Звездная Кровь. Пламени Подобный (СИ) - Прокофьев Роман - Страница 38

— Добудем несколько? — глаза Серебряной Форели горели охотничьим азартом.

— Если Наблюдатель не обидится, — согласился он с легким равнодушием, ибо мусор и слабая бронза вряд ли могли помочь ему. С другой стороны — Звездная Кровь не бывает лишней.

Белый Лотос — особая Трава, созданная Творящей для защиты и исцеления водоемов от тошнотворного червивого яда, мудрые разумные знали, что Наблюдатель часто защищает Лотосы от посягательств глупых и жадных. Их охраняли парящие в воздухе призрачные спрайты, и Белый Дьявол понял, что трогать Лотосы не стоит, и еще — что дно водоемов хранит залежи измененной материи, откуда Травы черпают Звездную Кровь. А вот Жизнецветы самой Творящей были предназначены для нужд разумных, и Единая не обидится, если они возьмут несколько для своих нужд…

Время было, и они начали сбор звездных Трав, обходя озеро за озером. Множество цветущих Жизнецветов заполнили их берега, создавая зону животворного роста. Из них изготавливали пилюли и лечебные эликсиры, но самое главное — эти беззащитные Травы содержали Звездную Кровь. Каждый Жизнецвет дарил две-три капли и мусорную пустышку, но с некоторых падало что-нибудь вроде Рун Зеленого Листа, Заживления, Живых Трав и прочего жалкого мусора.

Серебряная Форель собирала не только соцветия и листья, но и извлекала главный, самый ценный Фрагмент — кричащий корень, единый для целого семейства растений. Он таился глубоко в земле, источая неприятный, отпугивающий хищников запах и извиваясь в руках, как живое существо, однако жадную Восходящую было этим не напугать. Обычаи многих Народов Единства велели всегда оставлять корень Жизнецвета в земле, ибо эти Травы быстро вырастут заново и принесут новые дары, однако они находились в чужом Круге, в незнакомых землях, и потому Форель не стеснялась. Высушенный корень Жизнецвета — желанный трофей…

Белый Дьявол не стал ее упрекать — Наблюдатель не гневался, а свой разум не вложишь в чужую голову. Сам он взял лишь парочку бронзовых нулевок и две стихийные Руны, отдав напарнице все остальное. Из-за ненужной грязи в его Скрижали почти не оставалось свободных мест…

Серебряная Форель хотела сорвать и бронзовый Лотос — ее Народ иногда дразнил Наблюдателя, однако хранитель Единства выдал первое предупреждение, и Один из Тысячи подал Восходящей знак, что охоту на Травы пора заканчивать.

Озера, где цвели Травы, были холодными и чистейшими. Исцеляющая и умиротворяющая аура исходила от бутонов Лотоса, которые с наступлением сумерек начали светиться, как огромные фонари.

Они устроились на мшистом берегу одного такого озера, не далеко и не близко к бьющему из Портала неиссякаемому фонтану. Озеро возле него уже вышло из берегов, но у местности, к счастью, имелся небольшой уклон, и прибывающая вода нашла дорожку, множеством бурлящих ручьев убывая вниз. Ошалевшая рыба билась, наполняя водоем, и ловкая Форель мигом добыла парочку здоровенных иглов, выпотрошила их и нанизала над вызванным Огненным Очагом.

— Рыбке нравится это место, здесь чистая вода, хорошо пахнет и много звездных Трав… — мурлыкала она, переворачивая рыбу и одновременно жадно разглядывая содержимое своей Скрижали. — Может, серебряный многозуб знал, что за этим Порталом, прежде чем нырять?

— За Порталами много разных мест. Разве твой Народ не ходит в них?

— Только безумцы. И Люди Реки не берут Руны-Порталы в дар от Наблюдателя, — ответила Серебряная Форель. — Бурлят, кровь многих окрасила воду за ними. Но недаром журчат, что на Подобного Пламени смотрит Незримый…

Он знал, что многие Народы сторонятся Порталов. И тому были причины — их часто использовали как хитрые ловушки, а еще чаще — они становились входной дверью для врагов. Разумные научились извлекать пользу из любой Руны. Но также Один из Тысячи знал, что в сокровищнице Наблюдателя хранится огромное количество Порталов, случайно утерянных хозяевами тысячи циклов назад. Восходящие разных Кругов творили их — как путь, ведущий к дому, важному месту или тайнику, куда они ходили в поисках Крови или Рун. Такому, как эти Забытые Озера, которые могли находиться в Круге, где вообще не было разумных племен, либо в недоступном по разным причинам месте. Размышлять, почему так, не имело смыла — Единство велико и полно чудес, и даже за свои долгие жизни осколок Единого познал лишь их малую толику.

