Скрывая улики. Компиляция (СИ) - Розенфелт Дэвид - Страница 57

Что же касается Винса, он ничуть не раскаивается, что сообщил Петроне о том, какую роль во всей этой истории сыграл Элиот. Винс хотел быть уверен, что негодяй понесет заслуженную кару. И в этом смысле мой друг гораздо больше надеялся на Петроне, чем на меня. Оглядываясь назад, считаю своим долгом признать, что он был чертовски прав.

За те три раза, что мы виделись с Винсом с момента моего возвращения, он умудрился не меньше ста пятидесяти раз напомнить, что он спас мне жизнь. В конце концов, мне надоело, и я перестал рассыпаться в благодарностях, но Винса это нисколько не смущает.

О тех роковых событиях в Кливленде я не забуду до конца своих дней. Впервые мне довелось заглянуть в глаза смерти и буквально кожей ощутить ее ледяное дыхание. Я понимаю, что это банальность — утверждать, будто подобный опыт способен перевернуть всю жизнь. Но это чистая правда. Именно эта история помогла мне понять: самое главное в жизни — это те, кого ты любишь.

Теперь все свое свободное время я провожу в обществе Лори и Тары. Вот и сегодня мы втроем отправились на прогулку в горы. Прогулка как прогулка, ничего из ряда вон выходящего. Но зимний воздух кажется мне чистым и прозрачным, как никогда. Приятно в такой чудесный день выйти из дома, особенно в компании любимой женщины и любимой собаки. Тара тоже в восторге от прогулки: ей нравится кататься в снегу.

— Ты чувствуешь, как легко здесь дышится? — после долгого молчания спросила Лори.

— Ты никогда не заговариваешь о свадьбе, — сказал я.

— Ответ не в тему.

— Ну что ж, воздух здесь действительно хорош. И дышится гораздо легче, чем когда сидишь в четырех стенах. Так почему ты никогда не заговариваешь о свадьбе?

— Какой смысл об этом говорить? Это надо либо делать, либо не делать.

— Но ты никогда даже не намекала, что хочешь замуж. Согласись, это довольно странно, — упорствовал я.

— Ты делаешь мне предложение?

Ой-ой-ой. Вопрос в лоб. Подобная тактика — не для меня. На самом деле, я не горю желанием жениться. Гораздо больше мне хочется, чтобы этим желанием горела Лори.

— А ты бы согласилась, если бы я предложил?

Она едва заметно улыбнулась и сказала:

— Так и быть, не буду тебя мучить. Можешь не задавать этот вопрос, я и так отвечу. Нет, Энди, я не хочу за тебя замуж. По крайней мере, сейчас.

Мне показалось, будто кто-то с размаху залепил мне снежком прямо в лоб.

— Но почему?

— Энди, я люблю тебя. Я не хочу с тобой расставаться, и, надеюсь, так будет всегда. Но для этого мне вовсе не обязательно выходить за тебя замуж. Конечно, если ты хочешь, мы можем пожениться. Но это не заставит меня любить еще сильнее. Потому что любить сильнее, чем сейчас, просто невозможно.

Тара залилась радостным лаем, и я решил, что таким образом она советует мне заткнуться и оставить все как есть. Я улыбнулся, поднял глаза к небу и вздохнул полной грудью.

— Чувствуешь, как легко здесь дышится?

Церемония открытия. Возможно, для вас в этих словах нет ничего волнующего. Меня же эти два слова обрушивают в детство — комок в горле, когда я вижу, как по ярко-зеленому полю мчатся игроки в цветах американского флага, слышу прорывающийся сквозь гул стадиона голос диктора:

— «Нью-Йорк Янки», леди и джентльмены! Поле пока еще девственно чисто, ни один из игроков пока еще не допустил ошибки, не попал на штрафное поле, не отшвырнул с отвращением свою биту.

Со мной в этот день, на первом матче сезона, мой отец, как когда-то в такой же день, с ним был его отец.

Сегодня мой черед продолжить традицию. В каком-то смысле. Ну, мы, Карпентеры, не формалисты.

Короче говоря, детей у меня нет, и отпрыск, которому я передаю эстафету священной семейной традиции, — это Тара, мой золотистый ретривер. Кроме того, мы не пойдем на стадион «Янки» и не будем смотреть бейсбол. (К слову, бейсбольный сезон уже с месяц как завершился.) Нет, мы с Тарой направляемся на день открытия городской собачьей площадки, первой в Нью-Джерси.

Признаться, собачьих площадок мне видеть не доводилось — даже толком не знаю, на что они похожи. Тара тоже никогда их не посещала, разве что в первые два года своей жизни, до того, как мы познакомились. Но если и так, едва ли это произвело на нее впечатление: вчера я сказал ей, куда мы пойдем, и она не проявила никаких эмоций, спокойно спала всю ночь.

Предполагалось, что эта площадка будет чем-то особенным — этакий собачий парк. Из него даже сделали чуть ли не козырную карту на недавних выборах мэра. Каждый кандидат обещал непременно построить площадку для выгула собак, так что подозреваю, что на открытии будет куча людей вроде меня — заинтригованных граждан, проголосовавших в интересах своих собак.

Когда мы с Тарой приехали, она осталась на переднем сиденье, была увлечена искусственной костью и не проявляла ни малейшего интереса к мероприятию. Даже когда мы, оставив машину, подошли поближе и стал слышен собачий лай, это не отвлекло ее от работы челюстями. Так вот почему отец никогда не давал мне жвачку, когда мы отправлялись смотреть, как играют «Янки»!

Огороженная со всех сторон довольно грязная площадка была размером с футбольное поле. Там бегала примерно сотня собак, которые то пытались завязать отношения, обнюхивая друг дружку, то останавливались попить из фонтанчиков, в большом количестве разбросанных там и сям для их удобства. Клуб «Только для собак». Людей было примерно в два раза меньше, чем собак, и, похоже, одни женщины. Они стояли вдоль одной из сторон ограды и переговаривались. Изредка кто-нибудь из них бросал теннисный мячик, что приводило собак прямо-таки в ярость.

Мы приблизились к входным воротам. Чувствовалось, что Тара в ужасе от перспективы предстоящего общения, но она, молодчина, усмирила свою гордыню и вошла вместе со мной. Я направился к людям, и Тара последовала за мной. Всем своим видом она показывала, что хоть и делает это исключительно ради меня, но еще не настолько опустилась, чтобы гоняться за теннисным мячиком, как какое-нибудь животное.

Разговор, как и следовало ожидать, вертелся в основном вокруг собак и собачьих проблем. Собачья площадка, собаки, собачий корм, игрушки для собак… Возможно, это было бы интересно, но меня, как мужчину, к беседе не допустили. Тара упорно жалась к моей ноге, лелея слабую надежду, что мы сейчас уйдем отсюда. И я как раз собирался сделать это, когда одна из дам соблаговолила заговорить со мной.

— Кажется, ваша собака немного антисоциальна?

Обидные слова, но в сопровождении приятной улыбки, так что мы решили пока не обижаться. Тем более что дама была вполне привлекательна, если не обращать внимания на головную повязку, писк моды.

— В общем-то это не ее стихия, — ответил я без ложной скромности. — Она интеллектуал. Приведите ее на поэтический вечер, и она станет душой компании.

— Одна моя подруга как раз ищет щенка золотистого ретривера. У какого заводчика вы ее брали?