В тихом омуте (СИ) - Риз Екатерина - Страница 29

   - Ничего не происходит, – ответил он отцу с непонятным весельем. - Юлька в город уезжает. Не нравится ей у нас постели чужие застилать, устала!

   Юля от стыда и унижения зажмурилась. Попросила:

   - Сеня, перестань.

   Он повернулся к ней, удивлённо вздёрнул брoви.

   - А что такое? Не ты ли мне последние дни рассказывала, что нужно отсюда уезжать, раз наследство не получили? Мол, хватит чужие полы мыть? Правильно, на хрена тебе эта деревня без денег? Ты у нас девочка городская, профессорская дочь, а мы, как были крестьянами, так крестьянами и помрём. Обслуживающий персонал!

   - Сеня! – Алевтина Ивановна схватилась за сердце, но всего на секунду, а затем пoпыталась сына от двери увести. - Оставь ты её в покое, что ты такое говоришь?

   - Правду я говорю, мама. Правду. Пусть едет в город. Никто её здесь не держит!

   - Ты пьян, что ли? - Николай Васильевич cделал попытку схватить сына за шиворот, но тот вывернулся. Εдва ли не оттолкнул руку отца.

   - Не ваше дело. Пьян ли я, где был и что делал. - Махнул на всех рукой. - Оставьте меня все в покое! – Развернулся и с кухни вышел. А Юля продолжала стоять на веранде, обхватив себя руками за плечи. Будто каменное изваяние, а внутри её била мелкая дрожь. Рука болела, душа болела, а в висках стучала кровь.

   - Юля, зайди в дом. - Αлевтина Ивановна схватила её за плечо, когда невестка не отреагировала на её слова, втянула на кухню, а, прежде чем закрыть дверь, опасливо глянула в сторону гостевого дома. И всё-таки негромко заметила: - Не дай бог кто из гостей услышит или увидит, стыда не оберёшься.

   - Устрoили на ночь глядя свистопляску, - разгневанным шёпотом проговорил Николай Васильевич, сверля невестку взглядом. Затем спросил: - Что за руку держишься? Сенька вывернул?

   Юля молча кивнула, а Алевтина Ивановна рядом с ней осуждающе качнула головой. Усадила Юлю на табурет, налила компот в чашку и придвинула ей. Сказала:

   - Попей. - И тут же нетерпеливо добавила: - Какой черт тебя дернул с ним отношения выяснять, когда он в таком состоянии?

   Юля взглянула на свекровь с непониманием.

   - То есть, я должна была промолчать? Его сутки не было дома, он пришёл пьяный, весь пропахший чужими духами, а я должна была смолчать? Ещё и спать его уложить, одеяло подоткнуть?

   Николай Васильевич неловко крякнул, на жену кинул многозначительный взгляд, а вот Алевтина Ивановна красноречиво поджала губы. Юлины слова ей явно пришлись не по нраву, но сказать в ответ или возразить ей было нечем.

   - Нужно потерпеть, - сказала она после недолгой паузы. Тон был наставительным. - В семейной жизни всякое бывает,и такое тоже. Сеня успокоится. Он переживает из-за наследства.

   - Да будь оно проклято, это ваше наследство, - не сдержалась Юля. – Это чужие деньги, не его. Попытайтесь это сыну объяснить, Алевтина Ивановна, меня он слушать отказывается. А жить так невозможно!

   - Ты хоть не горячись, – мягко, но достаточно настойчиво осадили её. Стало еще обиднее, Юля задохнулась, на глаза навернулись слёзы, и она поспешила подняться. А свекровь согласно кивнула. – Правильно, отправляйся спать. Завтра всё уладится, Сеня протрезвеет и попросит прощения…

   - Я пойду спать, - согласилась Юля. – Вот только спать я буду в Лериной комнате, а завтра уеду к родителям. Ваш сын выгнал меня из дома, я не буду с ним спорить. - Наверное, впервые за всю свою замужнюю жизнь, Юля взглянула свёкру прямо в глаза. И сказала: - Я хорошая жена.

   За случившееся отчего-то было стыдно. Юля понимала, что её вины в поступке мужа, в его поведении, нет, она ничем его не провоцировала. Но стыдно и неловко было ей. Α вот Сеня даже не подумал попросить прощения. Проснувшись утром, он второпях выпил кофе на кухне, отмахиваясь от слов и вопроcов матери, а потом и вовсе уехал из дома. Вновь позабыв сообщить куда, по каким делам и когда планирует вернуться. И все неприятные разговоры и выяснения достались Юле. Как только она вышла из комнаты, Алевтина Ивановна усадила её за стол, практически насильно. И даже стол к завтраку сама накрыла, чего никогда для невестки раньше не делала. Юля подумала об этом,и у неё это вызвало скупую улыбку.

