Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 49

— Ну ты ещё поэмы слагать начни, — усмехаюсь я. — Всё нормально. Работаем.

Щёлкаю пальцами, привлекая внимание, и спрашиваю в лоб:

— Скажи лучше, удалось найти наёмников? Если да, как они? В курсе ли своих обязанностей?

— Да, всё улажено. Через Ваалиса получил доступ к доске объявлений, и тот помог подобрать кандидатов.

— Как у них там, кстати, дела?

— Всё ровно. Захватывают Сектора и потихоньку берутся за города. Недавно зачистили Чикаго — Кастер очень хотел перебраться туда со своими крафтерами.

— Понятно. Ладно, вы повышайте параметры, а мне нужно кое-кому позвонить.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, ухожу в другую компанию и набираю Танцора.

— Приветствую, Сильфир. Не отвлекаю? — дежурно интересуюсь.

— Егерь, добрый день. Нет, всё в порядке. Чем обязан? Это по поводу вашей малоприятной ситуации? Могу поинтересоваться, как так получилось? Вы же трезвомыслящий человек… — в его голосе слышится укор.

Понятно, значит, Сопряжение действительно обнародовало информацию про награду за мою голову.

— Я принял решение исходя из нужд клана. Думаю, вы понимаете, каково это.

Остроухий силуэт на другой стороне медленно кивает.

— Насколько мне известно, — меняю тему, — вы дважды принимали участие в Полигоне. Я хотел бы узнать, каково это было? Любая информация, которой сможете поделиться.

Глава 29

В динамиках воцаряется мёртвая тишина. Я уже начинаю подозревать, что связь прервалась, но нет, спустя полминуты молчания, Танцор всё же подаёт голос.

— Могу я узнать, почему вы интересуетесь? — бесцветно роняет он.

— Мне крайне важно понимать, чего ожидать и к чему готовиться.

— Ах, значит, решили принять участие в этом карнавале смерти. Понимаю, ценные призы манят Нов со всех уголков вселенной.

Мой собеседник на миг прикрывает глаза, и на его лице мелькает тень странной эмоции — не то печали, не то ностальгии.

— Что ж, Егерь, — наконец, произносит он, вновь обратив на меня взгляд серых, словно кусок стали, глаз. — Раз уж вы просите, я поделюсь с вами своими воспоминаниями. Но предупреждаю — они едва ли добавят вам оптимизма.

Невольно хмыкаю и откидываюсь на спинку кресла, готовясь внимать.

— У меня, знаете ли, и без того поводов для радости раз-два и обчёлся.

Слышу, как Нова устало вздыхает и невесело усмехается:

— Как вы верно подметили, я дважды участвовал в этом состязании. И оба раза оставили у меня самые мрачные воспоминания. Что ж, впервые на Полигоне я оказался, ещё когда пребывал в ранге Квазара. О, поверьте, это было поистине незабываемое приключение! Нас забросили в совершенно дикие джунгли, кишащие кровожадной фауной и ядовитой флорой. Неведомые организаторы будто задались целью воссоздать ад во всех его проявлениях.

Он ненадолго умолкает, погружаясь в воспоминания, и я невольно представляю, каково это — оказаться одному посреди враждебных зарослей, где любой куст и камень таят опасность.

— Нам нужно было пройти полосу препятствий длиной в сотню километров, начинённую всевозможными ловушками и каверзами. И, будто природных напастей было мало, — продолжает остроухий, — нам ещё и приходилось сражаться друг с другом. Куча соперников, только и мечтающих о том, как бы пустить друг другу кровь, устранив конкурентов. Естественный отбор в чистом виде.

Танцор замолкает. Похоже, воспоминания даются ему нелегко.

Такие расклады мне хорошо знакомы. Закон джунглей во всей красе, чтоб его…

— И кто же тогда победил? — тихо спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

Сильфир грустно улыбается и качает головой:

— В тот раз фортуна отвернулась от меня. Я дошёл до финала, но уступил одной юной особе. Её звали Арианнель Локвуд. Горгона… Стрелок, как и вы. Только прирождённый, с самого Гилеада… Удивительная девушка — сильная, дерзкая, с сокрушительной волей к победе. Увы, тогда моих навыков не хватило, чтобы её превзойти. В тот день её имя гремело по всему Сопряжению…

В груди что-то болезненно ёкает. Моя бывшая наставница, мой ментор… Перед глазами встают алые ягоды на фоне снежной кромки. Пока она не решила умереть от моей руки. Но об этом Танцору знать не обязательно.

