Кремлёвские тайны - Мусин Камиль - Страница 25
- Предыдущая
- 25/32
- Следующая
– Замуж тебя выдадим.
Пройдя каким-то коридорам через чернильную тьму, которую не рассеивал даже фонарик, мы остановились перед массивной железной дверью. Катюша постучала особым стуком.
– Назовитесь, – раздался голос из-за двери.
– Вить, это я.
– А с тобой кто?
– Она.
– Она? Кто… а, понял.
Дверь бесшумно отворилась. Перед нами был какой-то пацан в монашьем халате с капюшоном. В руках его горела толстая свеча.
– Все уже собрались, вас ждут, – сказал он, – Следуйте за мной.
Мы пошли за ним по лестнице вниз, вниз, вниз – я даже сбилась считать этажи. Потом коридоры какие-то, закоулки, снова коридоры. Свет от свечи не давал ничего толком разглядеть. Наконец, куда-то пришли.
Помещение, в которое нас привел Витя, было слабо освещено тусклой лампочкой. В нем находились еще три человека в монашеских балахонах с капюшонами. Стены были изрисованы всякой сатанинской символикой. В углу находились стол и стулья.
Катюша с порога заявила:
– Так, пацаны, у меня сорок минут, потом у меня прямой эфир в Останкино начинается. Уложимся?
– Ты привела ее! – с восторгом в голосе отозвался один из них, и другие закивали головами в знак одобрения.
– Так, Степан, сколько раз тебе говорить, если я обещаю, то я делаю. Принимай.
Она вытолкнула меня в центр освещенного пятна.
– Братья, поприветствуем ее, нашу избавительницу! – Степан и остальные церемонно поклонились.
– Вы собираетесь меня убить? – спросила я.
Братья захихикали, а Степан сказал:
– Тебе что, Катюша ничего не сказала? Девочка, тебя избрал в невесты сам Козловул – демон третьего круга. Дела его настолько ужасны, что… в общем, сама увидишь. Раз в 666 лет он выходит Оттуда, чтобы найти себе невесту – и сегодня как раз такой день. Вернее он ее уже нашел и идет сюда чтобы ее взять. То есть тебя. Разве ты уже не почувствовала его внимания на себе уже давно? Разве не изрыгали уста твои и лжи лукавства? Разве не были писания твои напитаны ядом? Разве не видела ты сегодня с утра черного солнца? Разве не пировала ты с князем безумным в колпаке шутовском? Разве не носило тебя по подземельям и вертепам развратным?
– Это точно, денек выдался дурацкий… – пробормотала я, даже не зная, как на это все реагировать. В чем-то он был прав.
Издалека донесся звук, похожий на вой.
– Грядет! – охнул Степан, выпучив от восторга глаза. – Грядет! Сработало!
Братья переглядывались. Катюша насупилась.
– Готовься, сестра, – обратился ко мне Степан. – ибо сегодня твой великий день. Уже нет времени тебе все рассказывать. В могуществе, которое ты обретешь, ты превзойдешь всех царей земных. Свет будет меркнуть там, где ты ступаешь, правоверные будут насиловать матерей своих, матери будут поедать младенцев, а дети будут убивать отцов, отцы будут… это, как его… в общем, воцариться Блуд Великий, мало не покажется! А тот, кого ты родишь в этом великом нечестивом браке, свергнет самого царя небесного! И наступит, наконец, настоящая свобода! И вкусим мы жизнь вечную, и поклонимся тебе, и будем по правую руку от тебя!
– Чо, мы слугами что ли будем? – спросила Катюша озадаченно.
– Не слугами, а воинами тьмы. Так, Катюша, опять за свое. Я же тебе все объяснял. Не время сейчас, процесс пошел уже.
– Ладно, ладно, молчу. Но все-таки прикольно – эта кошелка нам еще и приказывать будет. Арт-проект, бля.
Степан достал из незаметной ниши в стене бутылку водки и набор рюмок. Разлил со словами:
– Так. Поскольку дело нам предстоит нервное, надо немножечко по русскому обычаю поднапружиниться. Братья, Катюша – ну, с… тьфу, чуть лишнего не сказал. Тьфу, тьфу, тьфу, семьнадесять семериц и сорок сороков тьфу. В общем, будем здоровы.
Хряпнули по рюмочке. Мне не дали. Один из братьев вдруг спросил:
– А она точно девственница?
– Нет!!! – заорала я.
– Девственница, девственница. – авторитетно заявила Катюша, – я в таких делах разбираюсь. Тебе справку что-ли привезти надо было?
– Все-таки надо бы удостовериться, – беспокоился брат.
– А ты знаешь, как это проверять? – спросил Степан.
– Не знаю.
– И я не знаю. Мда… Но проверить надо.
Степан насупился и двинулся ко мне. Проверку он начал с того, что снял с меня шляпку и бросил на один из стульев.
Снова раздался вой, на этот раз уже громче. Степан тут же отскочил, явно с облегчением.
– Ладно, некогда уже. И так сойдет. Погнали… Так, стоп, стоп. Катюша, что у тебя там на шее? Снимай цепочки эти! Быстро!
– Зачем?
– Это же металл. Он нагреется сейчас, как микроволновке. Ожог будет. Снимай, снимай, скорее. Коронок нет металлических на зубах? Штифты там всякие, скобы – никуда не вставляли?
– Нет.
– Хорошо. Короче, снимай все лишнее. Телефон там тоже не нужен.
– Ну ладно… А брюлики?
– Кристаллическая структура может поля усиливать. Не знаешь, что ли? А поля тут вредные сейчас будут. Очень вредные. Чем больше брюлик, тем больше риска. Все снимай, с ушей с пальцев, куда там еще у тебя одето. Пирсинг всякий тоже. Должно быть только тело и рубище на нем. Раздеться надо по-хорошему.
– Вот еще!… Об этом уговора не было.
– Ладно, не раздевайся. Надеюсь, у тебя хэбэ, без синтетики?
– Обижаешь – коттон, сто процентов, – бормотала Катюша, проворно снимать амуницию. – Но куда я их тут дену-то?
– Складывай всё вот сюда, в мешок. Витя посторожит.
– А пряжки на туфлях.
– Снимай туфли. Вот там тапки лежат, одевай.
– А пуговицы – они с латунью же.
– Пуговицы… пуговицы не считаются.
– Но вы же обещали! – заканючил Витя, в мешок которому сыпались Катюшины немалые сокровища, – я же все делал, как вы приказывали, я тоже имею право. А пентаграмма? Как же пентаграмма? Ведь без меня же она не сложится.
– Сиди в приемной. Мало ли что. Ритуал опасный, а ты молодой. Насмотришься еще.
– Я же все делал, как вы говорили. А когда сторож в шахту лифта свалился – кто его добивать лазил? И после этого меня же и не пускают?
– Все, сиди здесь, я сказал. Катюша, вот тебе балахон, накинь капюшон так чтобы только впереди был обзор. Пояс не завязывай, если загорится, скинешь сразу. Ага, вот так.
Вой раздался где-то уже недалеко.
– Но Степан Анатольич, ну я хоть в щелочку погляжу… – возник Витя.
- Предыдущая
- 25/32
- Следующая
