Дочери Торхельма (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 57

Я вывернулась из его рук и обхватила Сьегарда за шею, уже сама начала покрывать его лицо, такое дорогое и любимое, поцелуями. Впервые колдун мне не ответил.

— Думаю, сама решишь, стоит ли говорить Сванхильд об этом. Но она просила сказать тебе, хотела, чтобы ты знала. Тогда, в день первой нашей встречи я забыл передать тебе ее слова, а потом побоялся, что ты сильно расстроишься и это скажется на нашем малыше…

— Говори, — мой голос дрогнул. Кажется, я поняла, о ком сейчас пойдет речь и опередила колдуна, — Лорри умерла? Ты видел ее призрак?

— Да, — кивнул он и я увидела, что он приготовился к потокам слез из моих глаз, но я не заплакала. Сжала зубы, но не заплакала. Это для меня было ударом, узнать, что Лорри, моей своенравное, свободолюбивой сестры больше нет. Этого просто не могло быть! Она ведь такая сильная, такая смелая…

— Они теперь вместе с Торхельмом, — зачем-то произнес Сьегард и обнял меня, — Прости, за то, что причинил боль сам того не желая.

— Спасибо, что рассказал! — ответила я и задумалась над ем, стоит ли рассказывать об этом матери? Для нее Лорри все еще жива. Зная мою сестру, можно было бы предположить, что она отправилась далеко за пределы наших земель. Лорри всегда хотела путешествовать и вырвавшись из дома, конечно бы не вернулась сразу…

— Я расскажу им потом! — произнесла я тихо, — Когда они будут готовы узнать это.

Сьегард поцеловал меня в губы. Нежно и ласково.

— Ты молодец, Ингегерд! — только и сказал он.

На следующий день, уходя от любимого по свежему снегу, засыпавшему тропинку, я привычно оглянулась назад, чтобы посмотреть на него и застыла в немом удивлении.

— Сьегард! — прошептала я и рванула обратно к нему. Ничего не понимающий мужчина подхватил меня на руки, пока я с восторгом хватала его за длинные волосы и смеялась.

— Что? — спросил он удивленно.

— Твои волосы, — прошептала я и поднесла одну из его длинных прядей к его глазам… Его волосы стали темнее, почти серого цвета, как пепел, что остается в очаге.

Что-то стало меняться, только что, пока ни он ни я не знали. Просто я чувствовала, что эти изменения несут с собой что-то хорошее для нас двоих.

Ладья была жутко потрепанная и жалкая. Она приближалась к берегу так медленно что Фрида невольно рассмеялась, глядя на то, как судно движется только на веслах. Мачты на палубе не наблюдалось, да и даже с такого расстояния было видно, что и фигура, когда-то украшавшая нос гордого корабля, осталась бороздить воды без своей опоры.

— Неудачники, — прошептала Фрида и вздохнула. Улыбка покинула ее губы, исчезла из больших синих глаз. Девушка отошла от дерева, хотя по-прежнему не сводила глаз с плывущего корабля. Ее мысли были совсем далеко от этих мест. Где-то там, где осталось ее сердце. В глубине души Фрида мечтала и надеялась, что Ролло одумается и поспешит за ней, чтобы вернуть… может быть и не сразу, но все же… Но прошло уже два месяца с момента ее бегства, а муж так и не приплыл за ней, и Фрида понимала, что для нее это конец. Надеяться больше не на что. Значит, она не нужна… Теперь оставалось только ждать появления на свет младенца и молить Богов, чтобы им оказался мальчик, который утвердит ее права на земли и дом.

— У тебя будет все, малыш, — прошептала она и прикоснулась рукой к выступавшему животику. Еще совсем маленькому, но такому упругому. Ее ребенок. Сын Ролло или дочь… Фрида знала, что всю свою любовь отдаст этому малышу. Ту любовь, которая оказалась никому не нужна, как и сама Фрида.

А ладья тем временем приблизилась к пристани. Уставшие гребцы перебросили сходни и канаты, закрепили их на причале. В воду был сброшен якорь и Фрида увидела нескольких мужчин, спустившихся на берег. Она было отвела взгляд, когда снова, помимо воли, посмотрела назад. Один из мужчин, высокий со светлой гривой спутанных волос показался ей таким…знакомым, что сердце сжалось от тоски, а губы как-то сами собой прошептали:

— Ролло! — и она вздрогнула от звука этого имени, сорвавшегося с собственных губ и повторила, уже более громко и уверенно, — Ролло! — и снова, срываясь на крик, его имя, а потом метнулась вниз, по размякшей от тающего снега дороге, по грязи туда, где по песчаному берегу поднимался ей на встречу тот, кого она так ждала.

Они остановились друг против друга. Фрида дышала тяжело и только смотрела на мужа, не решаясь сделать шаг в его сторону. Ролло тоже смотрел на нее, но как-то спокойно, хотя в глубине его глаз то и дело вспыхивали смешинки. А затем, словно сговорившись, они дернулись друг к другу навстречу…

Я стояла и с улыбкой смотрела на море, туда, где по удивительной зеркальной глади скользила, удаляясь от берега ладья. Северный ветер, еще совсем не весенний, холодный и пронизывающий, наполнял белый парус, гнал корабль прочь, туда, где те, что находились на его палубе, обретут свое счастье.

Обернувшись к мужу, я невольно потянулась к его волосам и дернула за черную прядь, вызвав возмущенный ропот Сьегарда.

— Ингегерд, перестань! — сказал он.

— До сих пор не могу поверить, что они снова стали черными, как и прежде! — сказала я.

— Наш ребенок забрал половину моих сил, что, впрочем, совсем не избавляет меня от обязанностей Хозяина Грани, — сказал муж и улыбнулся увидев, что я смотрю во след судну, уносившему мою сестру.

С появлением Ролло в нашем имении, все стало налаживаться. Фрида словно расцвела, хотя по-прежнему пыталась претендовать на земли отца, но Ролло ее быстро осадил.

— Моему ребенку будет достаточно моих земель, — сказал он.

Нет, Фрида совсем не изменилась. Я не могу сказать, что она стала доброй и понимающей. Отнюдь. Фрида какой была такой и осталась. Она менялась только для своего мужа и именно благодаря ему согласилась остаться на нашу свадьбу с Сьегардом. В конце концов, это был друг ее Ролло!

Я не знаю, как произошло это чудо, но оказалось, что ребенок, которого я носила, забрал половину отцовской сущности и теперь Сьегард стал наполовину человеком, что позволило ему покидать пределы Грани, хотя он по-прежнему срывался даже по ночам, отправляясь к алтарю, чтобы помочь душам вознестись на небеса… Только теперь мы с ним жили совсем рядом с прежней избой Хеге, поставив свой дом, правда совсем крошечный, на самой вершине Утеса, куда я так любила всегда ходить.

Летом мы построим совсем другой дом, в котором хватит места не только нам двоим, но и нашему счастью, у которого, как я была уверена и раньше, будут черные глаза…

Как у его отца!

Ждать осталось совсем недолго!

Конец.