Укус милосердия. Книга первая - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 7

– М-маа-лень-кой йёооолочке холод-но зи-мой! М-аа-ленькой йёоолочке на-до в Урен-гой! Ку! Ыыыы…

«Ку» получилось вообще не очень. Даже никак. Еле на табуреточке удержалась.

Ну ничего, никто не обещал, что будет легко.

Я оценивающе посмотрел на своего потомка, продолжающую размахивать руками в поисках равновесия. Ну… что тут сказать? Еще одно доказательство моей нестандартности как честного повелителя ночи. Трансформа, занявшая почти двадцать часов вместо одного-двух, превратила тощую и безгрудую славянку в… зубастую смазливую эльфийку. Иначе не скажешь. Нет, в грудном отсеке прибавилось еле-еле, но черт с ним, а куда остальная масса делась? Стоящее на табуретке существо теперь сильно напоминало саму Шпильку, в данный момент грызшую диван в попытках смеяться потише. Ну разве что на голову выше. Да волосы не черные, а рыжие какие-то. Откуда это взялось? Куда делась масса?

Мне же голову оторвут, когда проверяющие придут! Может, подменили?

Да нет. Как можно подменить, раз я её чувствую, как полагается?

– Как же тупо! – всхлипнула жертва моего ментального контроля, пряча лицо в руках, – Как же это тупооо!!

– Спрыгивай, – вздохнул я, вновь раскрывая её дело и принимаясь за чтение, – Можешь пока поплакать или чем там у вас занимаются, когда вот такое вот всё происходит. Только не громко. И не разговаривай, а то мелкая снова ржать начнет. Не знаю почему, но её русский язык смешит сильно.

Шпилька на вид безобиднее некуда, так что я использовал её в качестве первичной терапии. Иначе бы пришлось заводить кошку там или еще какую-нибудь животину. Инструкции по заведению «птенцов» рекомендуют. Тут даже две причины – психический комфорт новоявленному вампиру, а заодно и срочная закуска, если его припрёт. Последнее нам не грозит, а умильная мордаха Шпильки вполне работает. Теперь их, правда, две. Мордахи. Нет, ну как так-то?

Впрочем, плевать с высокой колокольни. Трансформация никак не помешает вампирессе топотать пальчиками по клавиатуре, а большего ей и не надо. Вон, съежилась в клубок на другом конце дивана, глаза по талеру, трясется. Ну еще бы, контроль мастера над «птенцом» разумным в первый раз воспринимается очень ярко.

– Алиса Игоревна Тарасова, – вслух начал бубнить я, – Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. Пол женский. Дочь Игоря Тарасова, печально известного предпринимателя и миллионера. Закончила среднюю школу заочно… бла-бла-бла, это не важно.

– Вы меня похитили?! Вам нужен выкуп?! Отец не заплатит! – злобно и резко выдал комок на диване, заставляя Аннику вновь начать хохотать. Полуэльфийка не понимала русский, её просто смешило звучание. Ну как много кого смешит немецкий, сплошь состоящий из проклятий и темных пророчеств (если судить по звуку).

– Конечно, не заплатит. Ты же его обворовала. Упёрла полмиллиона долларов, сбежала с ними в Санкт-Петербург, обустроила себе чердак с кучей машинерии, а потом начала искать способы, какими можно закопать любимого папашу, – кисло проговорил я, – Потому что боялась его до усрачки. Только объясни мне, гениальная программистка или хакерша… или кто ты там есть. Чего непонятного во фразе «Тебя похитили и перенесли в другой мир, а потом превратили в вампира»? Или во фразе «Ты теперь живешь в этом мире и не сможешь вернуться назад»? Вот что в них непонятного?

– …я тебе не верю! Ты гонишь!

– Лаааадно, применяем доказательство номер раз. Берешь указательный палец, суешь в рот, щупаешь им зубы. Приступать.

Не идти же с ней на улицу, чтобы показать город и его обитателей. Нам до проспекта минут двадцать топать. Моё тело слишком соскучилось по дивану.

– …вай!! – а зубки-то остренькие и длинные. Вся в папочку.

– Это еще не всё.

