Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 18

— Хочу немного упростить процесс.

С этими словами привязываю второй конец шланга за кузов грузовика, при этом обеспечив должное натяжение этакого троллея. Цепляю крюк, выполненный в форме зигзага за шланг, проверяю плавность хода.

— Как тебе зовут паренек? — обращаюсь к очкарику.

— Пинсинь… — протягивает он, рассматривая воздвигнутую конструкцию.

— Хорошо, Пинсинь, встань-ка по другой конец шланга напротив картофелечистки.

Тот нехотя поднимается, но все же идет в обозначенное место. Я беру один из мешков, насаживаю на крюк и отпускаю — крюк вместе с мешком скользит вниз, где его ловит очкарик.

У остальных разнорабочих, с ухмылкой наблюдавших за моими приготовлениями, глаза лезут на лоб. Прошу очкарика снять крюк и вернуть мне.

А через пару минут, оставшихся от перекура, мы переправляет с десяток мешков. Вдвоем, без надрывной нагрузки на мышцы, колени и спину.

— Э… — перед кузовом вырастает «старший». — Как я могу помочь?

Посылаю его еще за крюками. Вместо себя ставлю другого разнорабочего. Итого меньше чем за час картофель оказывается разгружен.

Пока ребята занимаются выгрузкой, беру бланк «идеи» со стенда, и сажусь заполнять. Описываю вкратце предложение «малой автоматизации» и отправляю в ящик.

— Ты представляешь какой идиот? — едко прокомментировал заместитель начальника по развитию и внедрению новых технологий. — Понабирают по объявлению!

Он с важным видом скрестил руки на груди, стоя возле большого панорамного окна, заклеенного матовой пленкой. Со стороны его кабинета было видно происходящее на складуе, а вот рабочие не видели, что за ними ведется наблюдение. А наблюдать Чжао очень любил. Вот так, когда никто тебя не видит, а ты видишь все, можно узнать много чего важного и интересного. И выводы сделать… соответсвующие.

Обращался Чжао к механику, который минутой ранее зашел в кабинет. Именно механик нажаловался Чжао, что разнорабочие на складе «чудят».

В том о, что они действительно чудят, замначальника убедился собственными глазами. Какой-то стажёр, которому впору думать, кто подаст стакан воды на смертном одре, внедрил бессмысленное «новшество» — взял с пожарного стенда шланг и устроил развлечения! Запускал мешки к картофелеочистному станку.

Но такое развлечение было не только бессмысленным, а и опасным. Что, если на складе начнется пожар? А шланга нет⁈

Действительно идиот, устало подумал Чжао и поправил очки, вечно сползавшие на переносицу. Очки замначальнику были великоваты, а все из-за того, что Чжао сильно похудел на новой должности из-за нервов и большого количества работы.

Девушка, которая бросила Чжао, называла его скелет, зато скелет не скелет, а деньги у замначальника она просила исправно. Что до оправы, не то чтобы у Чжао не было средств заказать себе новые очки, зарабатывал он действительно неплохо (и квартальные планы перевыполнял, в это хорошая премия!), но у него попросту не было времени заниматься чем угодно, кроме работы. Как никак, семь лет рос до должности зама, впахивал как проклятый, спал по четыре часа… а такие вот полновесные идиоты, как этот стажер, всерьез думали, что смогут обскакать Чжао на повороте, предлагая в качестве идей для внедрения полный… да полный бред!

У Чжао от этих мыслей аж пульс застучал.

— Ты чего хотел, кстати? — Чжао вернул внимание на механика, так и застывшего в дверях.

— Обсудить покупку кофейных фильтров, подходит срок, — заверил механик. — А еще вот что — полюбуйтесь, господин Чжао, — он с такой же едкой ухмылкой протянул замначальнику листок из ящика «идеи». — Так сказать, народное творчество на ваш суд.

Чжао небрежно взял лист, пробежался по написанному, хмыкнул.

— Ну бред же! — эмоционально прокомментировал он.

На листке «идеи» была довольно подробно сформулирована инициатива по «оптимизации» производственного процесса склада. Красивые слова, которых нахватался стажер на каких-нибудь бесплатных вебинарах про бизнес. Зовут его кстати… Юн.

Какое-то знакомое имя, подумал Чжао. Хотя неудивительно, Юнов в Гонконге пруд пруди. И вряд ли именно этот чудной старикашка хоть чем-то примечателен, иначе бы не пошел стажером на старости лет.

Для себя Чжао решил, что будет называть сталкера хитрожопый Юн, а хитрожопых Чжао терпеть ненавидел. Такие экземпляры у него не задерживались. Потому Чжао не стал думать долго и подошел к столу, на котором лежала радиостанция, транслирующая звук на громкоговоритель в склад. Он поднёс к губам микрофон и произнес:

— Разнорабочий Юн, зайдите в кабинет к господину Чжао.

— Вы всерьез собираетесь это обсуждать? — механик взял листок и ознакамливался с содержимым.

— Нет, конечно, я хочу уволить этого придурка.

По итогу разгрузка заняла на пару часов меньше. Очкарик встал на станок очистки, я расположился с противоположной стороны, чтоб принимать очищенный картофель и передавать на нарезку.

Дело шло быстро, и, что примечательно, для организации процесса очистки-нарезки понадобилось три человека.

Еще трое разнорабочих от нечего делать осаждали автомат с растворимым кофе.

— Эй, у кого мелочь есть? — вопрошал старший. Никаких пауз во время рабочего дня не предусматривалось в принципе, поэтому монеты с собой никто не взял. — Кофе жуть хочется!

Мои нынешние коллеги были явно довольны и первоначальный скептицизм в мой адрес заметно поубавился.

— Лихо ты, — говорит очкарик, засовывая очередную картофелину в очистительный механизм. — Видишь вон там, где окошко выдачи?

Кивает в сторону проема в стене, там происходит выдача полуфабриката — тот же картофель, который готовят уже на месте, выдается в сыром виде нарезанными ломтиками. Для получения порции, работяги с мобильных вагончиков, вбивают заказ и встают в очередь. Над выдачей висит экран с очередностью номеров.

— Обычно на выдаче в это время «пробка», — поясняет очкарик. — Я здесь работаю полгода и впервые вижу, что никто не бегает с горящей задницей.

Если фри — ходовой товар, ничего удивительного, что через пару часов запасы полуфабрикатов заканчиваются.

— Что правда, то правда! — вставляет старший, он уже налил кофе и направляется в курилку, довольный, как слон. — Сейчас пятиминутный перекур и мы вас сменим, лады?

Однако с перекуром не складывается. Из громкоговорителя доносится скрежещущий от гнева голос:

— Разнорабочий Юн, зайдите в кабинет к господину Чжао!

И на подвешенном над потолком табло дублируется приглашение:

— Оу, кажется кто-то встрял… — очкарик втягивает голову в плечи.

— Куда идти? — спрашиваю я.

Старший тычет пальцем на лифт на второй этаж, там остекленная смотровая площадка. Я не без удивления отмечаю, что маршрут показывается на том самом большом экране, зелёные стрелочки ведут от места очистки к лифту второго этажа.

— Заменишь? — не дожидаясь ответа старшего, вручаю ему таз для очищенной картошки.

Тот, недовольно шевеля носом, со вздохом откладывает стакан с кофе и прячет в карман сигарету.

— Я тебе не завидую! — бурчит он. — Господин Чжао никого просто так не вызывает.

Никак не комментирую, вытираю руки тряпкой и иду к лифту. По пути подмечаю, что ящик с бланками для идей пуст.

Оперативно они обработали инициативу снизу. Я думал, несколько дней этому письму счастья придется полежать. Предположу, что вызывают меня как раз по этому поводу.

Кабина бесшумно везёт на второй этаж, створки лифта плавно разъезжаются и я оказываюсь в длинном, тянущимся по обе стороны коридоре, выполненном в светлых тонах.

По одну стену коридора тянутся двери кабинетов. Ищу третий номер, сажусь на скамью, установленную напротив. На стене небольшой экранчик — цифра семь горит красным цветом, и ниже комментарий: вас вызовут.

Раз вызовут, подождём.