Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 19

Пока рассуждал, дошёл до дома Аристарха, прошёл во двор, не заметив особых изменений и постучал в ближайшее к крыльцу окно, в котором горел свет. Он выглянул и увидев меня, потрясённо замер на мгновение, а потом засуетился. Тут же выскочил, стал приглашать в гости… Он стал ещё худее и, как будто, ниже ростом. Или я вырос за два прошедших года… Пока он разжигал примус и ставил чайник, то что-то быстро-быстро говорил возбуждённо о том, что и не думал, что про него, старого, ещё кто-то помнит. А потом сел напротив меня и, улыбаясь, проговорил:

— Паша… Я поверить не могу, что это ты. Ты же теперь в газетах… в Москве живешь…

— Да я сам поверить не могу, что добрался, наконец, до вас, — вздохнул я с таким чувством, словно наконец-то выполнил важнейшую миссию своей жизни.

Мы часа полтора с ним говорили обо всём, рассказал, что бабушка замуж на новом месте вышла. Вот уж он удивился.

— Эльвира-то? Никогда бы не поверил… Думал, она уже все, никаких отношений ей уже не надо.

А я вспомнил, как прикидывал их с Аристархом года полтора назад свести… Забегался, не до того стало. Помолчали неловко.

— Мама с отчимом окончательно в Москву перебрались, — продолжил я, лишь бы не молчать. — Ахмад дом свой продал, вот, переезжаем. Это не страшно переезжать, оказывается. Бабушка рассказывала, как ей не по себе было, думала, к новому месту никогда не привыкнет, а через полгода, говорит, уже у нее такое чувство, как будто всю жизнь там прожила.

Специально рассказывал это всё Аристарху. Ведь, если Николаевы из Святославля уедут в Городню, деда им надо будет с собой забирать, у него тут никого не осталось. Игнат с Юлькой в Набережных Челнах, а больше у Аристарха здесь и нет никого. Нельзя его тут бросать.

Расставались с сожалением, и он, и я. Вот, жизнь дурацкая, вечно не хватает времени… По дороге к Николаевым заглянул к Руслану, как раз, мимо бывшего дома Ахмада проходил. Смотрю, Руслан во дворе стоит возле ГАЗона с тентом.

Поговорили. Оказывается, мои сегодня приезжают! Завтра будут оставшиеся вещи вывозить. Вот так новости. Руслан грузовую машину на работе взял, сам в Москву поедет. Вот это я проинтуичил, всем про переезд рассказывал!.. Хотя, чего удивляться? У Алироевых теперь своя квартира, понятно, что им хочется обустроиться в ней побыстрее.

— Так… И во сколько у вас надо завтра быть? — поинтересовался я.

— Утром часов в семь начнём грузиться, чтобы пораньше выехать. Надо будет в Москве разгрузиться завтра-послезавтра, чтобы мне в воскресенье домой вернуться.

— Ну, там Загит с Маратом помогут, я надеюсь, — задумчиво сказал я. — Мы завтра полы перекрывать собрались тут в одном месте… Так, короче, я пошёл. Часов до десяти погрузимся завтра, как думаешь?

— Надеюсь, раньше управимся, — ответил Руслан. — Я ещё приятелей попросил помочь.

— Отлично! Тогда, до завтра! — протянул я ему руку, мы попрощались, и я пошёл за Иваном.

Своим звонил только вчера, сообщить, что нормально добрался. Сегодня не планировал, неудобно по межгороду за чужой счёт названивать. Алироевы сегодня приедут, надо будет обсудить с Ахмадом, кто будет им помогать разгрузиться. Я не могу с ними возвращаться, уже пообещал Славке помочь…

Свернув на Островского, зашёл к Славе, предупредил, что немного опоздаю завтра с утра, чтоб он не волновался.

— Тимур Полянский тоже обещал помочь, — сообщил я, — вы начните с ним, пока без меня, старые полы снимать.

Слава заметно оживился, услышав, что ещё Тимур подключится.

— Отец фуганок дал, с боков доски ровнять, — поделился он. — Ты, кстати, умеешь им работать?

— Ну, как тебе сказать? Держал, конечно, в руках, — честно ответил я, но было это давно. И только что и держал.

— А медведкой работал?

— Это что такое?

— Ну, это рубанок такой, с двумя парами ручек, вдвоём доски сверху строгать.

— Даже не слышал про такой инструмент, — признался я. — Простым рубанком много орудовал, а вот такой вот хитрой штукой — точно не приходилось.

