Римлянин. Книга третья (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 76

Но есть у человека надежда, что к тому моменту у противника не останется никаких командиров батарей и самих батарей.

Переговоры противников были свёрнуты, но, видимо, до чего-то они всё-таки договорились. Человек понял это по перестроению войск Иоанна III.

Лагерь Временного правительства пылал. Горели блиндажи, блокгаузы, немногочисленные палатки и даже частокол. Огнесмесь, изготовляемая в Шлезвиге, обладала повышенной липучестью и сбалансированными температурными показателями, поэтому была способна гореть продолжительное время, достаточное, чтобы поджечь даже трудновоспламеняемые объекты.

Тем временем Шереметев приказал своей стремительно умирающей артиллерии открыть огонь по наступающей пехоте.

В распоряжении армии Временного правительства были шрапнельные снаряды и бомбы, поэтому время от времени легионеры в развёрнутых формациях падали, но большей частью поднимались и шли дальше.

Человек наблюдал за происходящим из леса через подзорную трубу, а боем управлял штаб-капитан Карлсон, опытный и компетентный командир. В чём-то даже более опытный, чем человек. Будь здесь альтер эго, командование было бы доверено ему, но человек сомневался, что сможет достаточно хорошо справиться с такой задачей.

Войска Иоанна III выстроились в задуманную формацию. Рассыпной строй составлял большую часть, но позади шли атакующие колонны. Последние потенциально опасны для легиона человека, но Карлсон должен рассеять их артиллерийским огнём.

Только англичане выстроили своих красномундирных солдат в чистый рассыпной строй. Важно сказать, что это не стрелковые цепи, а именно рассыпной строй. Видимо, военные теоретики англичан ещё не познали всю глубину концепции стрелковых цепей.

Впрочем, военные теории в нынешние времена разрабатывают старики, склонные до последнего держаться за старое. Рассыпной строй прост и понятен, а стрелковые цепи ещё не «распробованы», хотя в исполнении легионов Шлезвига показывают высокую эффективность.

Бой продолжался. Человек внимательно рассматривал формации армии Иоанна III и не понимал, что зацепило его взгляд. Было что-то неправильное.

«Кавалерия», — подумал человек.

Нигде не было видно кавалерии. А ведь она должна быть.

«Беги к Карлсону, выясни, что он думает о кавалерии противника», — написал человек.

Адъютант умчался к командному пункту.

Легионеры приблизились на действенную дистанцию и открыли огонь по укрывшимся за редутами врагам. Корзины, заполненные землёй, отлично улавливали пули, но легионеры стреляли не по корзинам. Они залегли и начали вести прицельный огонь по выглядывающим из-за укрытий противникам. Эффективность обстрела пока неясна, но это однозначно заставит солдат противника пригнуть головы и дать возможность осуществить последовательное сближение. А там гранаты и штыки.

На правом фланге Карлсон выстроил солдат-ауксилариев и направил их на перехват армии Иоанна III. Одновременно с этим он перевёл огонь артиллерии на атакующие колонны. Шрапнельные снаряды взрывались над головами вражеских солдат и отнимали десятки жизней за раз. Даже просто брошенный свинцовый шарик в темя — это гарантированное выведение из строя, а набравший импульс от порохового заряда — смертный приговор.

Никто из врагов не знает, что поделать с этим. Точнее, все всё прекрасно знают, но не могут ничего изменить. Их дульнозарядные винтовки не подходят для тактики стрелковых цепей, а тактика рассыпного строя и атакующих колонн решает проблему лишь отчасти, менее чем наполовину.

Ущерб от шрапнельного обстрела был колоссальным: колонны частично исчезли, а затем, чьим-то оперативным приказом, рассредоточились в рассыпной строй.

Есть один неприятный недостаток у рассыпного строя и стрелковых цепей… Доведение приказов сильно осложняется, что снижает управляемость войском. Когортный метод управления, внедрённый альтер эго, отчасти нивелировал этот недостаток повышенной автономностью командования, но не устранил его до конца. Есть свои плюсы и минусы, но альтер эго пренебрёг минусами, сочтя их незначительными. Его право.

