Титан империи 8 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 81

Но чтобы во всей стране… или даже в мире за почти половину суток не случилось ни одного Прорыва? Небывалый случай в ее более чем сорокалетней практике!

— Мне не сообщали, — покачала Затейница головой, — но я мониторю ситуацию. О каждом зафиксированном Прорыве буду докладывать.

— Заграница тоже молчит?

— Да, все мои каналы молчат.

Эйдельман попрощалась, и Пульхерия положила трубку. Она еще немного посидела, попялившись в экраны, по которым сверху-вниз текли бесконечные столбцы цифр, и вдруг…

Сняв очки, она протерла глаза. Либо ей уже давно пора передохнуть, либо вся вереница цифр и вправду сменилась сплошными нулями и единицами.

— Какого?.. — пробурчала она, щурясь в экран.

Внезапно Затейница осознала, что единицы складываются в буквы, а буквы в слова и там…

«Привет. Привет. Привет. Привет… — смогла она прочитать длинный ряд одинаковых слов. — Есть кто дома? Есть кто дома? Есть кто дома?..»

Этот «запрос» тек и тек бесконечной чередой. Шлепнув себя по щеке, Пульхерия хлебнула остывшего чая и придвинулась к монитору.

«Оттуда» ее действительно кто-то вызывал.

— Так, — проговорила она себе под нос, — либо ты, Модестовна, окончательно поехала, либо Нексус решил поболтать…

Она пододвинула себе клавиатуру и настроила устройство на режим ввода. Эта функция существовала неофициально и держалась в строжайшем секрете даже от руководства ГАРМа.

Еще в молодости у Пульхерии были мысли насчет того, чтобы войти с Нексусом в «контакт», но она так и не решилась.

— П… ри… вет, — высунув язык, набила Затейница и шлепнула по кнопке «Ввод». В эту секунду она чувствовала себя полной дурой.

Целую минуту ничего не происходило, а потом на монитор вернулись обычные цифры отчетности, и никаких тебе приветов и прощаний.

— Совсем чокнулась, старая, — вздохнула Пульхерия Модестовна и, выплеснув чай в горшок с увядшим цветком, решила таки пойти поспать. Если случится Прорыв, то ее обязательно разбу…

Вдруг на мониторе снова показались слова: «Это Неро, и я убил Нексус. Ложитесь спать и не выходите на улицу. Будет ярко».

Это сообщение повторилось еще раз десять, а потом экран мигнул и по полю вывода потек случайный набор символов.

— Что за ху…

Вдруг монитор замерцал и вместе с ним замелькали лампочки. После пары секунд дискотеки они начали лопаться одна за другой. В коридоре что-то взорвалось, и под заливистый девичий визг бункер погрузился во тьму.

Дыхание Ди выровнялось, и это безусловно радовало. Ее муж был на седьмом небе от счастья. Его тоже пришлось подлатать, но боли этот мужик совсем не чувствовал.

Выйдя из спальни четы Димитровых, Василий хотел еще раз заглянуть к Амальгаме, а затем направиться в кабинет и заняться делами, но пересилил себя. Анастасия Михайловна, как ни крути, права — если он не отдохнет, то случится нехорошее.

После операции в Москве все его болячки мигом обострились. Колени отчаянно ныли, места старых переломов буквально горели огнем, а в спине словно засел гвоздь. Зубр едва не стонал каждый шаг.

Ладно, все же в усадьбе есть люди, которые могут позаботиться о роде, пока дворецкий передохнет пару часиков. Насчет Гамы у Зубра опускались руки — ни один врач в своей практике никогда не пытался лечить нексов. Наверное, даже ментат тут бессилен. Они либо дождутся окончания кризиса, либо он перейдет во взрывную фазу.

И тогда Гаме ничего не поможет.

Зубр вошел к себе и взглядом натолкнулся на Нексус — планета пылала в окне. Одна половина комнаты была ярко освещена, а другая тонула во мраке.

Пожиратель сиял настолько ярко, что на него даже смотреть больно… Он словно раскалился как огромный металлический шар, брошенный в топку, и постепенно превращался в звезду.

Зубру это не нравилось. А вдруг это не простое совпадение, и во всем виноват…

— Евгений Ми… Вернее, Неро, старый дурак, — зашипел Зубр и, отбросив тяжелые мысли, задернул шторы, но это не сильно помогло спрятаться от ледяного света Пожирателя.

