Упырь (ЛП) - Кин Брайан - Страница 14

Отец Барри позволял кладбищу приходить в запустение. Несмотря на все опасения мужчины, это было на него не похоже. Даже если бы он лежал где-нибудь пьяный, он бы потрудился, чтобы его сын прикрывал его. Возможно, у него просто не хватало времени следить за опускающимися надгробиями.

Похоронная процессия остановилась. Гроб выгрузили из катафалка, а толпа обступила открытую могилу. У Тимми перехватило дыхание.

Барри и его отец вырыли могилу тем утром. Верх ямы был обрамлен латунным поручнем и покрыт белой тканью. С одной стороны лежал курган свежей, красноватой, похожей на глину грязи, а с другой - квадраты дерна. На траве виднелись глубокие следы трактора, но Кларк Смелтцер убрал машину обратно в хозяйственный сарай, чтобы она не нависала над службой.

Вот оно, последнее пристанище его деда - длинная прямоугольная яма в земле, рядом с бабушкой. Теперь каждый раз, когда Тимми приходил сюда поиграть, они оба оказывались рядом. Его не покидало ощущение нездоровой странности всего этого. Это была и его игровая площадка, и место захоронения его бабушки и дедушки. Если бы не землянка и не яростная гордость за ее строительство, он бы сказал Барри и Дагу, что они были правы раньше, и, возможно, им стоит почаще играть в лесу Боумана или поселиться в домике на дереве в другом месте.

После церемонии погребения Тимми вместе с родителями отправился домой.

Они шли молча, не разговаривая, эмоционально и физически измотанные.

Впервые в жизни Тимми почувствовал два новых ощущения.

Он чувствовал себя старым.

И он чувствовал себя смертным - даже больше, чем сейчас, когда он играл среди могил детей своего возраста.

И ни то, ни другое ему совсем не нравилось.

Дедушка не спал. Он был мертв. Это было так. Рано или поздно все умирают.

И однажды наступит его очередь.

У кладбища появился новый постоянный житель.

Когда все разошлись по домам, Барри и его отец вернулись в свой дом, переоделись из костюмов в рабочую одежду, а затем вернулись к могиле. Медленно они опустили гроб Дэйна Грако в яму с помощью лебедки и системы шкивов. Гроб был тяжелым, и у Барри потом болели руки и спина. Отец не разрешил ему передохнуть, когда гроб опустился на дно могилы. Вместо этого Барри начал загребать грязь обратно в яму, пока его отец вытаскивал лопату.

Тучи наконец рассеялись, и температура поднялась. Это была тяжелая, потная работа, и Барри был рад, что приближается вечер. Было бы еще жарче, если бы солнце было на небе, а не садилось на горизонте. Его мозолистые руки покрылись волдырями под кожаными рабочими перчатками.

Барри ненавидел это, ненавидел работать на своего отца, вкалывать каждый день, косить, копать и сгребать, пока его друзья наслаждались летом. Никого другого отцы не заставляли так работать. Рэнди Грако не заставлял Тимми каждый день ходить с ним на бумажную фабрику. Почему он должен был все лето заниматься этой ерундой только потому, что его отец был пьяницей? Обязанности, - так называл их его отец.

Барри знал, что такое работа по дому, но это было не то. У Тимми была работа по дому: прополка огорода и подметание подвала, на которую у него уходил час или около того. Тимми ворчал и жаловался на это, но Барри мог только смеяться. Тимми даже не представлял, как ему повезло. Ему не приходилось надрываться, чтобы прикрыть лень своего старика.

Барри не знал, кем он хочет стать, когда вырастет, но это точно был не его отец.

Жужжащие мошки летали перед его лицом, стремясь попасть в глаза и уши. Он отмахнулся от них и опустил на гроб еще одну лопату, полную грязи, слушая, как она ударяется о дерево и стекает по бокам.

Несколько минут спустя по кладбищу эхом разнесся другой звук - рев мощного дизельного двигателя трактора-экскаватора. Медленно отец вывел его из сарая и подъехал к могиле, осторожно пропуская большую машину через надгробия. Барри отступил с дороги, благодарный за короткую передышку, и вытер пот со лба. С помощью совка отец быстро засыпал яму землей. Затем он выключил машину, спрыгнул вниз и зажег сигарету. Дым взвился в небо. Кончик сигареты блестел.

