Чума на тропе любви - Никольская Ева - Страница 3

Так, стоп! Жалко?

А нечего было нас с подругой трогать!

Усыпив некстати проснувшуюся совесть, я принялась лечить нервы остатками вафельного тортика, завалявшегося в холодильнике. Танька, несмотря на диету, присоединилась. Хотя пиво с сухариками, которое мы пили в развлекательном центре, тоже вряд ли входит в меню правильно питания. В итоге мы, объедаясь вкусняшками, проржали с ней полночи, наперебой вспоминая недавние приключения, и спать завалились только под утро. Зато от страданий по вероломному возлюбленному Таня, кажется, избавилась окончательно.

Вот она – животворящая сила экстрима и мести – пусть даже не адресной.

Первую пару в универе, естественно, проспали. На вторую собирались со спринтерской скоростью, что означало – ни макияжа, ни причёски, ни приличного наряда, на подбор которого требуется время. Натянули то, что попалось под руку, и сломя голову понеслись в нашу альма-матер – благо дело бежать недалеко: всего-то две остановки.

– Есть хочу, – выдала я, когда мы, наконец, добежали до цели.

– Опять? – посмотрела на меня, как на ненормальную, Таня.

– Мы не позавтракали.

– Зато ужинали едва ли не до утра!

– Раз спали потом, значит, не считается!

– Куда в тебя только влезает всё? – вздохнула любительница модных диет, окинув меня хмурым взглядом.

И почему она мой здоровый аппетит считает нездоровым?

– Ты так говоришь, будто я троглодит какой-то. – Наскоро перевязав растрепавшийся узел на затылке, я закрепила его тонкой кисточкой, которую использовала, как заколку.

Дёшево и сердито! Ещё удобно и вроде как в тему мне – я же человек творческой профессии.

– Почему будто? – изобразила удивление Танька.

Вот язва!

Я подарила ей выразительный взгляд, она не менее выразительно указала на свои старомодные наручные часы (память о покойном отце), намекая, что скоро начнутся занятия, а нам ещё до аудитории надо добраться, и мы, дружно вздохнув, отправились штурмовать лестницу во имя знаний и доцента Васнецова, который из-за прогулов на экзамене заваливает.

Наивреднейший тип, скажу я вам, но лекции интересные.

Александр Штерн

– Без меня-а-а-а! – вопил, подпрыгивая, точно мяч, круглый кошкоголовый хомяк, гордо именующий себя хомяуром. – Оседлала, покусала, угрожала-а-а…

– Чем? – вклинился в его ор Никита.

– Потомством!

Я прикрыл ладонью глаза, а друг заржал конём, повалившись на диван, хотя недавно бил копытом, требуя от меня ускориться. Вот пока я ускорялся… в смысле, собирался на встречу, он и рассказал сдуру моему фамильяру про наши ночные приключения. Теперь оба пожинаем плоды хомяуровой истерики. Даже не знаю, что больше возмущает Баську – то, что я вляпался в историю, или то, что вляпался в неё без него?

– Я бы тебя защитил! – распинался мохнатый шар с забавными острыми ушками и стоящим дыбом гребнем, причём довольно оригинальным. Ещё и скакать при этом продолжал вокруг меня, будто заведённый.

Может, он всё-таки тушканчик, а не хомяк? Завидная же прыгучесть!

– Мы это уже обсуждали.

– Что? – всплеснул короткими лапками скандалист. – Что мы обсуждали? Что я тебе мешаю? Что ты меня не любишь? Что мы…

– Что ты розовый! – рыкнул я, пресекая перечень его «что», который, знаю по опыту, Баська может растянуть часа на два, а мы с Ником и правда опаздываем.

Домой я явились под утро. Полночи искали сбежавших девчонок. Я – чтобы проучить мелкую «бестию», друг – чтобы стрельнуть номерок у её подруги. Девушка-тростинка, как выяснилась, похитила его сердце.

Выбила, очевидно… вместе с дурью, когда лупила идиота на батуте за глупый флирт. Это ж надо было придумать: девушку с лестницы скинуть… чтобы познакомиться! Правильно она ему врезала.

