Джони, о-е! Или назад в СССР-3! (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 10

Я убрал из параметров будущего процессора кэш-память, схемы деления-умножения, и исключил множество «инструкций», оставив всего сорок пять, на мой взгляд, нужных. К примеру у чипа «Intel 80286», выпущенному в восемьдесят пятом году имелось триста пятьдесят семь инструкций и около ста тысяч транзисторов. В моём поместилось «всего» двадцать пять тысяч. И в связи с этим он мог влезть на кремниевую подложку с размером ячейки в три микрометра. Производительность такого процессора должна была соответствовать процессору «Intel 80386», выпущенному в восемьдесят пятом году и выполненному на технологии полтора микрометра, но гораздо быстрее.

Стерев пот со лба в буквальном смысле, я уставился на монитор телевизора, не веря своим глазам. По сути я уже сейчас могу производить тридцати двух разрядные чипы и собирать на них компьютеры на которых я играл в игрушки, типа симулятора «F-15».

Правда, потребуется выпустить ещё несколько сопроцессоров, которые нужно, опять таки, спроектировать. Хе-хе! Интересненнько, что получится, если уже сейчас заложить мой процессор в задание на проектирование архитектуры компьютерной платы?

Сохранив на флоппи-диске файл с архитектурой процессора, я поставил новую задачу программе. Буквально через пять минут программа выдала результат. Ну, что ж… Материнская плата была неплоха, но без сопроцессоров несколько громоздкой. Короче, пора-пора… Что-то нужно брать, уже пора, как пел совсем недавно Владимир Высоцкий.

За этот год наши ручные калькуляторы заняли первую позицию по продаваемости, а «школьные» компьютеры, в которых функции от нашего первого компьютера были урезаны в половину и обходились нам в пятьдесят, а продавались по сто фунтов, были закуплены всеми колледжами и университетами Британии. Закуплены, то есть оплачены, но мы смогли выполнить заявки лишь на одну треть, хотя дополнительно наняли монтажников и теперь с трудом помещаемся в лабораториях и половине спортзала школы. Ведём переговоры с собственником здания, чтобы разрешил достроить мансарду на втором этаже, чтобы перенести кабинеты туда.

— Я набрал номер телефона Стива Фербера, аспиранта Кембриджа, с которым мы познакомились в Лондонском компьютерном клубе, куда меня привели Стив Джобс и Стив Возняк. Любительские компьютерные группы собирались в кафе Темпл на территории Сити. А Стив Фербер ещё и играл там на бас-гитаре, когда «любители» собирались.

Я когда услышал слово «любитель», так сразу же вспомнил фильм «Двенадцать стульев», «Шахсекцию» и крик Крамарова: «Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют!».

Тогда никого не побили, но я увидел англичан не такими чопорными в разговоре. Тут они и сами лезли в душу, и про себя рассказывали многое не стесняясь. Оказалось, я спросил потом у Джона Сомерсета, что так в пабах и кафе такого рода вести себя у британцев принято. О, как! А я скромничал…

Я попросил гитару и мне её дали, узнав во мне «Джона Сомерса». МЫ сыграли пару песен из Битлз, а я сыграл и спел пару вещей с диска. Музыканты подыгрывали, как могли, а Стив очень ловко вёл басовые партии. Оказалось, разучивал. Тогда мы и подружились.

Потом встретились после выхода наших с Сьюзи Кватро альбомов. Я позвонил ему и сказал, что задарю оба диска, если он придёт ко мне отметить «это дело». Он пришёл и мы с ним неплохо посидели у меня в комнате. Он поспрашивал меня про учёбу, я сказал, что справляюсь. И спросил у него, как он? Стив сказал, что чувствует в себе потенциал разработчика электронных устройств, но не знает, где и как себя проявить и что он купил мой компьютер и ху**т, то есть фанатеет, от его возможностей. Я сказал ему, что хочу производить процессоры и есть на эту тему мысли. И мы с ним договорились встретится на «Рождественские праздники».

Набрав номер Стива Фербера и услышав его голос я скказал:

— Привет, Стив, это Джон Сомерсет. Помнишь такого.

— Ха, Джонни! Как забыть тебя, безобразника, когда мы отплясываем под твои итальянские песни. Удивительно, как они нравятся нашим девчонкам. Тебе придётся подарить мне ещё один, а то они его уже запилили. Хорошо, что я успел перезаписать его на плёнку.

