Московский доктор (СИ) - Тайецкий Тимофей - Страница 20

— Похоже, лекарство сработало, — пробормотала она. Старик, по крайней мере, пережил самый опасный момент.

До рассвета оставалось ещё несколько часов, и Ольга решила немного вздремнуть, отдавшись во власть сна, как солдат после боя. Я снял куртку и, осторожно накрыв её, отошёл, чтобы не мешать. Устроился в кресле и вытянув ноги решил покемарить до рассвета.

*****

Спустя несколько часов проснулся и сидел, размышляя. Ну, размышлял — громко сказано. Скорее бездельничал. Я ведь был свободен, мог себе позволить. Вытянулся в кресле, размял мышцы.

Прошло какое-то время. Павел заглядывал в палату несколько раз, но не стал мешать. Наверное, подумал, что мы дрыхнем. Да и ему не до отдыха. Днем расслабляться так нагло не выйдет.

Вдруг — бах! Дверь вылетела, и в палату ворвались какие-то парни в форме охраны. Сразу понятно: серьезные ребята, сейчас будет весело.

— Ты Григорий? — с пафосом начал один из них, явно главный, хотя выглядел как мужик из очереди на кассе. — Мы из отдела безопасности больницы. Подозреваем тебя в краже. Пройдем с нами.

Я с трудом удержался от смеха. Ну, я-то, конечно, Григорий. А краду я только женские сердца, не часы.

Сел медленно, нахмурился:

— Какая еще кража?

— Не умничай! Узнаешь, когда пойдешь с нами, — этот невысокий охранник даже замахал своей дубинкой, как будто собирался сразить меня этим грозным жестом. — Давай, поторопись.

Я заметил, что у него за спиной маячил тот самый доктор Хинкельштейн. Ну, понятно, тут явно кто-то что-то замышляет. Этот мелкий охранник просто марионетка в чужой игре. Хотят свалить на меня чьи-то грехи.

В этот момент от шума проснулась Ольга:

— Доктор Хинкельштейн! Ты чего творишь? Это реанимация!

Народ уже начал собираться у двери. Медсестры, пациенты — все хотят шоу.

— Мне плевать, где я. Вчера главврач больницы потерял часы! Ролекс, между прочим, за двести пятьдесят тысяч! — начал Хинкельштейн. — По камерам видно, что на этаж, когда пропали часы, поднялся только Григорий! Что ты там делал среди ночи?

Он выглядел так, будто прямо сейчас раскроет мировой заговор жидо-рептилоидов. Настоящий герой мистических шоу.

Ольга, казалось, была ошеломлена. Она ведь знала, что я ночью провел время с ней на траве, а не воровал какие-то часы.

— Даже если он был там, это не значит, что он что-то украл! — выдохнула она, явно раздраженная. Грудь вздымалась, глаза горели.

А этот Хинкельштейн, уже пялился на Ольгу, как на десерт. Но держал себя в руках.

Глотнул слюну и продолжил пафосно:

— Мы никого зря не обвиняем. Сейчас он главный подозреваемый. Мы забираем его на допрос. И палату сейчас обыщем.

Я тихо вздохнул. Ну, начинается шоу.

Как только увидел самодовольную рожу Хинкельштейна, сразу вспомнил, как этот гад вчера уселся на кровать, едва вошёл. Ну и денёк. Очевидно, этот тип собирался подставить меня. Сукин сын.

«А вот и ловушка,» — пробормотал я себе под нос, отдав Ужоре незаметный приказ обыскать палату. И да, конечно, под подушкой Фрица нашлись часы.

Улыбка сама собой расползлась на лице. Ах, Хинкельштейн, жалкий ты трус. Этот придурок серьёзно думал, что обмажет меня грязью и утащит на дно? Ха, хорошая попытка.

Но, к счастью для меня, я не был каким-то среднестатистическим «Васяном» с улицы. В любой другой ситуации, возможно, он бы поймал меня, но не сегодня. Ужора, как молния, спрятал часы в карман Хинкельштейна. Обычный глаз ничего бы не заметил, даже если бы сто человек наблюдали.

Душа моя теперь была спокойна. Сев на кресло, бросил на Хинкельштейна взгляд, полный презрения.

— Ты тут кто вообще? Медицинский консультант? И что, считаешь, что имеешь право обвинять меня в краже? — Я усмехнулся.

