Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/58
- Следующая
Налаксия недоуменно моргает, а затем её глаза расширяются от изумления. Каменный доспех, ещё секунду назад покрывавший тело ксеноса прочной бронёй, с грохотом осыпается на землю бесполезными обломками. Она неловко взмахивает руками, пытаясь удержать равновесие, но всё же падает на одно колено.
— Какого?.. — потрясённо выдыхает она, а потом до неё доходит. — Что ты сделал, ничтожество?
Я мрачно усмехаюсь, глядя на её растерянное лицо. Впервые с момента нашей встречи в голосе Монолита слышится неподдельный страх.
— Всё очень просто, Лакси, — рычу я. — В обычной ситуации ты бы наверняка с лёгкостью размазала меня по стенке. Даже с учётом всех моих улучшений и новых способностей, шансы не в мою пользу. Всё-таки ты сильнее меня, и глупо это отрицать.
Противница рывком поднимается на ноги. В её пылающих глазах разгорается бешеный огонь.
— Так какого чёрта ты творишь? — рычит она. — Боишься смотреть в лицо своей смерти?
— Ошибаешься, — качаю головой я. — Просто я не собираюсь сражаться с тобой по твоим правилам. С этого момента мы будем играть по моим.
С этими словами я вытаскиваю из-за пазухи Последний вдох — трофейный режик Калибана, и перехватываю его обратным хватом. Лезвие ножа тускло поблёскивает в свете полуденного солнца, еле заметно вибрируя.
— Только ты, я и наша сталь. Лицом к лицу, один на один.
Монолит судорожно сглатывает, а затем хлопает по своему поясу в поисках оружия. К счастью для неё же, в одном из кармашков обнаруживается чуть изогнутый боевой нож, пригодный и для драки, и для хозяйственных нужд. Выхватив его, ксенос принимает боевую стойку. Даже сейчас, лишённая своих сверхспособностей, она выглядит смертельно опасной.
— Что ж, посмотрим, на что ты способен, — цедит она сквозь зубы. — Это ничего не меняет. На моём счету десятки тысяч жертв, и все они полегли от моей руки в честном бою. Думаешь, сумеешь продержаться дольше пары секунд?
— Ты слишком много болтаешь для той, кто сейчас сдохнет! — бросаю я и, крутанув оружие, кидаюсь в атаку.
Налаксия реагирует мгновенно. Уйдя от моего выпада перекатом, она тут же контратакует снизу, метя остриём мне в живот. Я едва успеваю отклониться, чувствуя, как лезвие со свистом проносится в миллиметре от брони.
Не давая ей перевести дух, я обрушиваю на противницу град ударов. Колющие, рубящие, режущие — я вкладываю в них всю свою силу и скорость. Ксенос ловко уворачивается и парирует, но не всегда успевает за моим темпом. Вот один из ножей чиркает её по предплечью, оставляя глубокий порез. Ещё удар — и на щеке Налаксии расцветает кровавая полоса.
Рыча от ярости, она переходит в наступление. Её клинок мелькает так быстро, что почти сливается в размытую полосу. Острая боль обжигает моё плечо — зазевался, пропустил удар сбоку. Тут же получаю ещё один, в бедро.
Сцепив зубы, продолжаю атаковать, превозмогая боль. Адреналин бурлит в венах, заглушая всё остальное. Сейчас для меня существует только схватка.
Постепенно преимущество Налаксии раскрывается во всей красе. Её тело, даже лишённое подпитки арканой, сильнее и быстрее моего. Реакции острее, движения экономнее. Каждый удар ксеноса несёт в себе чудовищную мощь, от которой немеют руки. Различия в физиологии и строении тела, с которыми ничего не поделать.
Впрочем, и я не лыком шит. Во-первых, Монолит отвыкла от схваток врукопашную, особенно на ножах. Ей уже давно нет нужды убивать кого-либо, прикладывая для этого физическую силу. Нет, её удел — дальнобойные сокрушительные атаки.
А вот я кое-что перенял у Стрелков Гилеада. Уж они-то в своё время были теми ещё мастерами короткого клинка. Особенно та парочка блондинистых близняшек — вот уж кто филигранно владел холодным оружием.
Поток их воспоминаний захлёстывает меня, освежая опыт и навыки. На миг я становлюсь ими — теми девчонками с далёкой планеты, что столько раз смотрели в лицо смерти с ножами в руках. Я вижу их глазами, чувствую их телами.
Это придаёт мне сил.