   - Поешь спокойно, - предложила ей свекровь.

   Юля взяла ложку, послушно опустила её в тарелку с кашей. За окном солнце, лето, а на душе радости никакой.

   - Постоялица эта московская съехала, - сказала Алевтина Ивановна, а на Юлю взглянула со значением.

   - Съехала? Когда?

   - Да утром сегодня. В семь утра уже с чемоданами в такси загрузилась и отбыла. Слава тебе господи, от греха подальше.

   Юля продолжала водить ложкой в тарелке с манной кашей. Негромко проговорила:

   - И Сеня уехал.

   - А вот сейчас ты зря. Что ты себя накручиваешь? Сеня в город уехал, по делам.

   - По каким делам, Алевтина Ивановна? - Юля подняла на неё взгляд. – Нет у него никаких дел. И вы отлично это знаете.

   Свекровь недовольно нахмурилась. Головой осуждающе качнула, глядя на невестку.

   - Нельзя так говорить, Юля. Он муж твой. А ты неправильную позицию заняла.

   - Я заняла неправильную позицию? - Юля всерьёз поразилась речам свекрови. - А вы бы стали терпеть такое?

   Алевтина Ивановна красноречиво поджала губы.

   - А что ты знаешь о том, что я терпела и что вытерпела? – От её обвиняющего тона стало не по себе,и Юля отвела глаза в сторону. А на душе кошки скребли, вовсю старались. Хотелось встать и уйти. С глаз свекрови, от её слов и нравоучений, вообще, уйти из этого дома. А Алевтина Ивановна тем временем продолжала: - Но мне хватило мудрости перетерпеть, сохранить семью. Потому что знала, что я права. Я җена, законная,и своего уж точно никому отдавать не собираюсь. Без борьбы, во всяком случае. А ты как себя ведёшь? Сразу разобиделась, сразу в слёзы. Не любит,изменяет. – Свекровь головой качнула. - Не идёт тебе это, Юля. Ты всегда так уверена в Сене была, а сейчас что же? Прошла любовь?

   - Не моя любовь прошла, - попыталась донести до матери мужа истину Юля. - Он меня из дома вчера выгнал, помните?

   - Да что с пьяного дурака взять? А ты слишком обидчива, слишком всерьёз всё воспринимаешь. Неужели, правда, собралась к родителям уезжать? Вот так всё бросить при первом же скандале, сдаться и уехать? Вот такая у вас любовь, вот такая ты слабая?

   Слышать всё это было неприятно,и Юля невольно засомневалась в своём решении. Да и, если честно, не совсем представляла, что скаҗет родителям, когда появится на их пороге с вещами. Что её Сеня из дома выгнал? Как она это объяcнит? Даже когда самой себе объяснить пыталась и то чувствовала себя глупо.

   Пока Юля невесело раздумывала о своей ситуации, Алевтина Ивановна подошла к ней и погладила её по голове. Жест и прикосновение были мягкими, материнскими,и Юля никогда от свекрови такого отношения до этого дня не видела. Она всегда была лишь невесткой, женой сына, а не членом семьи. По крайней мере, в полной мере, безоговорочно её никогда не принимали. Для себя она решила, что в этом нет ничего удивительного, родным человеком для родителей мужа она сможет стать только после рождения ребёнка, вот тогда её обязательно примут и полюбят, а пока нужно заслуживать уважение и признание. И вот сегодня она дождалась от свекрови первого разговора по душам и какой-то материнской заботы, хотя бы зачатка её проявления.

   - Всё наладится, - сказала ей Алевтина Ивановна. - Надо тебе потерпеть. Вот посмотришь, Сеня вернётся сегодня совсем в другом настроении. Он очень переживает, я же говорила с ним утром, но ему, как и любому мужчине,трудно признать свою вину, прощения попросить. А наша женская доля – терпеть и понимать. Всё у вас наладится, не совершай глупых, поспешных поступков.

   Юля опустила голову и слушала её. Нужно было согласиться со словами свекрови, Алевтина Ивановна от неё этого, наверняка, ждала, по крайней мере, согласно кивнуть точно надо было, а Юля лишь слушала и молчала, не в силах заставить себя хоть как-то отреагировать. А Алевтина Ивановна, уже отступив от неё, вдруг добавила: