Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6) (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 67

— А когда закончишь, Кейн, оставь её там, где сочтёшь нужным. Мисс Риган Уиллоу собирается пожить у нас некоторое время.

Кейн вывел меня в коридор, подальше от музыкального кабинета (или тронного зала). Его рука всё ещё была на моём предплечье, и он потащил меня вглубь по центру коридора, подальше от протянутых рук истощённых зомби.

Мы прошли обратно по нашему же пути, мимо застеклённой офисной комнаты, которую охраняли вооружённые люди и в которой находились Хендрикс, Нельсон и Вон. Они все стояли у окна, наблюдая за моим приближением. Бросая соответствующие измученные взгляды от того, что были вынуждены ничего не делать, кроме как молча смотреть, как я проходила мимо.

Я выдержала взгляд Хендрикса и попыталась передать ему уверенность и надежду, но его голубые глаза были мрачны от страха. Его челюсти были плотно сжаты, руки стиснуты в кулаки, когда он положил их на стекло.

— Могу я поговорить с ними? — тихо спросила я Кейна, не отрывая глаз от Хендрикса.

— Нет, — просто ответил он и вытащил меня через парадную дверь обратно на тёплый солнечный свет.

Я зажмурилась от слепящего солнца и опустила голову, чтобы избежать худшего света. Я хотела вернуть свои руки. Металл начал врезаться в кожу, и мои руки ощущались мёртвой, покалывающей гирей.

Это был полный отстой.

Кейн остановился и дал мне привыкнуть к яркому свету снаружи. Он повернул меня спиной к себе, и я почувствовала, как его пальцы скользнули по моим предплечьям. Вспышка паники захлестнула меня, и я затаила дыхание, ожидая, что он сделает со мной.

Его мозолистые пальцы легли на мои запястья, через несколько секунд я услышала щелчок ключа, и наручники упали. Я безвольно опустила руки по бокам и пошевелила пальцами, надеясь восстановить приток крови и ощущения.

Повернувшись к нему лицом, я пригрозила:

— Если ты причинишь им вред, я убью тебя.

— Так много угроз, — саркастически вздохнул он. Его взгляд встретился с моим, удерживая меня в напряжении, которого я не понимала. — Если ты причинишь мне боль, я убью их.

Тонкий слой пота проступил на мне при его словах. Я не сомневалась, что он исполнит свою угрозу. В этом я доверяла ему безоговорочно.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я тихим голосом.

Он сжал челюсти, а его серые глаза потемнели от каких-то непонятных эмоций. Он возвышался надо мной, его большие и рельефные мышцы выступали под серой футболкой. Свободные джинсы практически спадали с бёдер, скрывая толстые кожаные ботинки. Кожа у него была загорелая и безупречная, а челюсть такая гладкая, что я подумала, может ли он вообще отрастить бороду.

Он был огромным противоречием после сексуальной неряшливости братьев Паркер с их худыми, удлинёнными телами и плоскими животами. Да, они были мускулистыми и великолепными, но выглядело это практически прямой противоположностью красивой внешности Кейна. И самым очевидным отличием было тепло и безопасность, как свет, исходившие от каждого брата Паркера.

Кейн был холодной, отстранённой жестокостью. В нём не было ни тепла, ни безопасности, и никакой надежды.

Он не ответил на мой вопрос, просто прошёл мимо, ожидая, что я последую за ним.

— Ты должна оставаться рядом со мной. Всё время.

Я повиновалась, но только из-за его предыдущей угрозы в адрес Хендрикса, Вона и Нельсона. Мы пошли в сторону города, оставив школу позади. Дороги здесь были в хорошем состоянии, но по ним не ездили ни легковые, ни грузовые автомобили.

Повсюду толпились люди. Я видела людей, работающих в магазинах, и людей, входящих и выходящих из них. Мужчины и женщины стояли в очереди за чем-то вроде стола с продовольственными пайками. Дети играли на улицах с футбольными мячами и скакалками. Они были цивилизованным обществом и однозначно не жили в страхе перед угрозой Пожирателей.

Хотя это могло иметь какое-то отношение к вооружённым людям, стоящим на каждом углу и крыше.

Кейн указал на крышу ближайшего здания и предупредил:

— Если ты попытаешься бежать, Риган, они тебя застрелят.