Барри подумал, что его отец, похоже, нервничает.

Солнце приблизилось к горизонту.

- Теперь не надо валять дурака, - ворчал Кларк. - Давай покончим с этим побыстрее. Твоя мама ждет c ужином.

- Да, сэр.

Барри напрягся. Тон его отца был слишком знаком. Это означало неприятности сегодня вечером. Для него, для его матери, для любого, кто сделает хоть что-нибудь, чтобы вывести его из себя. Барри было интересно, чья очередь наступит на этот раз.

Он ненавидел своего отца. Иногда, поздно ночью, когда все спали, Барри представлял, каково это - убить его. Сейчас он снова думал об этом. Ударить его лопатой по голове, выкопать грязь и бросить ее сверху на гроб Дэйна Грако, а потом засыпать все заново, похоронив старика заживо. Он усмехнулся, даже когда в горле поднялась кислая желчь. Он знал, что это неправильно - думать так. Он знал, что Бог видит его сердце, как и говорил преподобный Мур. Но он ничего не мог с собой поделать. Кроме того, если Богу не все равно, то почему Он не вмешался и не помог им? Почему Он позволил Барри и его матери продолжать жить таким образом? Он представил себе своего отца в яме, задыхающегося и отплевывающегося, когда грязь ударяет ему в лицо. Его улыбка стала еще шире.

- Чего ты ухмыляешься? - Кларк хрюкнул. - Ты смеешься надо мной?

- Нет.

- Тогда над чем ты ухмыляешься?

- Ни над чем.

- Сотри эту чертову ухмылку со своего лица и продолжай работать.

- Да...

- Да? Что "да"?

Барри опустил глаза:

- Да, сэр.

Они повторно уложили квадратики дерна на могилу, как делали это уже много раз, и ни один из них не сказал другому ни слова, пока они работали.

Барри краем глаза наблюдал за отцом, пытаясь определить, не пьян ли он еще. Он знал, что отец держит в сарае бутылку "Дикой индейки", и вполне вероятно, что он сделал несколько глотков, пока доставал лопаты. Барри не рассказал Тимми и Дагу о тайнике. Возможно, они захотят попробовать, как прошлым летом, когда нашли шесть упаковок пива "Олд Милуоки", которые Пэт Кемп оставил в ручье, чтобы они не замерзли (банки огромного размера). Втайне Барри ужасно боялся алкоголя и его последствий. Он воочию видел, что он сделал с его отцом, превратив его в другого человека, в монстра, и у него не было желания сделать то же самое. Больше всего Барри боялся стать своим отцом. Он слышал, как другие взрослые говорили, что так и происходит - когда ты становишься старше, ты становишься своими родителями. Он поклялся, что в его случае он сделает все, чтобы этого не случилось.

Никогда. Он ненавидел, когда какой-нибудь благонамеренный взрослый гладил его по голове и говорил: Ты так похож на своего отца.

Его отец был жестоким пьяницей, и у Барри были шрамы, как физические, так и душевные, чтобы доказать это.

Но сейчас его отец не выглядел пьяным. Он выглядел... обеспокоенным. И по мере того, как солнце опускалось все ниже, его волнение усиливалось. Он все время оглядывал кладбище, как будто искал что-то... или кого-то.

- Ты в порядке, пап?

Кларк нахмурился.

- Конечно, я в порядке. Почему? Ты говоришь, что я не выгляжу нормально?

- Нет. Ничего страшного.

- Ну, тогда перестань дурачиться.

- Да, сэр.

Закончив работу, они плотно утрамбовали дерн, а затем отошли.

Кларк Смелтцер вытер лоб красной банданой.

- Давай вернемся домой.

- Разве нам не нужно сначала полить дерн?

- Нет, - oн посмотрел на надвигающиеся сумерки. - Мы сделаем это завтра. День был долгим.

- Но...

- Это не твоя забота, - на лбу его отца запульсировала вена. - Я сказал, мы уезжаем. Сейчас.

- Прости.

- Заткнись.

Они пошли домой. Мама Барри приготовила свиные отбивные, стручковую фасоль и картофельное пюре.

Барри изо всех сил старался есть, но аппетита у него не было. Когда мать спросила его, что случилось, он ничего не ответил. Выражение лица отца прекратило дальнейший разговор.