Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6) (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 87

День тянулся, пока Вон и Джонни обменивались историями. У меня сложилось впечатление, что Вон был вежлив и не хотел злить парня. А Джонни явно не спешил уходить. Хотя у группы в целом было так много оружия, плюс эти надёжные транспортные средства, они, вероятно, не должны были оставаться, ведь до Арканзаса им ехать ещё несколько часов.

Никто из нас ни словом не обмолвился о том, что уже побывал в том городе и на что это похоже. Нам нельзя было светиться, чтобы не дать Кейну или его отцу Матиасу повода следовать за нами, просто на случай, если случайно эта группа столкнётся с ними. Я всё ещё сильно сомневалась, что кто-то из них был заинтересован в том, чтобы найти нас, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. И мы укрывали Миллера и Тайлер.

Наконец пришло время расстаться, и Джонни сделал очень щедрое предложение.

— Мы остановились в одном месте прошлой ночью. Это примерно в десяти минутах отсюда. Похоже, когда-то это был обувной магазин или что-то в этом роде, но здание сделано из бетона, и прошлой ночью мы вычистили всех Пожирателей. Мы можем отвезти вас туда, если хотите. Я знаю, вы подзадержались сегодня и у вас нет машины или чего-то ещё.

Вон посмотрел на Хендрикса через костёр и оценил его реакцию.

— Это было бы потрясающе. Спасибо, парни.

— Без проблем, — Джонни широко улыбнулся, его золотые зубы блеснули в полуденном свете. — Это самое меньшее, что я могу сделать. И честно говоря, я хотел бы сделать больше. С вами так много малышей, что нехорошо оставлять вас на мели без транспорта и боеприпасов. Вы уверены, что не хотите поехать с нами в Арканзас? Это может стать прекрасной возможностью для вас и ваших людей.

— Спасибо за предложение, но мы направляемся на поиски семьи, — когда Джонни громко рассмеялся над этим, Вон продолжил: — Мы знаем, что это рискованно, но мы должны попытаться. Ты ведь понимаешь это, правда?

Джонни немного протрезвел и покачал головой.

— Это я могу понять.

Мы попрощались с Джонни и Триш и очень удивились, когда Джонни передал Вону два пистолета и немного патронов. Не щедро, но, по крайней мере, поможет нам пережить ночь. Если только на нас снова не нападут, но в этом случае лишь один из их пулемётов или божий промысел могли бы спасти нас.

Они расчистили один из своих внедорожников, чтобы мы могли сесть, и держали свои пистолеты, пока не высадили нас перед старым магазином. Здесь не будет никакой еды, так что никаких неприятных запахов, насекомых и животных. Но с другой стороны, мы могли бы разжиться обувью. Обувной — это фантастическое место для ночёвки.

Водитель «Субурбана» помахал нам рукой и направился обратно к своим друзьям. Я пыталась, очень пыталась осмыслить этот акт доброты и едва ли смогла. Неужели я так устала после последнего лагеря ополченцев и Колонии Сумеречной зоны Кейна, что не могла поверить в великодушный поступок даже после того, как он был совершён? Я опустила голову и стала искать в своей душе хоть каплю добра, невинности или чистоты.

И тут я поняла, что ничего такого не было.

Я была так же больна, как и всё остальное человечество.

Я подняла глаза, готовая разбить лагерь внутри магазина, когда поймала взгляд Хендрикса с другой стороны нашей группы. Он смотрел на меня с выражением глубокой озабоченности на лице, и я попыталась улыбнуться ему, но улыбка не получилась. Мой подбородок задрожал, и я сжала губы, чтобы не заплакать, но была так ошеломлена событиями последних суток, что это было вопросом лишь нескольких секунд, прежде чем всё обрушиться на меня.

— Мы с Риган пойдем прогуляемся, — объявил Хендрикс толпе.

Все уставились на нас, как на сумасшедших, кроме Вона. Он бросил брату пистолет и потребовал, чтобы мы были осторожны. Он провёл Хейли, Тайлер, Миллера и остальных членов своей семьи внутрь заколоченного здания.

Хендрикс медленно подошёл ко мне, сунул пистолет в карман и протянул руку. Я приняла её, наслаждаясь теплом его пальцев, обхвативших мои, чувствительным прикосновением его ладони, прижатой к моей, просто ощущением его и тем, как он, казалось, делал всё лучше, просто будучи собой.