Хинкельштейн ехидно улыбнулся, глядя мне в глаза:

— Думаю, ты просто трус. Уведите его. Обыщите его и палату, уверен он где-то спрятал часы, — приказал он, явно возомнив себя важной шишкой.

Внезапно вперёд выдвинулась Ольга, защищая меня как львица.

— Посмотрим, кто тут осмелится! — прогремела она, нахмурив свои брови так, что охранники моментально встали как вкопанные. Они переглянулись, явно не решаясь идти дальше.

Эти ребята были на временных контрактах, их могли уволить по щелчку пальцев. А вот Ольга — совсем другое дело. Да и статус у неё куда выше этих простых охранников. Все знали, что связываться с ней — себе дороже.

Хинкельштейн прищурился и посмотрел на неё с явной досадой:

— Ольга, не лезь не в своё дело. Неужели ты хочешь быть его сообщницей? — угрожающе бросил он, пытаясь показать себя крутым.

Ну да, конечно. Уверенный в себе? Только у себя в мыслях.

— В сторонку, дорогая, сам разберусь. — Я мягко похлопал её по плечу, глядя на её напряжённое лицо.

— Что тут происходит? — она бросила на меня обеспокоенный взгляд. Её явно напрягал этот Хинкельштейн и его слишком уж уверенные выходки. Павел тоже был здесь, но не решался вмешиваться.

— Похоже кто-то решил меня подставить. Павел, звони в полицию, — уверенно сказал я и он тут же вытащил телефон.

И вот тогда я выпрямился. Я стал как глыба камня. Моя аура мгновенно заполнила всё пространство, как грозовое облако перед бурей.

— Хинкельштейн, ты же доктор, да? Позволь объяснить, у тебя и охраны нет права обыскивать тут что-либо. Полиция уже в пути. И, кстати, если ты попытаешься подделать факты и сделать из меня преступника, три года в тюрьме тебе гарантированы, — вежливо напомнил я ему закон.

Лицо Хинкельштейна побелело. Он посмотрел на меня как на призрак. Боже, неужели он думал, что я просто интерн, которого никто не взял на работу? Ха, жалкий.

Тем временем я продолжил:

—Так что не напрягайся, часы главврача не у меня. Даже если их найдут, на них не будет моих отпечатков, понял? А если решишь обвинить меня, я тебя же и засужу, — подытожил я.

Его глаза дёрнулись, но он быстро пришёл в себя. В конце концов, если он хотел меня подставить, он бы не оставил на вещах свои отпечатки.

Он снова занял уверенную позу:

— Оставь свои сказки. Мы выясним, украл ты часы или нет, когда прибудет полиция, — нагло заявил Хинкельштейн, явно считая себя неприкасаемым.

Я медленно покачал головой и ухмыльнулся:

— Слушай, всегда думал, что у тебя мозги есть, — с пафосом начал я, бросив на него насмешливый взгляд. — Но оказалось, ты всего лишь пустая башка, набитая кирпичами. Даже если вся полиция приедет. Они же без «понятых» пальцем не пошевелят. Можешь, конечно, попытаться сжульничать. Только вот одно «но». Как только попробуешь — всё это будет зафиксировано на видео и появится в интернете. Ты даже лапками взмахнуть не успеешь, как твоей карьере придет конец.

У Хинкельштейна аж глаза забегали, видно было, что нервы шалят. Ольга и остальные уже достали телефоны и начали снимать, а он понял, что я не так прост, как ему рассказывали. Думал, мол, я трусливый выпускник аспирантуры. Ха! Далеко не так, приятель.

Хинкельштейн явно жалел, что вообще влез в эту кашу. Если бы знал заранее, в жизни не стал бы замышлять такое. Но уже поздно — он часы под подушку засунул. Нечего назад пятиться, придется идти до конца. Только вот забрать меня силой у него уже смелости не хватало. А ведь всё это он начал ради своей карьеры — хотел остаться на теплом местечке.

*****

Наконец-то приехала полиция. И когда они выслушали нас, то провели обыск палаты и меня тоже обыскали. Разумеется, всё происходило при свидетелях и видеосъёмке. Но вот часов в палате не нашлось. И у меня их тоже не было. Тогда я предложил им обыскать Хинкельштейна. Или пусть он сам вывернет свои карманы.

— Ха! Думаешь, часы могут быть у меня? — сказав это он с самодовольным видом засунул руку в карман и вдруг замер. Улыбка исчезла с его лица.

— Ну что там? — раздраженно спросил один из прибывших полицейских.