Собеседник, кажется, замечает моё замешательство, но деликатно обходит его молчанием. Вместо этого он мягко подытоживает:

— Что ж, таков был мой первый опыт, но я извлёк из него ценные уроки. И когда представилась возможность взять реванш уже в ранге Суперновы — я ею воспользовался.

Он переводит дыхание и продолжает, явно воодушевляясь от нахлынувших воспоминаний:

— О, если в первый раз Полигон был просто испытанием, то во второй он стал поистине легендарным событием! Организаторы превзошли себя, создав невероятную гигантскую арену, под завязку напичканную смертоносными ловушками и аномалиями. Это была настоящая игра со смертью, где все средства хороши.

Присвистываю сквозь зубы, представив масштаб и размах описываемого безумия. Чистой воды гладиаторские бои, только с применением сверхспособностей.

— И что, совсем никаких ограничений? — уточняю на всякий случай.

Льфёсальфар кивает, и в его глазах мелькают лукавые искры:

— Можно сказать и так. Единственное условие — не погибнуть самому. Всё остальное… кхм… приветствуется.

Понятно, классика. «В Сопряжении есть место только сильному. Ибо он возьмёт всё сам».

— Каково это было? Полагаю, настоящая мясорубка.

Мой собеседник медлит с ответом, словно собираясь с мыслями.

— Не стану лукавить, — наконец, признаёт он. — Да, бои выдались тяжелейшими. Каждый противник был силён, опытен и умел. До сих пор болью отзываются воспоминания о поединке с одним Новой по прозвищу Мясник. Даже Регенерация не спасла от ран и увечий… — инстинктивно он потирает рёбра с левой стороны, скрытые роскошной рубашкой по фактуре похожей на шёлк.

— Но, как видите, я справился, — в голосе собеседника прорезаются стальные нотки, плохо скрываемая гордость. — Стал чемпионом и обладателем главного приза. Так что оно того стоило, не спорю.

Ещё бы, учитывая какие призы на кону, тут и менее азартный не удержится.

— Могу поинтересоваться, что вам досталось? — любопытствую, подаваясь вперёд.

Сильфир тихо смеётся, отчего уголки его глаз собираются лучиками морщин:

— Скажем так, Егерь, моя награда была… достойной. Но подробностями я, пожалуй, делиться не стану. Во-первых, это конфиденциальная информация. А во-вторых, не хочу невольно сформировать у вас неверные ожидания. Ведь призовой фонд имеет свойство меняться от раза к разу. Никогда не знаешь наверняка, чем тебя порадуют устроители.

Разочарованно цокаю языком, но не настиваю. В конце концов, остроухий и так поведал немало. Грех жаловаться.

— И напоследок хочу дать вам один совет, — добавляет лидер Ордена Гипериона, вновь посерьёзнев. — Не обольщайтесь насчёт своих шансов. История Полигона знает немало случаев, когда побеждали отнюдь не фавориты. Зачастую удача улыбается самым хитрым и циничным, а не просто сильным. Бывало, что триумф доставался тем, кто просто отсиживался в укрытии, пока другие вскрывали друг другу глотки. Так что будьте предельно осторожны и не теряйте бдительности ни на миг. Полигон коварен и беспощаден. Он с лёгкостью может обмануть и погубить неосторожного дебютанта.

Я невесело хмыкаю. Что ж, приму к сведению.

— Спасибо, Сильфир, — искренне произношу, глядя моему визави в глаза. — Теперь я хотя бы примерно представляю, с чем придётся столкнуться.

Танцор мягко улыбается и кивает в ответ:

— Всегда рад помочь, Егерь. Что бы ни ждало вас впереди — желаю вам удачи и победы. Пусть ветер фортуны всегда дует в ваши паруса. А когда придёт час — я буду искренне болеть за вас.

На том мы и прощаемся. Изображение Трансивера гаснет, оставляя меня наедине с тяжёлыми мыслями.

Итак, Полигон — чистой воды безумие, замешанное на жестокости, цинизме и коварстве. Игра, где цена поражения — жизнь, а победа достаётся не всегда достойнейшему. Как и всегда, нельзя будет верить ни единой живой душе. В конце концов, у каждого из нас на кону своя собственная шкура. А значит — глупо ждать благородства и честной игры.