Титан империи 8 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 40

— В этом и весь Василий, — улыбнулась Гама. — Даже предав, он верен до конца.

— Нет, — покачал головой Император. — Он лишь передал мне запечатанное письмо, в котором ваш отец предлагал мне противовес — одного некса, способного убить другого, в тот самый момент, когда Обливион обретет слишком сильное могущество.

— Про нее отец тоже знал?

— Отчасти и поэтому я когда-то допустил следствие против него, а затем, немного припугнув, отослал из Владимира. Твой отец всегда был крайне отчаянным и до болезни любопытным человеком. Сунуть нос в самый страшный секрет Империи? А потом раскрыть мне свой самый страшный секрет, прислав на заклание самого верного слугу, чтобы он дал понять, что Скалозубовы готовы на все ради человечества? Это в его стиле.

Я скосил глаза на стену, куда несколько минут назад уволокли разжалованного Великого Инквизитора. И о каких секретах вообще может идти речь, раз в этом кабинете не продохнуть от ушей?

Как будто прочитав мои мысли, Иоанн махнул рукой:

— За эту тайну, и за другие можешь быть спокоен. Все, о чем мы здесь говорим, касается только нашей троицы. Вокруг моего стола глухое поле. Услышать наш разговор возможно, только подойдя поближе.

— Умно… — проговорил я.

Но раз об Амальгаме знал лишь Император, почему же, едва Зубр вернулся в Фаустово, к нам на порог пожаловал Горн? Совпадение? Или возможно, поле глухоты не настолько совершенно, как считает монарх?

Или же он просто-напросто лжет и сам отправил Горна, чтобы?..

Уничтожить меня⁈ Чушь, иначе не стал бы передавать мне заводы Воротынских и помогать мне примириться с дедом, если и впрямь заподозрил Скалозубовых в измене. Да и дуэль с Петром Воротынским точно бы использовали против меня.

Я поймал взгляд Гамы. «Возможно, ваш отец сказал кому-то еще?..» — сквозило в ее глазах.

Исключено. Едва ли он стал бы рассказывать об этом налево и направо. Остается один Зубр, который мог знать содержание письма, а потом проболтаться кому-нибудь…

Но в этом я тоже не верю. Василий не из болтливых. В любом случае у нас с ним появился повод для серьезного разговора.

— Если на этом все, то не задерживаю вас, Евгений, — кивнул Император. — Нам обоим есть чем заняться перед часом Икс.

Едва мы с Амальгамой поклонились и сделали шаг к выходу, как он добавил:

— А вот вас, Амгалена Васильевна, я попрошу остаться.

Едва Гертруда отвлеклась, как Вольф схватил ее за глотку, приставил пушку к виску и, закрывшись ее телом, отволок к стене. Големы сразу же сорвались с места.

— Назад!!! — зарычал Вольф. — Или ее мозги окажутся на потолке. Феликс, отойди! Все назад!

Трое остановились. Янковский сплюнул.

— Ну-ка, Феликс, развяжи руки Эвальду! — закричал Вольф. — Быстрей!

Янковский лишь покачал головой:

— Глупо…

— Ты оглох, что ли, мразь⁈ А ты чего ржешь, сука?

— Владимир, я всегда знала, — хихикнула Гертруда, поправляя съехавшие очки, — что ты еще больший кретин, чем кажешься. Людвиг, отбери у его бывшего преосвященства пистолет.

И голем, сверкая голубыми глазами, пошел на него тяжелой поступью.

— Ты… — прошипел Вольф, обливаясь потом. А затем зажал спуск.

— Не беспокойтесь, хозяин, — шепнула мне на ухо Амальгама уже у выхода. — Все будет хорошо.

— Я боюсь, как бы ты не опоздала к ужину, дорогая, — ухмыльнулся я краешком рта.

— Я люблю полусладкое, — сказала Амальгама и, проводив меня до порога, прикрыла за собой двустворчатые двери.

Прежде чем створки сошлись, она подмигнула мне, после чего еще где-то секунд пять я стоял и пялился в закрытую дверь.

Надеюсь, Гама не обидит Его Величество.

— Прошу, ваше сиятельство, — голос за спиной вырвал меня из задумчивости.

Передо мной с учтиво опущенной головой стоял секретарь.