Вторым делом я её вместе со Шпилькой послал к зеркалу в комнате этой самой Шпильки. Вопли, крики, стоны и истерический смех навзрыд были мне благодарностью за мудрое руководство. В принципе, миссия по убеждению человечки из Нижнего мира на этом могла иметь сокрушительный успех, потому что Алиса, сопровождаемая утешительно гладящей её по заднице Шпилькой, уже спускалась понуро вниз, но…

…в этот момент кто-то изо всех своих недюжинных сил заколотил в дверь. Мощно, сильно, часто.

Раздался слегка приглушенный материальными препятствиями рёв, повелевающий некоему Арвистеру немедленно проснуться и немедленно открыть дверь, пока у него есть достаточное количество конечностей, чтобы провернуть такую штуку. Услышав подобное, я лишь хмыкнул, откидываясь назад на диван и глядя на бледнеющую до синевы Шпильку, застывшую в коротком шоке. Очень коротком, на секунду. Малявка прекрасно знала, что будет дальше.

А сверху уже несся бешеный рёв и посулы смерти, увечий и проклятий в послежизни авторства Шеггарда Скорчвуда, ненавидящего, когда стучат.

Бешеный стук, почти доходящий по интенсивности до попыток выломать дверь, продолжался. С мансарды на первый этаж уже неслось полтора центнера безумной ярости и готовности убивать. Зеленых, мускулистых, и зубастых.

Посередине были две насквозь фальшивые эльфийки размеров XS и XXS. На пути у Шегги, разумеется.

Прекрасная картина. Момент, пойманный за счет остроты чувств вампира – раззявившая рот в ужасе Алиса, смотрящая назад и наверх, прямо на спускающуюся зеленую тушу разъяренного Шеггарда и раззявившая рот в ужасе Анника, пихающая мешающую ей спастись помеху двумя руками в зад. Разумеется, настолько сильно, что удержаться на ногах самой тоже без шансов. Как будто этого мало, стучащий в дверь решает дополнительно подёргать за ручку и… выясняется, что я, заходя в дом последним, забыл запереть за собой дверь.

Она рывком раскрывается, демонстрируя летящим девчонкам и рвущемуся вниз полутроллю, как и сидящему на диване мне… здоровенного волчера в джинсах и клетчатой рубашке, с раззявленной в рёве пастью и выпученными в гневе глазищами.

А волчеры, они же вульферы, они же в прошлом волколаки – это, наверное, номер один в списке того, что я не стал бы показывать в первый день притащенному из Нижнего мира человеку. Ну, деградировавший на дефиците магии волчий оборотень, представляющий теперь из себя покрытого густой короткой шерстью человека с головой и хвостом от волка… это слегка беспокояще, особенно если он еще и огорченный!

Хотя, знаете что? Нет. Номер один – это Шегги, бесспорно. Но волчаре, которого я видел первый раз в жизни, точно зашло бы второе место.

Момент истины пролетает, как и всё хорошее, заканчиваясь шумом, гамом, одной ушибленной новообращенной вампирессой, об которую споткнулся полутролль, да и еще одним ушибленным летящим полутроллем волчером, которого вообще вынесло из дому.

Не всегда надо решать проблемы. Иногда можно просто остаться на диване и подождать, пока они пройдут сами. Хотя, в общем-то, всё закончилось, можно и встать. Вон Шпилька аккуратно уже уползает вверх по лестнице, явно не желая иметь ничего общего с трупом волчера или с лежащей у стены поломанной Алисой, пребывающей в не очень естественной позе.

– Я… умру? – сипит девушка, внимательно рассматривая свою ногу, лежащую как раз напротив глаз.

– Ты, как бы, уже, – любезно уведомляю её, перешагивая тело, – Три клинических смерти при обращении, плюс сама трансформация, – Полежи, болезная, скоро вернусь, починим тебя.

Месье Скорчвуд, рыча и плюясь, изволил вбивать своего ненавистного стукача в мостовую ударами пудовых кулаков. Волчер, еще подающий признаки жизни, уже не был похож ни на один вид разумных существ, а представлял из себя мохнатый бифштекс с кровью, нелепо дергающий конечностями от каждого очередного удара. Здраво рассудив, что лишь представители государственной машины Срединных миров стали бы так нагло долбиться в дверь Блюстителю, я поделился этой мыслью с Шегги, что его немало смутило и даже слегка испугало. Во всяком случае, машина смерти взяла паузу и робко меня спросила – что делать? В смысле добивать или не надо?

Волчья отбивная со свернутой набок мордой заскулила и попыталась уползти.