Авиатор: назад в СССР 14 - Дорин Михаил - Страница 5

Не помню, чтобы я их учил такому манёвру. Мне в принципе не приходилось Геру и Пашу чему-то обучать. Дать допуск к полётам на самолёт – это моя работа, а подобным манёврам их учат в полку.

– Вряд ли они меня послушают.

– Мог бы и попробовать. Ладно, что дальше?

Я рассказал Реброву о наших планах, не раскрывая имени потенциального гостя на нашем корабле. Вольфрамовичу, как обычно, лишняя работа всегда была в тягость. Как и любому из командиров.

На следующий день после постановки задач, я, Морозов, Печка и Белевский ещё раз обсудили сценарий показа. Если в вертолёте речь шла только об одиночном пилотаже МиГ-29К, то теперь задача усложнялась групповыми манёврами.

– Ты правильно перечитал указание из Москвы? – спросил Николай, записывая в планшет данные о погоде.

– Чёрным по белому: групповой пилотаж пары МиГ-29К и Су-27К. Сам сценарий не уточнялся.

По предложению Морозова, мы должны были исполнить парные проходы на высокой скорости. Затем он собирался выполнить одиночный пилотаж, после чего я пристраиваюсь к нему и мы завершаем программу проходом парой с отстрелом ловушек.

– Эффектно, но неэффективно. Ливийцы будут не только слушать, как мы гудим над палубой, но и на возможности посмотрят. Максимально в 5-6 минут нужно уложить фигуры, которые бы подчёркивали высокие манёвренные характеристики.

Коля пофыркал и начал стирать в планшете записи.

– Погоди! Дай посмотрю, что ты запланировал.

А программа пилотажа у Морозова вышла динамичная. Тут и косые петли, и боевой разворот, и «кобра» дважды. В завершение «колокол».

– Мне нравится. Давай ты и выполняй индивидуальный пилотаж, – предложил я Морозову.

Тот сощурился, будто не расслышал сказанное мной.

– Я не ослышался? Ты мне говоришь пилотировать?

– Что здесь такого?! Ты придумал. Программа хорошая. Тебе её и выполнять.

Тут Морозов предстал в образе самого себя времён обучения в школе испытателей.

– Думаю, теперь ты понял, насколько мы с тобой разные. Мы же оба знаем, что с пилотажем у тебя большие проблемы, – задрал нос Коля.

– Ну вот! А ты уже начинал мне нравиться, Николя, – расстроено произнёс Олег.

В первом полёте решено было просто полетать в паре. Самолёты нам выделили от авиагруппы, но у них были свои особенности.

На одном из бортов были проблемы в локаторе. Другой – испытал на себе выпуск-уборку шасси на стоянке, повредив гидроцилиндры. Инженерам удалось его починить, но проблемы могут возникнуть при посадке.

Через 20 минут мы заняли места в кабинах. Руководитель полётами запуск нам разрешил.

Хоть самолёты и имели дефекты, но они периодически стояли на боевом дежурстве. Даже ракеты с них не успели снять.

– Саламандра, 321й на стартовую, – запросил я.

– Разрешил парой с 322 м, – ответил руководитель полётами.

Взлёт на форсаже и вот мы уже с Морозовым собрались в пару.

– На обратный, влево и… рааз! – скомандовал я, разворачивая самолёт.

Морозов держится за мной. Выходим в район корабля. Готовлюсь выполнить первый манёвр.

Бросаю взгляд в сторону и вижу, как с консолей белым жгутом срывается спрессованный воздух.

– Горка, паашли! – скомандовал я.

Задираем нос и идём в набор высоты.

– Добираем, – подсказал я, заметив, что тангаж у Коли не соответствует расчётному значению.

Подошли к отметке в 1500.

– Переворот, и рааз! Пикируем, два! – продолжаю я давать команды Николаю.

Мы словно падаем вниз, настолько быстро приближается водная гладь. Ничего не разобрать в эфире. Какие-то очередные помехи.

До воды совсем немного.

– Выводим!

Ломаем траекторию полёта, отклоняя на себя ручку управления. Слегка проседаем, но запас по высоте достаточный.

В кресло слегка вжимает. Маска прилипла. И снова задираем нос. Устремляемся к солнцу, которое показалось из-за туч.

Пока набираем высоту, наблюдаю, как внизу проносятся какие-то тёмные предметы. И это точно не муха прилипла к остеклению фонаря.