Так мы этих воинственных девиц и не нашли, кстати. Охранник их какими-то окольными путями вывел, желая избежать скандала. Зато вычислили такси, на котором они уехали, и есть шанс вечером выяснить у водителя, куда именно он их отвёз. Но это всё потом, а сейчас…

– А-а-а! – продолжало вопить моё розовое наказание. – Опять уходишь без меня-а-а!

– Да возьми ты его с собой, – утирая выступившие от смеха слёзы, предложил Ник и тут же поморщился, задев полученную вчера ссадину под левым глазом. – Наличие фамильяра добавляет мужику солидности.

– ЭТОГО фамильяра?! – Поймав за шкирку нежно-розовый, как платьице у детсадовской принцессы, «мячик», я уставился на друга.

Тот задумчиво потёр подбородок, глядя на ушастое недоразумение, скорчившее очень серьёзную рожицу, а потом опять заржал.

– Не смешно! – огрызнулся обиженка и даже попытался цапнуть меня за руку, но я вовремя его отпустил. Приземлившись на пол, зверёк свернулся клубком и закатился за диван, с которого шустро вскочил Никита.

Мудро. Баська – та ещё мстительная тварь. И его мягко-пушистый вид давно уже никого не вводит в заблуждение. Не зря же во всех фамильярах, которые лет десять назад начали появляться в нашем мире, есть что-то кошачье. И я сейчас не про форму головы, а про характер.

На самом деле, мне нравятся кошки. Я хотел завести себе одну, но после появления в моей жизни Бастиана о других животных пришлось забыть. Баська не выносит конкуренции. Этот громкоголосый комок шерсти ревнивей любой женщины! Даже странно, что он самец, а не самка.

Ещё и розовый!

Боже! За что?

– Ты остаёшься дома за старшего, а нам пора, – сообщил я дивану, из-под которого доносилось обиженное сопение. – Буду поздно, – предупредил во избежание очередной истерики. Сопение усилилось. – Если пообещаешь не грызть мебель, не рвать подушки и не лазить по кухонным шкафам, куплю торт. Твой любимый: со взбитыми сливками.

Повисшая тишина сочилась заинтересованностью.

– Клубничный? – донеслось после паузы из-под дивана.

– Если будет.

– Замётано!

Ксения Чумилина

– Чума! – разнеслось, словно грозовые раскаты, по коридору, когда мы шли с лекции Васнецова на начерталку*.

Я чуть пирожком не подавилась, купленным на перерыве. Замерла на миг, вспоминая, что именно закинула утром в рюкзак. Зажмурилась, понимая, что закинула далеко не всё, и, схватив Таньку под руку, резко свернула на боковую лестницу.

– Куда… у нас же не там пара? – завертела головой подруга, безбожно тормозя.

– Зато там, – я воровато оглянулась, поднимаясь по ступеням, хотя логичней было бы спуститься, – Маргарита!

Словно в подтверждение моих слов сверху снова раздалось:

– Чума! А ну, вернись!

И дал же папа мне фамилию! Как только не обзывали в детстве: от Чумки до Чувырлы. Один умник из пятого «Б», чьё ассоциативное мышление так и осталось для меня загадкой, Чупа-Чупсом, помнится, дразнил.

Вот как так?! Вроде ж не липучка я, и характер – не сахар, а он упорно называл меня леденцом. Ну а в универе почти сразу пристала кличка Чума, а некоторые однокурсники ещё и уверяли, что дело отнюдь не в фамилии.

– Ты забыла дома конспект, который Ритка тебе дала на выходные? – догадалась, наконец, Татьяна.

Я виновато улыбнулась, и уже подруга потащила меня вверх по ступеням, спасаясь от гнева отличницы из параллельной группы, с которой у нас частенько бывали общие лекции. Аж до четвёртого этажа дотащила с перепуга.

А всё потому, что Маргарита ведьма. Настоящая! И ни капельки этого не скрывает. После прихода в наш мир фамильяров, дарующих своим хозяевам магические способности, выяснилось, что всякие маги, медиумы и гадалки, коих и раньше хватало, вовсе не шарлатаны. Точнее, не все они такие. Есть среди них и настоящие колдуны.

И, если сила выбранных котомонстриками параномов явно видна и далеко не всегда полезна, у ведьм и прочих одарённых она выражена иначе. Правдивость гаданий, эффективность приворотов, порча с гарантией и другие подобные штучки – вот краткий ассортимент их колдовских деяний.