Продолжение следует, или Наказание неминуемо - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 42
- Предыдущая
- 42/52
- Следующая
– Как вы сказали? – Петр решил, что он ослышался.
– Анатолий Маркович. Он бизнесмен, из Риги.
– А-а, ну, и что?
– Он отложил свою газету – на латышском языке, наверное, я посмотрела, – взглянул вслед и сказал, что этот человек его не интересует. Тот, которого он ждет, постарше, его ровесник.
– А сколько лет, по вашему мнению, этому Анатолию?
– Ну, близко, возможно, к шестидесяти, я думаю, – почти уверенно ответила женщина. – Или он прикидывается, а сам моложе. Вот только лицо...
– А что с лицом?
– Так ведь на Севере жил, обветренное. Как засушенное. Вот оно – неприятное.
«Ну да, газеткой бы прикрыть и – ничего...»
– А где находится бельевая, можете мне показать?
– Конечно, пойдемте! – подхватилась дежурная, которой сидеть и отвечать на вопросы следователя было, разумеется, не слишком приятно, а так хоть какое-то действие.
И они прошли по коридору в глубь здания. Щеткин обратил внимание и на то, что тридцать первый номер находился наискосок от служебной комнаты, и, приоткрыв здесь дверь, можно было спокойно, не будучи замеченным, наблюдать за дверью полулюкса. Очень удобная позиция.
– Он сам просил поместить его сюда?
Настя на миг задумалась.
– Кажется, я хотела прикинуть, где его можно пристроить на ночь, чтоб начальство или охрана не видели, а он подсказал. Ну да, точно. Говорит, а может, там вот, в бельевой? Мне ж только голову к чему-нибудь приткнуть.
«Все правильно, вот он и „приткнул“. Но только „прокололся“ со временем, не заметил ухода Саши, но вполне мог услышать телефонный звонок в номере у Эвы. Саша говорил, что он долго держал „вызов“, пока женщина не проснулась и не взяла свою трубку. По всем прикидкам получается именно так.
– А он, этот гость, перчатки какие-нибудь при вас не надевал? Из кармана не вытаскивал?
– Нет. Не видела. Он в пиджаке был, и куртка еще в руках. А зачем перчатки?
– Просто спросил. Женщину-то задушили в перчатках. Чтоб следов не оставлять.
– Ой, страсти какие! – На ее очередной испуг было жалко смотреть.
– А тот, который молодой-то, он к вам подходил? Спрашивал про гражданку из Риги? В каком номере она живет, или что-то другое? Он видел этого... пожилого?
– Нет. Он просто сказал на ходу: «В тридцать первый. Меня ждут» – и прошел мимо. Даже не обернулся.
– Понятно.
Петр сообразил, не такой уж и тайный был расклад. Саша не стал акцентировать свой приход. Как, впрочем, и уход ранним утром.
– И еще один вопрос, Настя. Когда ваша сменщица в тридцать первый номер собиралась войти, где она могла взять запасной ключ от него? Он же в связке у горничной в кармане должен был находиться?
– Должен. Но вышло не так. Я как раз очень удивилась, когда сегодня Тамара Васильевна рассказала мне, что он лежал отдельно, в ящике. Может быть, случайно веревочка развязалась и он остался там? Тамара Васильевна тоже не помнила. А еще она сказала, что никто, ни милиция, ни наша служба охраны, ни она сама, не обратил на это внимания. И никто ничего не сказал.
– Да, конечно, – кивнул Щеткин. – А когда она вам рассказала про это убийство, у вас, Настя, не возникло никаких подозрений относительно Анатолия Марковича?
– Нет, конечно! – Глаза у нее снова испуганно округлились. – Да и как же он бы смог это сделать? И зачем?!
– А вот в этом мы как раз и собираемся разобраться. Но я больше не стану вас мучить вопросами. Мне с вами все ясно. – Он улыбнулся. – На прощание один дружеский совет хочу дать. Вы уж как-нибудь поосторожнее будьте с такими вот мужчинами из северных мест. Подведут под монастырь, и сами не заметите. Вы ему – добро, а он вам – свинью. Как в данном случае. А теперь пойдемте, вы прочитаете то, что я записал из ваших ответов, и постарайтесь потом их придерживаться, чтобы не притянуть к себе беду. Читайте быстро и распишитесь на каждой страничке.
Выходя из бельевой, он еще раз огляделся, остановил взгляд на кушетке напротив небольшого окна. Понял, что Настя увидела этот его взгляд, поняла, о чем он подумал, и... покраснела. Хотя уж дальше, казалось, и некуда. Да что ж это она такую невинность-то изображает? Ну, грешишь – и греши себе на здоровье! Чего ж без конца краснеть-то? Ох, чудачка...
И, пока Настя читала вопросы и свои ответы, Щеткин добавил ей, что скорее всего сюда, в гостиницу, еще нагрянут следователи из прокуратуры, чтобы допросить ее, а может быть, даже и к себе вызовут, но бояться не надо. Отвечать следует только так, как уже отвечала ему. Кстати, и о том, что он уже допросил ее, она тоже может им рассказать. Но на какие-либо интимные свои отношения с тем мужиком не ссылаться ни в коем случае. И про бельевую – ни слова. Где ночевал, неизвестно. Иначе не только уволят, но еще и постараются «привязать» ее к этому убийству в качестве соучастницы, которая активно способствовала совершению тяжкого уголовного преступления. А это – тюрьма!
Щеткин прекрасно уже понимал, что не раскроют местные сыщики это убийство. А вот они с Сашкой могут это сделать. Но при одном непременном условии, что местные не будут им мешать. А сами хотят барахтаться, ну и пусть барахтаются...
Всего этого Петр, естественно, не сказал Насте, зато фактически продиктовал ей целую инструкцию, как вести себя и что отвечать, если спросят. Почему он это сделал? Так он, едва увидел эту женщину, сразу почувствовал к ней откровенную приязнь. И немного позже, после первых ее ответов и уточнений, четко увидел главное: местные правоохранители с большой охотой сделают ее «крайней» в этом деле. Вот уж кому будет все категорически ясно! И разбираться с ней особо не станут. Тут же нарушений служебной инструкции – целый вагон и маленькая тележка. Ну наверняка, Алексей еще усомнился бы... А оперы? Каков, говорят, поп, таков и приход. Какой у них начальник Главного управления, таковы, вероятно, и его подчиненные. Не докажут, так выбьют...
А вот женщина будет крепко и без всякой надежды на справедливость наказана, если не воспользуется его советом. За что? Да за доброту свою... За то, что баба она и способна жалеть еще кого-то. Просто незамужняя, хорошая баба, которую черт сподобил жить именно здесь, в родном городе и в родной стране, где ни у нее, ни у той же Тамары Васильевны не было, да и не предвидится в будущем никаких сияющих перспектив...
В нижнем холле Петр подошел к газетному киоску – посмотреть местную прессу, Наверняка чего-нибудь уже успели «сочинить». И услышал громкие голоса, один из которых был ему знаком. Держа раскрытые «Воронежские Ведомости» перед собой, Щеткин обернулся и увидел старшего следователя Шипилова и с ним незнакомого капитана милиции. Вспомнил, что первым здесь опрашивал обслуживающий персонал капитан Митрохин, из районного отделения, что ли. Наверное, этот капитан им и был. Не обратив на Щеткина внимания, они бодро прошли к лестнице, минуя лифт, и потопали наверх.
«Ну, держись, Настя... – мысленно „перекрестил“ ее Петр. – Сейчас все – в твоих собственных руках...»
- Предыдущая
- 42/52
- Следующая