Мы обошли здание с тыльной стороны, где были вознаграждены раскинувшимися полями, исчезающими за невысокими холмами. Солнце висело низко над горизонтом и грело наши лица. Весенний ветерок щекотал носы. Вдоль задней стены здания цвели ранние розы.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела красоту алых цветов. Их лепестки были мягким совершенством и прекрасным контрастом не только на фоне серого кирпича, возле которого они были посажены, но и на фоне всей смерти и гнили, которые мы пережили сегодня.

После дня, проведённого за убийствами, замаранного кровью и близостью смерти, эти розы представляли не просто живых, они олицетворяли жизнь там, где её не должно быть, вибрацию там, где должна быть только злоба, цвет в мире чёрного и белого.

Второй раз за сегодняшний день по моей щеке скатилась слеза, и я не смогла удержаться, протянула пальцы и коснулась нежной шелковистости лепестков.

— Я очень давно не видела цветов, — прошептала я, опускаясь перед ними на колени. Момент был благоговейный и устрашающий — когда мы поклонялись чему-то столь невинному.

Хендрикс тоже потянулся вперёд, казалось, так же взволнованный, как и я, и провёл пальцами по их верхушкам.

— Невероятно, — прошептал он.

— Скажи мне, что у нас всё получится, — взмолилась я уязвимым голосом, в котором с трудом узнала свой собственный.

Хендрикс услышал мою мольбу о помощи и повернулся ко мне лицом, стоя на коленях. Я тоже повернулась, и мы стояли на коленях в нескольких сантиметрах друг от друга, рядом с кустом роз и дикой природой Оклахомы, с истекающими кровью сердцами.

Он заправил выбившуюся прядь тёмных волос мне за ухо и встретился со мной взглядом своих всегда спокойных тёмно-синих глаз.

— Мы справимся, — пообещал он.

И я поверила ему.

Я всегда буду ему верить.

— Все мы? — настаивала я.

— Все мы, — подтвердил он.

Он провёл пальцами по линии моей челюсти и горлу. Я чувствовала каждое нежное прикосновение, когда он скользил пальцами по контуру моего тела, пока не переплёл их с моими пальцами. Солнечный свет играл на его загорелом лице, поблескивая в нечёсаной бороде и заставляя глаза искриться жизнью.

— Риган, — выдохнул он, и моя грудь приподнялась от чистой преданности моему имени на его губах.

Я ждала, что он скажет ещё что-нибудь, но какое-то время он просто молчал и был серьёзен. Наконец, скрытая ухмылка заиграла в уголках его губ, и более лёгким тоном он сказал:

— Сегодня было так близко, не так ли?

— Да, — согласилась я.

Он, казалось, набрался уверенности и озорно произнёс:

— И это заставляет тебя понять, что ты могла потерять, — я кивнула, но ничего не сказала, я думала об этом уже несколько часов. — Заставляет тебя осознать, что у тебя есть дела, прежде чем ты умрёшь.

Я слегка рассмеялась. Я давным-давно отказалась от всех этих мечтаний и была удивлена, что Хендрикс ещё пока оставался мечтателем.

— Что, например? Прыжок с парашютом?

Не теряя ни секунды, не сводя с меня глаз и не меняя почтительного тона, он сказал:

— Например, поцеловать тебя.

Он коснулся своими мягкими губами моих, и я перестала дышать. Ощущение и желание затопили меня, когда его рот двигался по моему, поглощая меня, ломая меня, делая меня снова целой. Его борода царапала и щекотала моё лицо, но я наслаждалась ощущением его тела, двигающегося рядом со мной.

Он скользнул языком по моей нижней губе, и я инстинктивно открыла рот. Его губы были настолько совершенны, что казались потусторонними, они даже не принадлежали тёмному миру, в котором мы жили. Ничего такого удивительного не могло существовать в этом мире. И всё же он был здесь.

Со мной.

Он углубил поцелуй, и я почувствовала его повсюду. Я почувствовала, как он схватил меня за талию и притянул к своему твёрдому, неподатливому телу. Я почувствовала тепло его тела, когда он прижал меня к себе и обнял. Я чувствовала его язык, горячую влагу его рта, его бороду, когда она тёрлась о мою кожу. Я чувствовала, как его счастье взывало ко мне, его душа впитывала мою, его сущность поглощала меня, пока я не была полностью пленена им и его поцелуем.