Новый Вавилон - Бюсси Мишель - Страница 33

Немрод нахмурился и уже собрался ответить, но дочь опередила его:

— Я тоже проверила и ничего не нашла. Алгоритм проанализировал каждое движение в сотнях миль от Тетаману и Гульмарга, каждое из перемещений, и ни одно из них не соответствовало вашему убийце… Хан — призрак!

— Он пользовался подпольным телепортером? — спросил Артем.

Пангайя взмахнула ресницами — как будто плечами пожала.

— Разумеется. Но ни один телепортер не может функционировать, если он не зарегистрирован на конкретное лицо. Мы проверили личности всех землян, оставивших следы по соседству. Все следы! Ни один не принадлежит Хану.

Артем помедлил, потом спросил:

— Что вы намерены сделать с незаконными устройствами?

Лицо Пангайи омрачилось.

— Я уже заблокировала телепортеры всех, кого нашли в Рио, и жертв, откопанных из-под снега рядом с отелем, но нам неизвестно, сколько еще землян убили люди Прао. Десятки? Сотни? Тысячи?

Президента Немрода явно покоробила откровенность дочери, Артема же она восхитила. Его взгляд остановился на оранжевогривой обезьянке, которая настороженно наблюдала за ними круглыми зелеными глазами, устроившись на руке индийской богини, восседающей на лотосе. Пангайя явно не была склонна к сдержанности и говорила именно то, что думает, но Артем не знал, как далеко он может зайти с вопросами.

— Прошу меня простить, президент и, э-э, Пангайя… Убийца, изгои, подпольные телепортеры… Возможно, было бы разумнее отменить церемонию празднования столетия? Новый Вавилон… Что, если просто…

Пангайя снова опередила отца и заговорила — горячась, торопливо:

— Нет, майор! Вы слышали, что сказал мой отец? Земляне нуждаются в символах. Убедительных, ярких. Если они перестанут чувствовать, что принадлежат к единому миру и единому народу, то постепенно начнут создавать закрытые сообщества. И все придется начинать сначала! Вот что я вам скажу, Артем Акинис: случившееся двадцать лет назад несчастье усадило меня в это кресло, и я живу, разрушая барьеры, строю открытый мир. Отказаться от празднования значило бы уступить этим людям, страху и отречься от всех достижений человечества!

Страстность Пангайи впечатлила Артема. По большому счету она права. Он, как и другие жители планеты, забыл, до чего трудно далась человечеству свобода перемещений. Ученые, пионеры квантовой физики, философы-утописты сражались, чтобы победить прежние взгляды на мир, чтобы лично он мог бегать по утрам в Тасмании, Исландии и Андах!

Президент Немрод улыбнулся и посмотрел на запястье, давая понять, что беседа окончена.

— У меня все, майор. Задержите убийцу и найдите журналиста.

— Сделаем все возможное, — ответил Артем.

Он коснулся нефритовой черепашки, набираясь смелости для последнего вопроса.

— Лейтенант Диоп только что сообщил мне новую деталь. На стволе одной из плакучих сосен рядом с отелем Тане Прао кто-то совсем недавно сделал надпись. Скорее всего, это был Хан.

— Какое слово он вырезал?

— То же, что на кокосовой пальме в Тетаману. «Питчипой».

Музей Передвижения, Амстердам

— Где мы?

Лилио смотрел через иллюминатор ангара на удивительный город, раскинувшийся вокруг них, — высокие узкие дома пряничных цветов под экстравагантными крышами стояли, тесно прижавшись друг к другу, вдоль холодной воды канала Сингел.

— В Амстердаме, — ответила Клео. — В Музее Передвижения, где я регулярно бываю с учениками. Никому не придет в голову искать нас тут.

Клео выключила планшет, послав сообщение матери, потом спокойно открыла окно и швырнула его, как фрисби, в воздух над мощеными улицами. Планшет крутанулся в сером небе и по идеальной дуге упал в Сингел.

— Теперь не вычислят, где мы сейчас.

Лилио улыбнулся и направился в главный зал по следам мышки Юки, нарисованным на полу розовой краской, остановился перед красным автомобилем. Феррари 430 Scuderia 2007 — сообщала табличка.

