех сил старался не заплакать. Вблизи все было еще хуже.

Тимми закрыл глаза, тщетно пытаясь избавиться от этого образа. Штука в гробу даже пахла по-другому. Его дедушка всегда пах как лосьон после бритья "Олд Спайс". Эта неподвижная фигура не имела никакого запаха. Он снова открыл глаза и посмотрел на руки трупа, аккуратно сложенные на груди. Кожа его деда всегда была шершавой и теплой, а на руках были глубокие мозоли от многолетнего тяжелого труда. Ему было интересно, какими они будут сейчас. Вздрогнув, Тимми сделал глубокий вдох и задержал его. В ушах звенело от постоянного высокого тона, во рту пересохло. Сердце колотилось в груди. Он со вздохом выпустил воздух из легких.

Мать обняла его и поцеловала в макушку. От нее пахло сиреневым мылом и лаком для волос.

- Ты в порядке, милый?

Он кивнул.

- Они очень хорошо поработали. Похоже, что дедушка просто спит, не так ли?

Тимми хотелось закричать на нее. Нет, это не было похоже на то, что дедушка спит. Он вообще не выглядел так. На самом деле, он даже не был похож на дедушку.

В свои двенадцать лет Тимми хорошо знал, к каким обманам иногда прибегают взрослые: "Делай, как я говорю, а не как я делаю" было одной из главных. Много раз он слышал, как мистер Смелтцер обещал Барри, что он спустит с него шкуру, если когда-нибудь поймает Барри и его друзей за пьянством или курением сигарет, но Кларк Смелтцер начинал и заканчивал каждый день пьяным в стельку и выкуривал две с половиной пачки до ночи. "Это для твоего же блага" - было еще одно. Когда Тимми был младше, он верил, что у него есть невидимый сообщник по имени "Ты вырос хорошим", которого видят только его родители. Однажды Тимми подстрелил голубя из своего пистолета BB, и отец наказал его и конфисковал оружие (стрельба по голубям без лицензии была запрещена в штате Пенсильвания).

Через два дня отец уехал на охоту на оленей в округ Поттер. Вернувшись домой, он хвастался, что подстрелил трех оленей, один из которых превысил установленную законом норму, а третьего подарил другу.

Почему Тимми наказали за стрельбу по голубю без лицензии, в то время как его отец, по сути, сделал то же самое? Это было за "Ты вырос хорошим". Действительно ли его невидимый друг сделал роковой выстрел?

Санта-Клаус, Зубная фея и Пасхальный кролик тоже были обманом взрослых.

Взрослые поощряли своих детей верить в них, а когда те становились старше, срывали с их глаз повязку и смеялись над шуткой, убивая веру в магию, за которую ребенок все еще цеплялся. Убивая их невинность. Иногда Тимми задумывался о том, что, возможно, Бог - это тоже всего лишь очередной обман. В конце концов, его родители настаивали, что Он реален, как и Санта-Клаус. Оба они жили на вершине мира и следили за всеми, оценивая людей по тому, были ли они хорошими или плохими. Единственный Санта-Клаус, которого Тимми когда-либо видел, был в торговом центре Северного Ганновера, и тот был обманщиком. Единственный Бог, которого он когда-либо видел, был тот, что висел на кресте перед церковью. Он никогда не видел Бога, но от него требовали, чтобы он верил в Него. Когда он подрастет, они скажут ему, что Бога тоже не существует, и что не имеет значения, если он будет сочинять страшные истории во время церковной службы? Часть его ожидала именно этого. Конечно, он никогда не говорил об этом вслух, даже Дагу или Барри, потому что если Бог существует, то, думая о чем-то подобном, можно навлечь на себя его дурное влияние. Тимми боялся Бога больше, чем чего-либо другого в жизни, за исключением змей и Кэтчера. Вы могли застрелить змею, соседского хулигана или злую собаку из пистолета BB.

Но не Бога...

А теперь появилось новое заблуждение: Похоже, дедушка просто спит. Самое большое заблуждение из всех, потому что дедушка не спал, он был мертв. Он больше никогда не проснется. Не будет больше ни прогулок, ни игр, ни субботних утренних мультфильмов, ни долгих разговоров о вещах, которые были важны для Тимми, о вещах, которые, казалось, интересовали и его дедушку, потому что они были важны для его внука. Его дедушка умер, так почему его мама не могла просто сказать об этом вслух? Почему она обращалась с Тимми так, словно он был маленьким ребенком?