Римлянин. Книга третья (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 9

Грядёт война. В её тумане может случиться абсолютно всё. Чума… Брюшной тиф… Холера… Что угодно…

Примечания:

1 — Таберна — лат. taberna, от слова «табула» — доска, множественное число tabernae — древнеримское заведение, оказывавшее торговые услуги всему доброму плебсу. По сути это киоск, где человек мог купить какую-нибудь нужную ему хрень, а мог и пожрать, если таберна была продовольственной. В средневековом будущем таберна мутировала в таверну, что обычно было заведением общественного питания на первом этаже, и комнатами для съёма на втором. В наши просвещённые времена концепт сохранился: таберны — это киоск с шаурмой или шавермой, а таверны — отель-ресторан.

Глава IV

Эйрис

//Астрахань. 29 июня 1747 года//

*Тень*

Утром человеку удалось выяснить сегодняшнюю дату. Да, летоисчисление тут от «рождения сектантского бога», но с этим можно смириться. Особенно если совсем наплевать на это.

Дату он узнал из газеты «Ведомости», купленной у мальчугана, разносящего почту.

Любопытно, что газета выпускается за счёт акционерного общества неких братьев Демидовых. Человек посчитал, что неплохо будет разузнать про этих предприимчивых ребятишек. Деньги лишними не будут.

Ещё в газете писалось про смерть некоего императора Петра III, прощание с которым состоится через два месяца. Тела его нет, поэтому прощаться всем желающим предстоит с пустым гробом.

Также один очень неосторожный журналист вольно поразмышлял на тему необходимости центральной императорской власти в губерниях. Дескать, а так ли нужна здесь императорская власть? Не нужно ли больше автономии?

Даже для совершенно непричастного к местному положению дел человеку показалось, что за такие статейки по головке не погладят. Вероятно, это заказная статья, чтобы подготовить почву для чего-то масштабного. Ну или газета действительно свободная и каждый журналист в ней пишет, что в голову придёт.

В последнее не верилось, так как газета открыто спонсируется обыкновенным акционерным обществом, имеющим свои интересы.

В бытность гражданином Римской республики, человек неоднократно слышал про зависимую от картелей и корпораций прессу, продвигающую в массы интересы крупных бизнесменов. Более того, отец человека был подписан на «Деловую Аквилею», издающуюся на деньги корпорации «Saturn Rusticarum».

Отца интересовал в этой газете только раздел политики, откуда он узнавал дополнительную информацию об основных действиях корпорации. 5% акций, веками находящиеся в руках Виридианов — это достаточно веская причина, чтобы всегда находиться в курсе событий.

Остальные новости в этой газете из двух листов не представляли особой ценности: объявления и реклама.

— Тебя как кличут, уважаемый? — поинтересовался табернщик, увидев человека на лестнице.

Человек задумался о том, как бы озвучить своё имя. С другой стороны, это вообще не должно волновать табернщика.

— Грамоте обучен? — спросил табернщик, доставая из-под стойки пергамент. — Вот здесь напиши своё имя.

Человек снова задумался, но уже о том, как назваться. Таргуса Виридиана здесь, вероятно, никто не знает.

«Почему бы и нет?» — подумал человек. — «Альтер эго вряд ли назывался настоящим именем».

Макнув перо в чернильницу, человек отчётливо написал «TARGUS».

— Это латынь штоль? — удивился табернщик, названный вчера ратманом «корчмарём Яшкиным». — Тар… Тарасом тебя кличут?

Человек подумал немного, а затем кивнул.

— Дивно ты своё имечко написал, не знал даже, что на латыни Тарас так пишется! — уважительно цокнул корчмарь Яшкин. — А меня Денисом звать. Будем знакомы.

Человек пожал протянутую руку.

— Ты бы к цирюльнику (1) сходил чтоль, — посоветовал корчмарь человеку. — Или куля у тебя во лбу насовсем?

Человек вспомнил, что хотел попросить зеркало.

Без лишних промедлений он написал на пергаменте «Зеркало ѣсть?»

