Наследница в алых шелках - Хантер Мэдлин - Страница 14

– Могу разузнать. Если не один, то несколько человек справятся. Один, например, поставит речь. Другие займутся остальным. – Он представил, как она трудится над поставленными задачами, справляется с ними и становится похожей на настоящую леди, как ей и хотелось. От этого ему стало немного грустно. – Надеюсь, вы не допустите, чтобы это обучение вас испортило.

– Испортило?

Он попытался облечь свою мысль в слова.

– Когда вы надеваете очень дорогую шляпку, меняется ли ваш характер? Я так не думаю. Пусть все эти преобразования напоминают новую шляпку.

– Вы хотите сказать – не надо задаваться.

– Хочу сказать, не забывайте, кто вы на самом деле – и неважно, какая на вас шляпка.

Ее лицо посветлело. Он пытался не поддаться благодарности, которую видел в ее взгляде

– Кажется, я понимаю, – сказала Розамунда. – Надобно помнить, что я – это я, и после всех ихних уроков остануся собой.

Она улыбнулась ему, и в улыбке этой было столько нежности, что у него заныло в груди.

– Именно что, – ответил он, пожалуй, чересчур поспешно. – А вы уверены, что хотите на это пойти? Как только начнете учиться, замечаниям не будет конца.

– Уверена.

Что ж, можно прямо сейчас выяснить, хватит ли у нее на это духу.

– К примеру, хоть ваша речь наверняка сильно изменилась по сравнению с детскими годами и вы почти избавились от говора, вы делаете бросающиеся в глаза ошибки. Например, «остануся». Вы говорите «остануся собой», а нужно «останусь». Без всякого «ся».

Он смотрел ей в глаза, наблюдая за эффектом своих слов.

Когда она поняла его мысль, то, к его удивлению, не выказала ни смущения, ни стыда.

– Останусь, – повторила она. – Останусь собой. А не «остануся».

Он кивнул.

Она радостно улыбнулась.

– Да. Вот так. Именно так. Вы должны меня поправлять, если я собьюсь. Сразу же.

К его удивлению, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Ее лицо оказалось совсем близко к нему. Опасно близко.

Кевин, не раздумывая, сразу же ответил на поцелуй. Слегка коснулся ее губ своими, но за это мгновение успел ощутить тепло и шелковистую мягкость, вдохнуть ее запах.

Она прижала руки ко рту, отступив на шаг. Он тоже сделал шаг назад.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они отвели взгляды, хотя на самом деле, наверное, прошло лишь еще одно мгновение.

Мисс Джеймисон направилась к дому, и он последовал за ней.

Через несколько мгновений она спросила:

– Как вы думаете, на них уйдет много времени? На уроки?

Словно ничего и не случилось.

Он последовал ее примеру.

– Понадобится время на поиск учителей.

– Я собираюся… собираюсь ненадолго уехать из Лондона, чтобы перевезти сестру в школу. Как только вернусь, надеюсь начать занятия.

Он открыл дверь малой столовой. Проходя мимо, она смерила его долгим взглядом, говорившим: «Будет лучше забыть, что только что произошло между нами».

Она была совершенно права. По его мнению, ничего и не произошло. Он никогда не верил в увлечения и не собирался начинать.

Розамунда не могла не слышать происходивший на террасе разговор. Окно малой столовой оставили открытым, и Минерва, Чейз и четверо агентов сидели всего в двадцати футах от нее.

Похоже, сейчас указания давали белокурому молодому человеку в изящно пошитом сюртуке.

– Не соглашайтесь ни на какие предложения, кроме тех, что приведут вас к нему в контору, Джереми. Не нужно торговать его товарами на улице или где-то еще. Вы нам нужны рядом с ним, – объяснял Чейз.

– От остального я откажусь.

– Хорошо, – сказала Минерва. – Вы, Элиза, устроитесь работать у него в доме. Лучше всего горничной. Тогда вы сможете свободно перемещаться.

Молодая женщина по имени Элиза кивнула.

Худой лысоватый мужчина с поджатыми губами поднял руку.

– А я?

– А, Бригсби, – протянул Чейз. – Вы здесь для других целей, а не для этого дела.

