Развод. Ты пожалеешь (СИ) - Блио Элен - Страница 11

- Уходи. Поговорим у адвоката.

- Машка, ну, перестань, ну ты же любишь меня, Маш? Ну?

- Гну! Пошёл вон. Я тебя ненавижу.

- Хорошо, ненавидь, ненавидь меня сколько хочешь, только не прогоняй!

Чёрт… он…Он смеет лечь рядом!

- Тихонов, ты офонарел? Иди отсюда! Ты… после этой своей…

- Хватит, Маш! У нас с ней толком ничего и не было, правда, это просто…

- Твой член был в ней. И это нифига не просто!

- Маш, я люблю тебя!

- На здоровье! Только держись подальше, понял?

- Не могу, слышишь, Машка? Не могу!

Я не успеваю увернуться. Он быстрее и сильнее. Подгребает меня под себя, прижимает, дышит тяжело. Смотрит пристально, нависая.

- Уйди, Тихонов, я убью тебя.

- Убьешь. Потом, Маш… Потом убивай сколько хочешь! Только сейчас дай мне себя, слышишь? Хочу тебя.

Блядь, он совсем с ума сошёл? Он…

Дальше я не успеваю думать, могу только внутренне материться и истерить, потому что мой почти бывший муж реально решил заняться со мной сексом, а у меня нет сил отбиваться! Он просто сильнее и шансов у меня нет.

- Машка… какая же ты сладкая, такая упругая, вкусная вся…

Лежу как бревно, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

Он делает это со мной!

Так хладнокровно… Нет, на самом деле горячо. В сексе мой Тихонов более чем хорош, хоть мне и не с кем сравнить.

И я сейчас ненавижу его еще сильнее.

Ненавижу, потому что не могу и не хочу сопротивляться.

Не могу оставаться безразличной.

Моё тело решает за меня. Ему хорошо. Я отключаю голову.

Мне хорошо. Очень.

Жарко, влажно, потно, чувственно.

Горячо. Просто огненно.

Отличный секс. Почти лучший в моей жизни.

Если бы не эта горечь.

Оргазм, а потом…

Потом я отталкиваю его, чтобы сбежать в ванную, где меня скручивает дикий спазм.

Утром Стас думает, что всё хорошо. Просто, потому что пришёл ночью и взял меня почти силой. Почти. Я могла бы сильнее сопротивляться, да?

Могла бы. Но не стала.

Мне нужен был этот секс. Нужно было почувствовать себя грязной. Для дальнейшей борьбы. Еще напитаться ненавистью. Еще, и еще…

Мне её мало. Я боюсь дать слабину, боюсь сдать назад и принять этого наглого изменника обратно.

Не хочу этого.

Не хочу прощать. Сейчас не хочу. Может быть потом, когда-нибудь…

Нет. Никогда.

Простить его – потерять себя.

Даже ради девчонок – не смогу.

Может, кто-то скажет, что я херовая мать, что я должна.

Да, я херовая мать. Никому я ничего не должна.

Сейчас – только себе!

Себе должна! Вернуть уверенность. Радость жизни вернуть.

Частично в этом помог и секс с мужем, без пяти минут бывшим.

Пусть еще какая-то малолетняя зараза скажет, что у него на меня не встаёт! Еще как встаёт!

Только вот… Он забыл, что я не на таблетках. И сделал это без защиты. Мне только залететь не хватало! Вот это будет номер!

- Маша, ты встаёшь? Завтрак готов.

Чёрт, забыла, что сегодня суббота, получается, Тихонов дома остался.

Как же мне противно его видеть.

- Маш…

- Стас, если ты думаешь, что секс что-то изменил, ты ошибаешься. Мы разводимся. Собирай вещи.

- Ты… Дура ты, Маша, упрямая идиотка! Ради чего ты семью ломаешь? Ради гордости своей? Ради гордыни? Была бы ты мудрая женщина, наоборот, простила бы, да сделала бы так, что у меня даже мысли не было налево смотреть.

- Всё сказал? – пытаюсь оставаться хладнокровной, хотя меня буквально колотит от его слов.

- Нет, не всё… Хочешь жизнь себе ломать – ломай! Детей оставь в покое! Давай без развода обойдёмся.

- Давай не давай. Надо было думать головой, а не членом. Господи, Тихонов, что ты там нашёл-то? Ну что, объясни? Она же…

- Да! Она не модель, не доктор наук, не звезда. И я понимаю, что облажался, повёлся на…

- На что, Стас? – спрашиваю всё-таки, хотя не должна.