— Есть зеркало, — кивнул корчмарь. — Пойдём-ка.

В своём личном помещении Яшкин отпер сундук и достал из него небольшое зеркало в серебряной оправе.

— На, смотрись, — передал его корчмарь человеку.

Человек же подошёл к небольшому окну, встал под свет и внимательно осмотрел ранение.

Вокруг ж-образного шрама запеклась кровь, а посередине торчало основание изрядно деформировавшейся пули, краями зашедшей под кожу.

Человек поднял вопросительный взгляд на корчмаря.

— Да, бери-бери, но верни потом, — закивал Яшкин.

Человек поместил зеркало в нагрудный карман и покинул комнату.

У стойки он вновь взялся за перо.

«Ѣсть крѣпкая брага?» — написал он.

— Есть, вестимо! — заулыбался корчмарь. — Сам гоню, зело злая корчма у меня! Всякий подтвердит! Две копейки за чарку.

Человек кивнул. Спустя минуту у него в руках была бронзовая чарка браги и напёрсток.

Поднявшись в свою комнату, человек снял камзол, белую рубаху, поставил чарку на стол и извлёк из ножен кинжал. Не совсем подходящий инструмент, но другого нет. Поместив кинжал в брагу, он достал из внутреннего кармана швейный набор, откуда извлёк кривую иглу. Вставив нить в иглу, он погрузил их в брагу.

Подпалив лучину, человек набрал браги в напёрсток и поджёг её. Горит — это хороший знак.

В напёрстке примерно пятьдесят грамм, то есть достаточно, для определения крепости напитка. Когда весь спирт выгорел, человек на глаз прикинул оставшийся объём. Осталось где-то грамм двадцать, может, чуть больше. Значимые бактерицидные свойства спиртового раствора начинаются примерно с тридцати градусов, а тут градусов пятьдесят-шестьдесят. Этого достаточно.

Выдержав «инструменты» в спирту примерно сорок минут, человек приступил к работе.

Смочив руки брагой, он вооружился кинжалом и взялся за пулю. Свинец «прикипел» к коросте, поэтому не поддавался. Пришлось резать.

Было очень больно, каждый порез отдавался инфернальной болевой вспышкой в голове, но работы было немного, поэтому человек отделил пулю и бросил её на стол рядом с чаркой.

Далее настал черёд швейных работ.

Бросилось в глаза, что кость какая-то не такая. Человек подошёл к окошку, под свет, и внимательно рассмотрел кровоточащую рану.

«Любопытно», — подумал он.

Кость словно была покрыта неким багрового цвета металлом. Окровавленные кости он раньше неоднократно видел, поэтому такой нехарактерный цвет его очень удивил.

Альтер эго однозначно знает больше, но его об этом уже не спросить.

Возможно, что металлический череп и спас тело этого недостойного от смерти.

Зашив ранение и обработав его спиртом, человек наложил повязку и перевязал её длинным лоскутом ткани. Бинтов здесь нет, их пока что не придумали или они досюда ещё не дошли. Так или иначе, но приходится использовать то, что есть.

Человеку было приятно осознавать, что он больше не может опасаться огнестрельных переломов. Хотя есть риск, что металлом покрыт только череп, но что-то из подсознания подсказывало человеку, что Бездна не станет размениваться на мелочи и если дарует, то дарует по максимуму.

Огнестрельные переломы — это бич человечества. Мясо зарастает быстро, а вот кости, особенно при тяжёлых множественных переломах, срастаются медленно. И ладно бы только это. Но есть ещё неприятный момент в виде костяных осколков. В больших количествах образуясь при серьёзном повреждении кости пулей, они дополнительно поражают окружающие ткани, серьёзно отягощая ранение. Безоболочечная пуля — своеобразный рекордсмен в этом деле. Даже заряд дроби не нанесёт столько фатальных повреждений, как мягкая свинцовая пуля, попавшая в таз или, скажем, лопатку.

И, если верить догадкам человека, он теперь может не сильно опасаться таких последствий.

Нет, это не значит, что он стал бессмертным, но значит, что он теперь более живуч.