А ведь сложить два и два было легко — его хозяин ушел на Нексус, и судя по всему, смог таки его потревожить. Но как?.. Что вообще можно сделать с целой планетой в одиночку⁈

Ударив себя по лбу, Зубр отстегнул искусственную ногу и, прихватив трость, направился в ледяной душ. Тяжелые мысли не оставляли его, но он хотя бы освежился. Затем уставший дворецкий улегся в постель.

Перед его глазами снова пронеслись все события последних месяцев: с того дня, когда Зубр увидел Евгений у госпиталя — вернее, Неро, как он себя назвал — и до того момента, когда его тело, сплавленное со Звездами, ушло под землю.

Василий не мог взять в толк, что все это значило? И кому он действительно служил все это время? Роду, или какому-то существу, которое использовало всех вокруг, чтобы стать всесильным?

Он скосил глаза на окно, и в голову закралась абсурдная мысль. А вдруг Неро сейчас не просто борется с Нексусом? Вдруг он сам пытается стать Нексусом, или как-то договориться с ним. А что если…

Мрачные раздумья прервал телефонный звонок. Василий не хотел отвечать, но при виде абонента на душе сразу потеплело.

— Привет, Лида, — сказал Зубр, упав на подушки. — Не спится?

— Нет. Эта сволочь светит мне прямо в глаз, — заговорила Боярская. — Я уже вторые шторы на окна повесила, но все без толку. Хоть наличники устанавливай.

Зубр ухмыльнулся. У них та же беда.

— Я рада, что ты жив, Вася. Переживала даже больше, чем когда вы были в Омске. Весь день ходила как пьяная… Скоро вернешься?

— Не знаю, — честно признался Зубр. — Еще столько дел…

— Бросай. Все бросай! Твои Скалозубовы уже не маленькие, а ты нужен здесь, в Фаустово.

— О чем ты? Я служу роду Скалозубовых, а нынче весь род во Владимире. Где род, там и я.

Несколько секунд в трубке стояла тишина.

— А как же я?..

Василий вздохнул. Снова тот же самый разговор.

— Ты бы согласилась бросить госпиталь и всех своих больных ради мужчины?

— Вася, это не то же самое. Евгений и Анастасия без тебя не умрут, а тот шикарный дом не треснет в поперечнике. Да и тебе пора… хватит! Сначала ты возился со старым Скалозубовым, теперь возишься с новым. Потом будешь возиться с его детьми⁈ Сколько можно? Не пора бы уже…

— Лида, мы уже это обсуждали.

— Да, мы обсуждали это, когда еще была надежда. А теперь… Ты же сам знаешь, что все напрасно, и ОН так ярко светит, потому что ГОТОВ.

Ее голос сорвался, а на том конце «провода» слышалось горячее дыхание.

— Вася, ты же сказал… Помнишь, ты мне обещал?.. А теперь поздно, да?

— Нет, Лида, не говори глупостей.

— Да, молчи, идиот! Не хочу ничего слушать. Понятно, что мы трупы. Вот так всегда… Крутишься как белка в колесе, помогаешь, спасаешь людей, а на выходе… Сидишь в пустой квартире, куришь уже вторую пачку, пьешь какую-то кислятину, а твой мужик где-то на другом конце страны следит за тем, чтобы малолетки не совали пальцы в розетку…

Василий рассмеялся.

— Что ты там смеешься, старый пенек? Я же не шучу. Мне уже за сорок, а все одна и одна… Да и ты уже давно не мальчик…

— Я приеду, Лида, — пообещал Зубр. — Дай только мне…

— Ох, не хочу я этих обещаний! Лучше налей уже себе что-нибудь, а то какого хера я тут квашу в одиночестве? У вас там во Владимире есть нормальное бухло?

— Найдется.

— Вот-вот, шевели булками — распатронь бар своего графенка и возвращайся. Ночь, я думаю, будет долгой…

Улыбнувшись, Зубр потянулся к туалетному столику. У него там была припрятана бутылочка, которую он недавно реквизировал у Риты.

— Знаешь что, Вась?

— Да?

— Я недавно потратилась… И купила себе такое красивое белье… И оно сейчас на мне.

— Клим, закрой шторы! Хватит уже, насмотрелся на эту гадость!

— Не могу. Черт, да что с ним творится?.. Иди посмотри, Нин! Мало того, что он так близко, да и сияет как гирлянда! Никогда его таким не видел. Да и эта «передышка» Монолитами… Тебе не кажется, что стало как-то жарче, чем…