— Ну, может, Тимур умеет, — с надеждой проговорил друг. — С медведкой одному тяжело будет… А вдвоём надо умеючи.

— Ладно, покажите, как это делается, что я, не справлюсь, что ли? — уверенно ответил я, не сложнее же, чем машину водить или лекции читать. — Разберусь.

Мы попрощались, и я пошёл за Иваном. Тот меня ждал во дворе. Курил. Много он что-то курит, а еще жалуется, что денег мало. Всегда меня это поражало в людях. Денег хотят, а для начала в собственных финансах разобраться не могут. Как вспомню некоторых из прежней жизни — на отдых в кредит у них нашлось в Турции. Жене на шубу кредит тоже взяли. На стаканчик кофе в руках из кофейни нашлось. На пачку дорогих сигарет есть денежка. А на то, чтобы свою квалификацию повысить, второе высшее получить, курсы хоть какие пройти, чтобы основания их повысить на работе у директора появились и поднять зарплату — нет денег… Нет, и все тут!

Одет Иван был не очень уж хорошо. Как и вчера примерно. В сильно поношенную форму со службы.

— Слушай, нам сейчас к Шанцеву зайти надо. Он просил нас познакомить с тобой.

Иван тут же засуетился:

— Черт! Надеюсь, он тогда меня не видел, когда его к нам в наручниках привезли. А то еще узнает сейчас! Вот будет хорошее начало для знакомства на перспективу…

— А ты его там видел?

— Видел, конечно. Но издалека. Не каждый день к нам директора завода в наручниках привозят…

— Ну, авось, ему не до тебя совсем тогда было…

— Надо переодеться в штатское… Тогда меньше шансов, что узнает, если и видел. Форма или ее отсутствие сильно меняет внешность человека.

Вероника и тётя Маша быстро взялись за него, едва он озвучил, что к первому человеку в городе в гости идет. Пятнадцать минут, и он уже при полном параде — синий костюм, белая рубашка, полосатый красный галстук. Ну, для него посещение Шанцева, конечно, большое событие. Ладно, при параде, так при параде. Не стал ему ничего говорить по этому поводу.

Вероника и тётя Маша провожали нас, глядя с надеждой и неприкрытым восхищением. Иван, похоже, резко вырос в их глазах. Теперь, похоже, ему придётся землю рыть, чтобы оправдать их надежды. Это, на самом деле, неплохо, очень хороший стимул, чтобы стараться. Лучше, чем в депрессии курить одну сигарету за другой и на судьбу жаловаться.

Сказал женщинам на прощанье:

— Очень важно, чтобы вы никому ни слова про этот поход Ивана к Шанцеву не говорили. А то если слухи разойдутся, первый секретарь точно обидится, и вместо перспектив получатся у Ивана только новые проблемы…

Авось, поняли всю важность моих слов. Кивали, по крайней мере, так, что казалось, будто голова вот-вот оторвется. Я бы и вовсе не говорил, что мы к Шанцеву пойдем, но по утренней беседе с женой Ивана понял, что он от нее особых тайн не имеет. Все равно, значит, разболтал бы.

Иван заметно волновался, и я пытался отвлечь его. Рассказал, что завтра будем менять полы в сенях у Либкиндов. Уже купили половые доски. Батя Славкин инструмент дал.

— А с утра будем грузить вещи Алироевых, — рассказывал я.

У Шанцевых ждали приезда Алироевых, они зачем-то решили ехать на своей машине. Наталья Кирилловна на кухне занималась приготовлениями к приему гостей, и Александр Викторович, после символического знакомства с Иваном, пригласил нас в гостиную, чтобы спокойно поговорить. Там уже накрыт был для нас стол, за который он нас и усадил.

— Павел рассказал, в чём суть дела? — спросил Ивана Александр Викторович, разливая нам всем по пятьдесят капель. Словно у него могли быть хоть малейшие сомнения.

— Да, и я уже пробил имущество Вагановича, — поспешно доложил Иван. — Есть у него и гараж, и дачный участок. Прописан и живёт он в квартире на Ленина.

— Молодец, — одобрительно взглянул на него Шанцев. — Ещё есть у меня сведения, что у него тесть в Шамордино, он к нему дорогу специально за счёт города сделал… Имей тоже в виду.

— Понял, — кивнул Иван.

— Не смотрели ещё за прошлые года те же работы? — поинтересовался я.