— Ха! Ты будешь смеяться, Стив, но у меня тоже осталась только магнитофонная запись. Значит вы там веселитесь? А я хотел тебе пригласить к себе. Посмотреть на архитектуру процессора, что я собрал своей новой компьютерной программой. Думаю, что и то, и то — настоящий прорыв в науке, о котором ты говорил.

Стива Фербера словно парализовало на какое-то время, потому что он молчал неприлично долго. — Ты там живой, — спросил, усмехаясь я.

— Живой, — озабочено произнёс Фербер. — Завтра не смогу, а через три дня буду у тебя. Нормально?

— Нормально. Тогда я к этому времени и возвращусь.

— Договорились.

— Договорились.

Пока приехал Фербер, я отладил свой «Авто-кад» так, чтобы он был не авто-кадом, а просто «кадом». Чтобы Фербер не сошёл с ума и не потерял смысл жизни, который он себе определил, а именно создать процессоры со сверхнизким энергопотреблением. Потому, что, чего их создавать, когда они вот уже. Хоть и не в камне созданы, а архитектурно в программе, но созданы. Отдавай в печать и получай готовое изделие.

Мой мозг, похоже, шёл от обратного, то есть от тех процессоров, что уже были созданы до двадцатого года второго тысячелетия и на их образцах мозгом скомпилировано множество прообразов, аналогов и просто новых архитектур. Вообще у меня зародилась мысль, что в мою программу «Авто-кад» «вселился» искусственный интеллект, который предлагал варианты уже с введения первых более-менее значимых параметров или условий задачи.

Найти ростки интеллекта в «Авто-каде» я не смог, но программу секвестрировал так, чтобы Стив Фербер работал головой и руками, создавая архитектуру поблочно.

— Пусть займётся сопроцессорами и контроллерами, — решил я.

Стив Фербер от увиденного на огромном цветном мониторе самого огромного телевизора в Великобритании, впал в ступор надолго. Потом он разглядывал архитектуру будущего пентиума, увеличивая его до максимума, то и дело обращаясь к спецификации.

— Сколько ты на это потратил времени? — наконец спросил он.

— Больше трёх лет, — соврал я.

— Но, ты сделал свой компьютер только год назад. На самом деле — ещё раньше. Много раньше. Просто я никому его не показывал. Маленький ещё был. Думал, отберут.

— Правильно думал. Надо это запатентовать.

— Обязательно. Сразу после праздников.

— Не боишься, что я успею раньше? — Фербер прищурился. Взгляд его стал нехорошим.

— Не боюсь, — усмехнулся я и по его лицу расплылась добродушная улыбка.

— Почему? — спросил он. — Не веришь, что я злодей?

— Не верю. Ты — настоящий учёный, который хочет что-то сделать сам и тем самым продвинуть науку. А с моим «Авто-кадом» у тебя это получится гора-а-а-здо быстрее. У этого процессора очень много чего нет внутри.

— Я вижу. Ему нужны сопроцессоры?

— Точно. Займёшься? Только извини, программу домой тебе не дам. Да и, сразу предупрежу, файловая система программы закрыта. Чтобы искушения не было. Сказано же: «Не искушай», вот и не искушаю… Хе-хе-хе!

— Ты предлагаешь мне у тебя пожить? — удивился Стив Фербер.

— Почему у меня? Рядом свободная комната такая же как и моя. Поставим тебе комп, установим программу и работай.

Фербер некоторое время «пошевелил мозгами», размышляя над предложением.

— Извини, три дня бухали с ребятами. Ещё плохо соображаю. Грейс уехала. В Кембридж мне не надо. Учёба только с третьего января. Сегодня — двадцать восьмое. Давай попробуем! Только ты покажешь, как на ней работать? Тут у тебя векторная графика… Я работал с такой на больших машинах, но программа была совсем другая. Всё нужно было вводить символами, а у тебя клавиатурой.

— Договорились. Сейчас установим ещё один комп и я тебе покажу, что и как.

Мы придвинули к моему рабочему столу ещё один и я, установив на него компьютер, показал, как пользоваться «Кадом»[1]. Через несколько минут моего обучения Стив сказал: «Пожди!» и пошёл налить себе воды. Отпил значительную часть из стакана и спросил, глядя куда-то в стол: