Межмировая няня, или Алмазный король и я. Книга 2 - Чернованова Валерия М. - Страница 6

Наверное, я бы и дальше продолжала рассматривать палату – занавеси на окнах, стены с изображениями героев детских сказок, небольшой столик и стулья в углу, кресла для посетителей, – если бы вдруг не раздался какой-то странный хлопок, а следом не зазвучал голосок Кристин:

– Зачем она пришла?!

Оторвав от пола взгляд, обнаружила, что свечение исчезло: видимо, восстановительный процесс завершился. Яростно сверкая глазами, девочка сидела на постели, а врач с тревогой смотрел на его величество и говорил:

– Мируар Демаре, я бы рекомендовал исключить любые волнения…

– Никаких волнений больше не будет, – отрезал Демаре, снова возвращаясь в состояние «король алмазный, отмороженный: количество – одна штука». – Мирэль Тонэ приехала со мной, Кристин, потому что очень за тебя переживала. А в том, что она от нас ушла, виноват я.

Девочка широко распахнула глаза:

– Ты?!

– Я, – на удивление смиренно подтвердило величество, отчего мне захотелось его чем-нибудь стукнуть, и распорядилось: – Выйдите.

От последнего приказа врач подпрыгнул на месте.

– Но Кристин еще нужно пройти сканирование…

– Сначала мне нужно поговорить с дочерью.

Неодобрительно покосившись (почему-то на меня), доктор ушел, оставив нас троих наедине.

– Я вел себя с мирэль Тонэ недостойно, – продолжил каяться Демаре. – И за это прошу прощения. Вы же меня простите, мирэль Тонэ?

Ах ты ж, алмазный…

– Кристин, как ты себя чувствуешь? – предпочла сменить тему раньше, чем королю все-таки прилетело бы от меня по голове.

– Хорошо, – пробормотала мигом растерявшая боевой запал девочка.

Она переводила взгляд с меня на отца и явно ничего не понимала, а я отложила пакет с вещами и выяснение отношений на потом. Приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо малышки. На щеках играл легкий румянец, и у меня отлегло от сердца. В конце концов, главное сейчас – Кристин, а не беспринципный манипулятор справа.

– Я очень рада, – протянула ей руку, и девочка, поколебавшись, все-таки вложила в нее свою ладошку. – Я так переволновалась, узнав, что тебе стало плохо. Не пугай нас больше, пожалуйста, хорошо?

– Хорошо, – серьезно сказала малышка, глядя мне в глаза. – А вы к нам вернетесь, мирэль Тонэ?

Я почувствовала на себе взгляд Демаре.

– Не…

– Мирэль Тонэ хочет сказать, что ей нужно время, – ответили за меня. – И я ее понимаю.

Понимаю? Понимаю?!

Да что вы говорите, понимающий наш!

– Мируар Демаре, на пару слов, – я кивнула в сторону двери, но Демаре и тут перехватил инициативу:

– Кристин, мы ненадолго. Пусть доктор пока проведет сканирование. А потом мы поедем домой.

Кристин согласно кивнула и нехотя отпустила мою руку, я же, едва мы с врачом совершили рокировку – он в палату, мы из нее, ткнула пальцем в грудь Демаре.

– Вы. Что. Делаете?!

– А что я делаю? – поинтересовался этот непробиваемый тип.

– Вы играете нечестно!

– Я веду свое дело, и могу сказать, что честность – не всегда лучший вариант.

Видимо, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что Демаре нехотя признал:

– Согласен, это нечестно. Но вы им нужны, мирэль Тонэ. Вы же сами это видите и понимаете. Предлагаю оставить наши разногласия…

– Разногласия? – мягко и очень тихо уточнила я. – То есть под разногласиями вы понимаете десяток-другой метров катания по полу на вашей магической веревке?

– Я же попросил прощения!

– Ой, правда? – хмыкнула. – Ну так вот, я вас не прощаю.

Его величество поменялся в лице: такого ответа он явно не ожидал.

– То есть возвращаться вы не собираетесь? – хмуро поинтересовался он.

– Собираюсь, – кивнула сдержанно. – Но исключительно потому, как вы выразились, что я нужна девочкам. Я не хочу, чтобы из-за меня они страдали.

Прежде чем выражение лица Демаре сменилось на победное, я сложила руки на груди.