Плевать мне! Плевать!

Нет, конечно же. Хочется знать.

Хочется, чтобы солью на рану…Кислотой кипящей.

- Да хрен знает, Маш…

Он запускает ладонь в шевелюру… Волосы у него такие красивые, густые, чуть вьющиеся, идеальные. Облысел бы что ли…

- Маш, правда. Я все эти дни думал, там в клинике… Как меня угораздило вляпаться? И я не знаю. Реально не знаю. Она… она казалась милой, нежной…

- Ладно, Тихонов, избавь меня от этих соплей. Не интересно.

- Ты сама спросила. Повёлся, на то, что слушала рот открыв, на то, что я для неё был царь и бог, понятно? Это для тебя я уже давно никто.

- Ты? Никто? – я просто в шоке от несправедливости! Да как он смеет вообще? – Ты был моим мужем, любимым мужчиной! Единственным! Отцом моих детей! Тем, с кем я хотела жизнь прожить, старость встретить! С которым мечтала внуков нянчить, на пенсии по курортам ездить, мир смотреть. Ты был всем для меня!

- А почему ты не говорила мне об этом? Почему мы стали жить как соседи?

- Ты меня обвиняешь в этом, меня? Ты… подонок! Знал, через что я прошла! Мне нужна была твоя поддержка, а ты… слился! Струсил! Решил, что проще найти дуру, которая тебе в рот смотрит, чем сделать так, чтобы в рот тебе смотрела любимая жена, да?

- Маш, хватит, пожалуйста, не заводись. Это всё…это всё такая глупость, я понимаю, но всё же можно исправить, просто поверь…

Исправить? Он говорит – исправить?

Да, можно!

Именно это я и собираюсь делать!

- Я хочу, чтобы ты собрал вещи и свалил. Надеюсь, ты поступишь честно и оставишь нам эту квартиру.

- Маша, давай не будем рубить с плеча, торопиться не будем, а?

- Не руби. Не торопись. Твоё право. Только, по-моему, поздно ты начал думать.

- Маш, давай так, я заберу вещи, поживу пока в доме, за городом, ты остынешь, мы вернёмся за стол переговоров.

- Слышь, Тихонов, ты с кем разговариваешь? Я тебе не деловой партнёр.

- Мария, ну правда, слушай… Ты…ты зачем к Катькиным родителям-то пошла, а?

Ох ты, неужели Катюшка нажаловалась? И чего он молчал?

- А что? Скажи еще, я неправильно сделала. Пусть знают, кто их дочь. Кстати, твоей матери тоже бы надо сообщить.

- Маша!

- Что? Скажи спасибо, что я пока молчу, пожалела её. Надо было и ей сказать, какой у неё сын шлюхан.

- Да уж, Мария… Я реально, оказывается, тебя плохо знаю.

- Не плохо, Стас. Совсем не знаешь, получается. И это только начало.

- Слушай, я… я не ожидал от тебя и…

Смотрю на мужа, на его улыбку, которая раньше казалась такой милой, а сейчас ощущение, что разговариваю с кретином.

- Что?

- Ты… ты прям…ого-го! Сильная ты у меня, Машка.

Сильная, ага… Вот только на хрена мне эта сила? Ох, плохо ты меня еще знаешь, Тихонов, плохо. Это еще далеко не всё.

И силу я вам еще покажу так, что мало не покажется. И не захочется больше кобелировать. А сучке этой стрёмно будет ноги раздвигать. Да и не с кем будет. Если, конечно, мой лопушок будет таким идиотом, который продолжит её…

- Ты, кстати, в курсе, что у твоей Екатерины жених есть? Даже свадьба должна быть в конце лета?

- Маш… она с ним рассталась. Свадьбы не будет.

- Неужели? Только вот её родители не в курсе, и парень, я так понимаю, тоже…

- Ну, Машунь, давай не будем…

- А давай будем, Стас? Давай будем? Ты же не уводил её, я правильно понимаю?

Тушуется. Сразу такой виноватый вид… Ой, гандо-он! Просто.

Голову опускаю, качаю из стороны в сторону. Просто пиздец!

Эта малолетка его семью разрушила, он тут распинается второй день, на коленях ползает, прощения просит. А уволить блядюгу малолетнюю – забыл!

- Маш, я уволю. Просто, сейчас так трудно найти помощницу…

- Зато жену новую легко. Вот и флаг тебе в руки.

- Маш! Уволю! Хочешь? Прямо сейчас, только… Маш, прости меня.

Тошно так, как же тошно!

- Стас, собирай вещи и вали.

- Маш.