– Не понимаю. Вы говорили, что в прошлый раз я сработал исключительно хорошо.

– Верно, но в этом расследовании ваши таланты не требуются.

Бригсби, похоже, приуныл.

– По-моему, я знаю, что вы хотите обсудить. Я этого ждал. Вы решили избавиться от меня теперь, когда у вас есть камердинер и прочая прислуга. – Он выпрямился и принял бодрый вид. – Полагаю, вы дадите мне хорошие рекомендации.

– Он не собирается от вас избавляться, – ответила Минерва. – Можете немного потерпеть, пока мы не закончим, а потом вам все объяснят?

Бригсби умолк и откинулся на спинку стула, чтобы другие могли податься вперед.

– А я? – спросила статная седоволосая и полногрудая женщина в отделанном кружевами чепце под большой шляпкой. В результате ее доброе морщинистое лицо оказалось как бы в двойном обрамлении. Розамунде очень хотелось усадить ее перед собой и показать, как более скромный головной убор может благоприятно оттенить любой возраст.

– Вы нужны для другого расследования, Бет, – ответила Минерва. – Мистер Фолкнер живет скромнее, чем мистер Чиллингсворт. Он проживает недалеко от Руперт-стрит, и, по данным миссис Драбл, ему нужна кухарка. Она вас ему порекомендует.

– Нелегко вести слежку с кухни.

– Вы у нас изобретательная, а на данный момент это единственная возможность. – Она поглядела на Чейза, затем на остальных. – Вопросы есть? Все понимают, что от них требуется?

Последовали кивки и скрип отодвигаемых стульев. Чейз и Бригсби вышли в сад. Светловолосый молодой человек обошел дом. Пожилая женщина и девушка в сопровождении Минервы прошли через малую столовую. Они ушли, а Минерва присела за стол, за которым еще завтракала Розамунда.

– Ваш багаж готов? – спросила она, велев принести кофе.

– Он уже внизу. Кучер прибудет через час.

– Позавтракайте хорошенько. Вам предстоит долгий путь, а пища в придорожных тавернах может показаться невкусной.

Розамунда посмотрела в тарелку, к которой едва притронулась. Она весь последний час размышляла, что скажет сестре, и думала о Кевине.

Она снова и снова переживала тот поцелуй, хотя старалась этого не делать. Воспоминания всплывали без предупреждения много раз после того, как она уехала из большого дома Редноров. Она по-прежнему ощущала на своих губах мягкое, теплое касание, неторопливое и чувственное. Ее губы затрепетали в ответ, к щекам прихлынул румянец. Несколько мгновений она не могла пошевелиться.

Две секунды, может – три. Самое большее – пять-шесть. Никак не дольше. И все же забыть это было нелегко.

– Хочу поговорить с вами до вашего отъезда, – сказала Минерва, взмахом руки отпустив лакея.

Розамунда сосредоточила все внимание на подруге.

– Я провела расследование, о котором вы просили, и кое-что разузнала.

Чарлз. Она сразу же ощутила чувство вины за те секунды в саду с Кевином и за то, что все еще думает о них.

– Он не в Лондоне, – продолжала Минерва. – И не думаю, что появится здесь до осени. Он в Париже. Живет там уже несколько лет.

У Розамунды упало сердце. Она сняла большой дом, чтобы произвести впечатление на человека, который его не увидит. Она наймет наставников по речи и светским манерам, чтобы облагородиться ради человека, который даже не живет с ней в одной стране. «Умница, умница».

– А семья все еще здесь?

– О да. Семейство Копли по-прежнему проживает по адресу, что вы мне дали.

Розамунда вообразила, что однажды встретится с ними в парке, когда будет ехать в роскошном экипаже, одетая в одно из платьев от мадам Тиссо. Она вежливо поздоровается и сделает вид, что они не были с нею жестоки. Как они отреагируют? Она представила себе их удивление, даже смущение. Это будет дорогого стоить, хотя и не достаточно, чтобы оправдать потраченные ею суммы.

– Он не женат.

Минерва произнесла эти слова очень спокойно, как просто очередной факт, установленный при расследовании. Ничто в ее интонации не показало, что она придает им большое значение.