Я презирала то, как он произносил моё имя, как оно слетало с его языка с интимной фамильярностью.

— Угроза моим друзьям была достаточно ясна, Кейн, — выплюнула я.

С довольным видом он пояснил:

— У нас есть люди везде, по всему городу и по всем окрестным лесам. Мы живём здесь в относительной тишине и покое, потому что уничтожаем угрозу зомби ещё до того, как они до нас доберутся. Наши люди живут в домах и являются цивилизованным обществом. Мой отец отвоёвывает для нас эту страну. Каждый день мы расчищаем всё больше земель, требуем всё больше собственности для человечества.

Некоторые аспекты этого места казались мне правильными, хорошими. Но было ощущение, что всё, к чему прикасались эти люди и что они делали своим, было искажено каким-то злом. Проблему с зомби необходимо решать раз и навсегда, а не выставлять на всеобщее обозрение, как жуткий трофей, втягивая их в центр чего-то, что может быть хорошим.

И всё же у меня были вопросы.

— Вы пользуетесь валютой?

Кейн покачал головой.

— Мы меняем труд на предметы первой необходимости. Работа приносит тебе кредиты, кредиты покупают всё, что тебе нужно или чего ты хочешь. Чем больше ты работаешь, тем больше всего у тебя есть. То же самое касается и жилья. Работа, которую ты выбираешь, определяет вид жилья, которым ты владеешь. Это определяет твой статус в сообществе и то, какое влияние ты имеешь на собраниях.

Мы шли по идиллическому тротуару, по обеим сторонам которого возвышались причудливые магазинчики. Люди улыбались и тепло приветствовали Кейна, а он отвечал на всё кивком головы или лёгкой улыбкой. Его рука на моей пояснице вела меня вперёд, и я чувствовала тепло его руки до самого позвоночника.

Женщины смотрели на меня с любопытством, а мужчины с жадностью, в то время как Кейн уделял мне всё своё внимание. Он отмахивался от тех, кто искал его для разговора, и игнорировал тех, кого мог, не будучи явно грубым. Но среди всех людей, мимо которых мы проходили, я ни разу не встретила девушку моего возраста. Все были старше или моложе. Не существовало сообщества двадцатилетних девушек — примерно того же возраста, что и Кейн.

Это осознание было тревожным по нескольким причинам, прежде всего из-за понимания его интереса ко мне. Чёрт возьми.

— Что находится на вершине пищевой цепи?

— Я не понимаю, о чём ты, — улыбнулся он.

— Лучшая работа, что это? Кому достаются лучшие дома? Больше всего еды? Больше всего голосов?

— Моему отцу, — он ухмыльнулся, как будто рассказывал анекдот.

— А потом?

— Солдатам, — он немного протрезвел, когда понял, что не очаровывает меня. — Любой, кто патрулирует, получает всё самое лучшее. Мы рискуем жизнью ради сохранения мира.

— Ну, тогда я хочу быть именно солдатом, — решительно заявила я.

В основном, я проверяла почву.

Он повёл меня мимо магазинов в жилой район. Огромные деревья возвышались над нами и создавали навес над тихой улицей. Некоторые дома были явно заняты, а некоторые пусты. Но я не могла спорить с тем фактом, что люди, в самом деле, выглядели счастливыми. Они выглядели так, словно чувствовали себя в безопасности.

— Ты не можешь быть солдатом, Риган, — объяснил он. — Только наши мужчины заполняют эти ниши.

— А женщины по-прежнему зависят от их защиты и обильных поставок? Я забыла, что вы владеете женщинами, они скорее собственность, чем люди, верно?

— Это не обязательно так.

Мы остановились перед двухэтажным белым домом с чёрными ставнями. Широкое крыльцо огибало фасад дома и исчезало за углом. К дому вела причудливая дорожка, а двор с позеленевшей весенней травой был широким и ухоженным. Я посмотрела на дом, явно самый большой в этом районе, и поняла, что это был дом Кейна.

— Но это так, — возразила я. — Это твой дом. Я твой паёк?

Он повернулся так, что мы оказались лицом друг к другу, и прошептал:

— Приз. Ты мой приз.

Я покачала головой, слёзы защипали мне глаза.