Руки словно живут своей жизнью, нанося удары с немыслимой точностью и скоростью. Уклоняюсь за миг до того, как клинок Налаксии впивается в плоть, поднырнув ей под руку. Тут же контратакую, и остриё чертит кровавую борозду на боку ксеноса под металлический визг вскрываемой брони.
Монолит шипит от боли, но не сдаётся. Мы кружим друг напротив друга, как два хищника, выискивая малейшую брешь в обороне противника. Звон стали, хриплое дыхание, лязг клинков. Весь мир сужается до этого смертельного танца.
Секунды текут одна за другой, но никто из нас не может взять верх. Слишком велика цена ошибки. Малейший просчёт — и враг вырвет тебе сердце. Пот заливает глаза, мешаясь с кровью из многочисленных порезов. Руки дрожат от напряжения, но я терплю и продолжаю наносить удары.
Вот оппонентка жёстко блокирует мой рубящий замах — конечность сушит, но я проворно разжимаю ладонь, позволяя ножу упасть в подставленную левую руку и почти без замаха вбиваю остриё в живот Смурфетты. Удар получается очень сильным и точным, а хриплый крик боли, рвущийся из её груди эхом отражается от стен купола.
Извернувшись всем телом, она соскальзывает с клинка, уходит от моего последующего выпада и контратакует. Острая боль обжигает моё предплечье. Её клинок распарывает кожу и мышцы до самой кости. Рана получается глубокой и болезненной.
Наши лезвия высекают снопы искр, когда сталкиваются друг с другом. Доспехи Налаксии превращаются в лохмотья, перемазанные кровью — моей и её собственной, но и моя броня выглядит не лучше. Всё тело горит огнём от многочисленных порезов.
В какой-то момент я допускаю ошибку. Увлёкшись атакой, оставляю незащищённым корпус. Клинок Монолита распарывает мне живот, чудом не задев внутренности. Кровь мгновенно заливает пояс. Боль ослепляет, но я заставляю себя не терять концентрацию. Пошатнувшись, всё же умудряюсь поймать руку Налаксии в момент нового замаха. Рывком дёргаю её на себя и впечатываю лоб в переносицу. Взвыв, Монолит подаётся назад. Похоже, я сломал ей нос.
Всё правильно. Древний закон дуэли: Бей лицо, коли яйцо.
Тут же с силой лягаю её в колено. Налаксия теряет равновесие, и этого мне хватает.
Одним стремительным движением захожу ей за спину, заламывая руку с ножом. Ксенос брыкается и извивается, пытаясь освободиться, но я держу крепко. Резко вывернув кисть Налаксии, заставляю пальцы разжаться. Нож со звоном падает на землю, и я пинком отбрасываю его прочь.
Монолит что есть силы бьёт затылком мне в лицо. В глазах темнеет от боли, но я не разжимаю хватку. Наоборот, ещё сильнее заламываю ей руку и дёргаю на себя, ломая запястье. Одновременно бью ногой под колени.
Противница падает на спину, увлекая меня за собой. Мы катимся по земле, осыпая друг друга градом ударов. В ход идут уже не только ножи, но и кулаки, колени, локти. Налаксия впивается зубами мне в нижнюю губу, вырвав шмат мяса. Взвыв от боли, я что есть силы бью её лбом в лицо. Ксенос разжимает челюсти, и я тут же оказываюсь сверху, оседлав её торс.
Кулак левой руки встречается с её носом, отбрасывая синюшную голову к земле. Что-то хрустит, возможно, мои костяшки, возможно, её хрящ.
Потоки крови с оторванной губы заливают её лицо, попадая прямо в глаза. Мешают и сбивают врага с толку.
Дезориентированная она пытается протереть лицо, но в бою даже секундная заминка может дорого обойтись.
Перехватив нож обратным хватом, я замахиваюсь, метя остриём в глаз Монолиту. Однако Налаксия успевает перехватить ладонью моё запястье. Завязывается ожесточённая борьба. Рука Монолита, сжимающая мою кисть, дрожит от напряжения. На её предплечье вздуваются мощные мышцы, лицо искажает звериный оскал.
— Я… не умру… здесь! — сдавленно шипит она. — Я… глава… богами проклятой… Непреложной Истины! — Я — Монолит! Моя воля — закон!..
Кончик ножа неумолимо приближается к глазу Монолита. Миллиметр за миллиметром, преодолевая сопротивление. Пот заливает глаза, дыхание со свистом вырывается из груди. Руки дрожат от напряжения, но я не могу позволить себе дрогнуть. Не сейчас.
- Предыдущая
- 5/58
- Следующая