Тут человеку отчего-то внезапно поплохело. Поднялась паника. Стало безумно страшно.

Приступ прошёл так же внезапно, как и начался. С чем он был связан, человек так и не понял.

Достав зеркало, он посмотрел прямо в глаза альтер эго.

— Я занят сейчас, — произнёс тот. — Или ты по делу?

«Что это было?» — спросил человек мысленно.

— Копаюсь в нашем с тобой дерьме, — улыбнулся альтер эго. — Встретил одну страшную херню в «подвале». Не обращай внимания.

«Как я могу не обращать на такое внимания?» — озадаченно подумал человек. — «Меня чуть сердечный приступ не хватил».

— Не надо тут напраслину возводить, — скептически усмехнулся альтер эго. — Организм здоров как конь, я лично об этом позаботился. Так что терпи и будь готов к другим приступам. Это нужно.

Человек убрал зеркало и вернулся к обсервации поля боя.

У англичан были казнозарядные винтовки неизвестной модели, что скорострельностью существенно опережала дульнозарядные винтовки ауксилариев. Не тех Карлсон отправил штурмовать лагерь Шереметева…

Но у англичан не было никакой брони, поэтому попадания пуль надёжно выводили их солдат из строя. Размен шёл нечестно, но англичан всего восемь тысяч. Зато ренегаты не обладали казнозарядными винтовками и не могли похвастаться меткостью ауксилариев. Изнурительная стрелковая подготовка давала свои плоды. К тому же, есть ненулевая вероятность, что у солдат-ренегатов на вооружении дульнозарядные мушкеты, попадание из которых больше связано с Фортуной, нежели с прицеливанием.

Шли минуты.

Двадцать минут спустя легионеры приблизились к уже потухшему лагерю Шереметева на достаточную дистанцию и начали закидывать редуты гранатами. После слитного подрыва гранат первая когорта, оснащённая тяжёлой бронёй, взяла первую линию обороны. За ней последовали остальные когорты. Это лишило противника главного его преимущества — укреплённых позиций.

В жесте отчаянья защитники лагеря единым порывом бросились в штыковой бой. Чего-то подобного следовало ожидать, так как текущее положение обороняющихся ведёт к одному: их закидают гранатами и расстреляют.

Только вот уже давно известен факт, что против покрытых бронёй легионеров в ближнем бою ловить совершенно нечего. Первая когорта оперативно выстроилась в плотный строй и приняла первый натиск. Будь защитники выстроены в линейную формацию и атакуй одновременно, был бы некий шанс успеха, но так как они атаковали пешей лавиной, в надежде наколоть кого-нибудь на штык, их затея потерпела катастрофический провал.

Легионеры — это механизмы для убийства. Их тренировали специально для этого. Это их образ жизни. Ничего нового войска Временного правительства им не показали, бесполезно погибнув от ударов штык-ножей и выстрелов из винтовок в упор. Но хуже всего были ручные мортиры, стреляющие малокалиберными бомбами из-за спин первой когорты.

Скоро защитникам стало понятно, что всё, трагедия состоялась и близится к печальному финалу.

Ещё не вступившие в бой подразделения начали неорганизованно покидать лагерь и пробовать сбежать через реку, вплавь. Как известно, плавать умеют далеко не все люди, поэтому часть обязательно утонет.

В определённый момент враги перед легионерами закончились и они продолжили наступать. За тридцать с лишним минут было убито восемь-девять тысяч человек, если считать с теми, кто не смог преодолеть реку Кересть и ушёл на тёмное дно.

Медлить на поле боя — это непозволительная роскошь, поэтому, когда лагерь было опустошён, легионеры помчались к его западному выходу и начали выстраиваться в стрелковые цепи в чистом поле.

Если до этого у ауксилариев дела шли не очень хорошо, так как даже артобстрел английской пехоты шрапнелью не приносил достаточного результата, то с появлением на оперативном поле легиона ситуация начала принимать иной оборот.

Английская пехота подспудно понимала, что не является серьёзным конкурентом легиону, но отступить не могла. Тем не менее, фантастически быстро уничтожение укреплённого лагеря, перед которым войска Иоанна III потеряли около шести тысяч человек, действовало деморализующе.