Он проводил меня до выхода из приемной. Странно, но Вольфа и след простыл. Что же, меня никто не проводит? Наверное, у инквизитора внезапно появились неотложные дела, раз он куда-то умчался?

Интересно, как в их кругу воспримут новость об «отставке» любимого начальства? Поди, Вольф потому и сбежал — открывать шампанское!

— Не волнуйтесь, я сам найду выход, — кивнул я озаботившемуся секретарю и сам направился прямо по коридору.

Его Величество обещал доставить мне Амальгаму «целой и невредимой», а мне остается прозвониться Рэю и спросить, как они добрались до усадьбы, и попросить забрать меня.

Увы, связи во дворце нет, так что придется звонить снаружи.

По пути меня не оставляло ощущение слежки. Картины продолжали блестеть глазами, а слуги шарахались от меня как от прокаженного. Странно, но народу во дворце стало вдвое меньше, чем полчаса назад…

Плохо. Не дай боже вот сейчас рядом отъедет стена, и в меня вцепится пара цепких ручонок. Образ К., которого вроде бы отпустили, но тут же накинули удавку на шею, не выходил у меня из головы.

Блин, и как Его Величество тут живет? Хоть вокруг и красиво, но атмосфера совсем нездоровая. По углам кто-то шепчется, военные расхаживают грязными сапогами прямо по коврам, что-то скрипит и кряхтит…

Вдруг дорогу мне заступили две борющиеся тени. Один человек в черном вцепился в воротник другого и врезал тому в челюсть. Сверкнула сталь, и первый крякнул. Через секунду они уже исчезли в комнате. Хлопнула дверь и раздался грохот.

Сука, что за?..

Внезапно совсем рядом скрипнула стена, а в мою одежду вцепилась пара рук.

Едва завидев усадьбу Петра Саблина, Зубр понял, что у него будет не просто много работы… А дохрена.

К счастью, работы Василий никогда не боялся и, едва перешагнув порог, принялся знакомиться с местными, которых, как ни странно, оказалось не так уж и много.

Всем заправлял подтянутый мужчина по имени Пьер фон Дитрих, а прислуга состояла всего из шестерых горничных и еще парочки дам бухгалтерш.

Ну, да еще и Красавки, который первым бросился обнюхивать новоприбывших и ластиться к девушкам.

— Бедняжки, — проговорил Зубр, осматривая стройный ряд горничных в аккуратных передничках.

Всего шестеро горничных на дом, который больше усадьбы Скалозубовых втрое? Нет, это не дело. Придется в самое ближайшее время расширить штат. Выжимать людей до седьмого пота он не любил, какими бы прилежными они ни были.

А вон тот милый котик, лежащий на лестнице, похоже и есть та самая пантера Багира, с которой у «зубастого рыцаря» вовсю полыхает бурный роман. Значит, его сиятельство не шутил…

— Хорошая киса, — проговорил Василий, обходя животину по широкой дуге.

Окопавшись в кабинете, дворецкий поднял дела, и скоро хлопоты захватили его с головой. Только работа позволила отвлечься от тревожных мыслей о его сиятельстве.

Когда-то тот же самый черный автомобиль забрал Михаила Александровича, а на следующий день и самого Зубра.

«Брать» их приезжал один и тот же человек — Владимир Вольф. С ним же Василий провел две самые тяжелые недели своей жизни. До сих пор это лицо приходит к нему в кошмарах.

И вот он снова показался на горизонте… И вот снова увозит куда-то одного из самых близких Василию людей…

Не выдержав, Зубр попытался позвонить Евгению, но его телефон был вне зоны доступа.

Щелк! — и ручка в руках сломалась надвое.

Прекрасно… Еще и стол едва не испортил, глупый старик!

— Василий, — показалась над столом мордочка Красавки. — Волнуешься за Женю?

Не успел Василий ответить, как из-за стола выплыла Багира, и ткнулась дворецкому в ногу. А видок у нее был довольно ласковый.

— Еще бы, — кивнул Зубр и почесал зверюгу за ухом. — Мне сказали, ты тут целую неделю отвечал на звонки, правда?

— Да, — кивнул Красавка и, прыгнув на стол, указал коготком в ящик. — Имена и телефоны мудаков и бедолаг там.

— Какие еще?..

Василий вытащил папку, на которой кривым красавкиным почерком было намалевано: «Тилифоны мудаков и бидалаг».