– Я буду жить отдельно. Найду квартиру, по утрам вы будете присылать за мной водителя, а по вечерам он будет отвозить меня домой. Это первое.

Алмазный король приподнял бровь:

– Все няни моих дочерей живут в моем доме. Это не обсуждается.

– Обсуждается все, мируар Демаре, и вы как бизнесмен должны это понимать. Второе: вы будете выдавать мне зарплату два раза в месяц, чтобы я могла платить за аренду квартиры и покупать все необходимое. В выходных я особо не нуждаюсь, но если мне понадобится свободное время, вы мне его предоставите по первому требованию. Без, – я подчеркнула последнее слово, – вопросов и комментариев по поводу того, куда и зачем мне нужно.

Судя по тому, как заиграли желваки у него на скулах, его бриллианство было недовольно. Очень недовольно, но тут уж я ничего поделать не могла, да и, признаться честно, не особо хотела. Я остаюсь не ради его удовольствия, а потому что хочу, чтобы Кристин и Аделин были счастливы… по крайней мере, все то время, что я буду с ними рядом.

Пока в алмазных мозгах крутились бриллиантики, я терпеливо ждала.

– Хорошо, – буркнул наконец Демаре. – Что-то еще?

– Это, пожалуй, все. Но если вы дотронетесь до меня хотя бы… – я выставила вперед палец. – Или коснетесь своей магической штукой…

На этом моменте я осеклась и решила, что пора сворачиваться. Тем более что стоять рядом с ним вот так близко было очень странно, я чувствовала непонятный жар и пульсацию под браслетом (должно быть, из-за его перстня). Поэтому развернулась и направилась в палату, где доктор водил над головой Кристин каким-то прибамбасом, напоминающим современный сканер или электронную игрушку, что была у меня в детстве. С той лишь разницей, что в моей игрушке не было драгоценных камней.

– Мирэль Тонэ! – воскликнула девочка, подпрыгнув так, что чуть не стукнулась макушкой об этот сканер: доктор едва успел отдернуть руку.

– Вы закончили? – поинтересовалась я.

– Да, – недовольно произнес он и добавил, обращаясь уже к Демаре: – С мирэль Кристин все в порядке, но некоторое время придется последить за тем, чтобы у нее не было лишних тревог и беспокойства.

– Вы же последите, мирэль Тонэ? – Кристин пристально на меня посмотрела.

М-да, по характеру – вылитый отец.

– Если обещаешь чувствовать себя хорошо.

В конце концов, не все только тем, у кого фамилия Демаре, манипулировать.

– Обещаю! – радостно согласилась Кристин.

– Ну тогда давай переодеваться. Мужчины, выйдите.

Мужчины покосились на меня, особенно тот, что на букву Д, но я и бровью не повела, направляясь к саквояжу, куда сложили платьице и другие вещи Кристин.

– А как папа себя повел?

Я чуть не уронила платье, которое расправляла перед тем, как помочь девочке снять больничную рубашечку.

– Что значит – как?

– Ну, мама говорила, что вести себя недостойно – это топать ногами, кричать или ругаться, – на последнем слове Кристин понизила голос. – Страшными словами.

– Ну, – осторожно начала я, помогая девочке выпутаться из балахонистой одежки. – Он топал ногами и кричал.

– Громко?

– Громко.

– Вы испугались?

Можно и так сказать.

– Очень.

– И поэтому хотели от нас уйти?

– Нет, уйти я хотела не поэтому.

– А почему?

Уже почти и забыла, насколько это временами сложно – быть няней.

– Потому что, Кристин, если позволять на себя кричать и топать ногами, со временем перестанешь себя уважать.

Девочка нахмурилась, и пока мы одевались, не сказала больше ни слова. Зато когда я начала заплетать ей косу, повернулась ко мне с самым серьезным видом:

– Думаю, вы поступили правильно.

Я улыбнулась:

– Спасибо.

– И еще хотела сказать, что папа очень вспыльчивый. Совсем как я. Знаете, я ведь очень сильно на вас разозлилась сегодня утром. Решила, что вы хотите нас бросить, потому что мы вам надоели. Потому что мы вредные и не всегда ведем себя хорошо, пачкаем одежду, и… я тогда плохо поступила с Реми…

– Давай-ка договоримся так, – сказала я, завязывая ей бант. – Мы больше никогда не будем возвращаться к теме Реми. И уж тем более не будем говорить о том, что вы можете мне надоесть, потому что это не так.