– 321й, прекратить задание. На посадку! – громко начал кричать руководитель полётами.

Что-то неладное произошло. Паре Олега и Александра взлёт запретили. Выводим самолёты в горизонт и начинаем строить заход на посадку.

– 1й, под нами, – сказал в эфир Коля.

Крылатые ракеты «Томагавк» отправились в сторону Ливии.

– 321й, сколько у вас «карандашей»? – запросил руководитель полётами.

– По четыре у каждого, – доложил я.

Замешательство на корабле сейчас. Наверное, ливийцы уже бьют тревогу, что не могут обнаружить ракеты. Система ПВО получила ночью много повреждений. Не факт, что включится.

А время идёт.

– 321й, наблюдали крылатые? – запросил у меня руководитель.

Однако голос был не его. Наверняка кто-то из командиров.

– Наблюдал.

– Эх… Надо помочь. Ориентировочно следуют в район Тобрука.

– Вас понял.

Тут и думать не надо. Синхронно выполнили переворот и начали пикировать. Вдали на фоне морской глади видны удаляющиеся вдаль ракеты.

– Паре роспуск. Далее самостоятельно, – дал я команду Морозову и продолжил пикировать.

Вот тебе и тренировочный полёт!

Морозов выполнил отворот вправо и взял курс на вторую группу ракет. Я же выровнял самолёт и вывел обороты двигателей на максимальный режим. Скорость начала расти. Виски напряглись. Поверхность бирюзовых вод моря превратилась в одну сплошную дорожку.

– Саламандра, высота целей, – запросил я у руководителя полётами, но в ответ услышал только бульканье.

Не рано ли для пропадания связи? Пусть и высота предельно-малая, но расстояние от корабля не такое большое.

Локатор работает неустойчиво. Помеха на помехе, цели то и дело пропадают, а появляются в разных местах.

– 2й, как принимаешь? – вызвал я Морозова.

– Не… лет…о.

Сделал повторный запрос, но ответ в эфире всё тот же – неразборчивый и писклявый. Скорость подходит к отметке в 1000 км/ч. Чтобы догнать «Томагавки» мне нужно лететь ещё быстрее. Может не хватить расстояния.

Как раз сейчас до берега порядка 200 километров. Никакое ПВО в Ливии не сможет пока достать крылатые ракеты на такой дальности.

Снижаюсь ещё. Высотомер показывает уже 70 метров. Ощущение, что скольжу по водной глади. Локатор продолжает барахлить, но направление на «Томагавки» сохранять позволяет.

Дальность сокращается. Прицел уже включён, но пока я не могу поймать «маркой» хоть какую-то из ракет. Летят прямо, но у самой воды.

Присматриваюсь и вижу, как они меняют курс. Теперь направляются в сторону Сирта. Это родной город Каддафи, который пострадал от вчерашнего налёта больше всех.

Я уже почти вышел на дальность пуска ракет. В прицеле появляется и первый «Томагавк». Можно уже разглядеть его вытянутый силуэт и конусный хвостовик.

Навожу марку. Прицельное кольцо совмещается с целью. На индикаторе лобового стекла появилась шкала дальности до ракеты. В ушах начала работать сигнализация о готовности к пуску. Палец плавно жмёт на гашетку.

– Пуск один! – проговариваю я, в надежде быть услышанным.

Ракета Р-73 сошла и устремилась к цели, отбрасывая густой спутный след. Взрыв и обломки разлетелись в разные стороны. Первая ракета сбита.

Вдруг заверещала сирена. Меня сейчас кто-то облучает сзади. Смотрю в зеркало и вижу такой же спутный след, какой был после моего пуска.

Я даже заволноваться не успел, так быстро отклонил ручку управления на себя. Только что была перед глазами линия горизонта, а теперь слепящий свет солнца.

Включил отстрел ловушек и устремился вверх. Шею слегка заклинило от такого резкого манёвра.

Почувствовал хлопок сзади, но самолёт управление не потерял. Видимо, пронесло в этот раз.

Выполняю переворот и пикирую вниз. Нужно разобраться с «Томагавком», пока он ещё не так далеко. Но, тот сменил курс.

Ищу крылатую ракету на локаторе, но мне не дают этого сделать. Опять облучают! Теперь слева, а ушах заработала сирена. Кажется, громче чем когда-либо. Ручку управления отклоняю влево и тут же вправо, чтобы выйти из зоны обнаружения.