— Спасибо, — произнес он, когда Клео присоединилась к нему, — спасибо, что вернулись проститься. Понимаете, Клео, я должен продолжать. Нужно найти изгоев, встретиться с ними, записать свидетельства их существования и показать миру. Я… я за это в ответе. Демократия не может иметь в фундаменте бомбу замедленного действия в виде такого секрета.

Лилио уже держал руку на запястье, указательный палец касался кнопки чужого телепортера.

— Могу я попросить вас о последней услуге, Клео? Полицейские найдут ваш планшет, достанут со дна канала. Не беспокойтесь, вам они ничего предъявить не смогут, хотя крови попьют. Сумеете их задержать? Соврать — чуть-чуть, чтобы я успел скрыться?

Он перевел взгляд на «форд гран торино» 1972 года, ощущая волнение пополам с разочарованием. Лилио, как наверняка и Клео, в детстве смотрел старые детективные фильмы, больше всего восхищаясь сценами погонь. В мире больше не производили горючего, и ни одна машина не могла сдвинуться с места, разве что ее станут толкать вручную. Лилио повернулся к Клео, явно надеясь на поцелуй.

— Мы еще непременно увидимся, в наше время нет ничего проще. Мы…

Перед ним стояла строгая учительница, явно намеревающаяся устроить выволочку нерадивому ученику. Куда только подевалась милая девушка! Она погрозила пальцем и заговорила не терпящим возражений тоном:

— Слушайте внимательно, господин де Кастро, и не смейте перебивать! Подростком я водилась со сверстниками, которые больше всего на свете любили прыгать с самых высоких скал вроде Кит-Рока, Этрета, Двенадцати Апостолов или Пылающих, телепортируясь в последнюю секунду, еще миг, и прыгун разбился бы о камни. Я же была трусихой и ненавидела все это. Ненавижу такие игры и сейчас. Я просто сидела с книжкой и наблюдала. Я ненавижу футбол, телепортацию в заброшенные мрачные города и ночевки на чужих виллах с джакузи. С момента нашей встречи я исчерпала все свои запасы готовности к риску. Я перешла все границы. Зачем? Ради поцелуя со звездным репортером, чтобы после этого вернуться домой и рассказать мамочке о пережитом приключении?

Лилио привалился к кабине маленького двухмоторного самолета «Латекоэр» и тяжело вздохнул.

— Вы понимаете, что нас ждет, Клео? Изгои, их вряд ли больше нескольких сотен, они затерялись на огромной территории. Там мы не сможем телепортироваться, а найти этих людей посложнее, чем встретить в пустыне Сахара караван бедуинов.

Клео улыбнулась:

— Что, если нанять частный самолет? Вертолет? Или поезд? Разве в Казахстане нет вокзала?

Журналист проигнорировал иронию.

— Это слишком опасно. Блондин, столкнувший нас в пропасть, не успокоится. Изгои тоже опасны, они осужденные, и…

Клео не дала ему договорить:

— У меня идея! Что скажете о телеге, запряженной… какие там водятся животные? Запряжем четырех верблюдов, четырех буйволов, четырех единорогов, четырех…

Она остановилась перед информационным табло. Мышка Юки рассказывала о первых великих открытиях, повиснув на рее макета одной из трех каравелл.

— Знаете, Лилио, я часто ругала этот мир, в котором все происходит слишком быстро, — мир, где дети думают лишь о том, чтобы телепортироваться из одного места в другое. Можно подумать, что мадемуазель Клео родилась несколько веков назад. Все, что происходит, абсолютно все неслучайно. Я хочу своими глазами увидеть уголок Земли, куда нельзя телепортироваться.

Журналист покачал головой, но Клео увидела в его глазах восхищение и… согласие. Он смирился.

Она победила!

Лилио подошел к ней.

— Нам придется телепортироваться как можно ближе к границе Казахстана, чтобы не вызвать подозрений у тех, кто охраняет территорию. В этой части Центральной Азии мало кто бывает. Они проверят все перемещения…