Круг был иным, как и отсвет далекого Древа, но глаз Вечности сиял в небесах точно так же, пронзая туманные сумерки. Под его голубым взором весь вечер он упражнялся с ножом и копьем — и упражнял Восходящую, пожелавшую присоединиться, а потом наблюдал, как она плещется в озере, горько жалуясь на полученные синяки. Сигурд одолел Форель без его помощи — дочери Народа Реки следовало подтянуть боевые Навыки, ибо она была слаба для той, кто хочет блеснуть серебром. Ну что ж, время у них было, и Один из Тысячи преподал ей несколько безжалостных уроков. Его жестокость даже вызвала слезы, но стоило ему зайти в заводь — омыть перед сном разгоряченное тело, — как дочь Народа Реки тут же подплыла к нему, и в глазах ее больше не было обиды.

— Подобный Пламени не брызжет, что Портал не закроется? — спросила она. — В Мертвой Рыбе журчали, что есть Руны, закрывающие врата раньше времени…

— Может, и есть, — проворчал он, погружаясь с головой, а потом выныривая и отряхивая длинные черные волосы, — но не в Скрижали озерного локи…

— А если кто-то приплывет и найдет Портал? — настаивала она.

— Ему нужно будет нырнуть на глубину и одолеть локи, — усмехнулся Один из Тысячи. — И если найдется Восходящий, что сделает это да еще хранит в своей Скрижали прерывающие Руны — значит, Незримый решил, что мы с рыбкой останемся в этом Круге…

Она неожиданно хихикнула, будто эта мысль пришлась ей по вкусу, а затем приблизилась вплотную, разглядывая, как он омывает свое тело. В вечерней темноте глаза Восходящий светились искорками Звездной Крови.

— Если мы навсегда останемся здесь… — негромко спросила Форель, почти касаясь его, — что тогда будет делать Подобный Пламени?

— Создам племя Людей Забытых Озер, — ответил он. — Через сотню циклов они будут владеть всем этим Кругом.

— О, но тогда Подобному Пламени придется найти ту, что родит ему мальков, — Серебряная Форель, улыбаясь, подплыла совсем близко. Ее руки скользнули по его плечам, шее, а под водой сильные ноги обняли его бедра. — И принести ей серебряные дары…

Она явно искала любви, прижимаясь и скользя по нему всем телом, и Один из Тысячи не стал отталкивать дочь Народа Реки. Она была красива — хищной, диковатой красотой этого племени, а ее гладкое тело, наполовину покрытое татуировкой мелкой рыбьей чешуи, желало его с момента их первой встречи — и эта тяга была взаимной. Впереди была длинная ночь, пальцы Белого Дьявола коснулись ее кожи, и Серебряная Форель затрепетала в его объятиях, ощутив мужскую жажду.

— Не время говорить о дарах, пока их не принес серебряный локи… — сказал он, лаская изгибы ее бедер. — Но рыбка ведь хочет не даров, а любви…

— Журчат, люди Земли любят своих рыбок совсем иначе… — прошептала она в ответ, кружась с ним в прозрачной водяной толще. — Подобный Пламени покажет рыбке как?

И он показал, но сначала они станцевали любовный танец по обычаям ее Народа — в озерной воде. А потом — у камней, и на мягком мшистом берегу, и в уютном лежбище Травяного Логова, под Пологом Тишины, не выпускающим наружу звуки любви. Серебряная Форель упражнялась в любовном искусстве гораздо усерднее, чем с копьем — эти занятия больше пришлись ей по нраву, и заснула лишь на изумрудном рассвете, совсем выбившись из сил.

Пока она спала, Один из Тысячи заметил, что поток, бьющий из Портала начинает иссякать. Так и должно было быть — оставшееся на той стороне озеро мелело, из его чаши ушла почти вся вода, а здесь, у Забытых Озер, наоборот, случилось небольшое затопление — прибывшие воды объединили несколько озер в одно, и заполнили окружающую местность, создав исток новой, катящейся куда-то вниз реки. Еще через пару часов фонтан сменился потоком в три четверти высоты портала, а немногим позже — быстро убывающим ручьем. Один сосуд почти перелился в другой, и в озере Затопленных Башен воды оставалось на самом донышке, да и была она мутно-черной, перемешанной с густым илом.