Мысли, афоризмы и шутки знаменитых мужчин - Душенко Константин Васильевич - Страница 29

На вопрос, откуда он, Диоген сказал: «Я – гражданин мира».

Когда он сыпал шутками и насмешками – как он подчас имел обыкновение, – они приходили в восторг, но если он начинал говорить более возвышенно и с жаром, они не могли стерпеть его резкости. Мне кажется, подобным же образом дети охотно играют с породистыми собаками, но если те рассердятся и залают громче, то дети пугаются до смерти.

Дион Хрисостом

Это был человек, которому Александр Великий ничего не мог дать и у которого ничего не мог отнять.

Сенека о Диогене

Нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги.

На вопрос, есть ли у него свободное время, Дионисий ответил: «Нет, и никогда пусть не будет!» (По Плутарху.)

Дионисия Старшего укоряли, что он чествует и выдвигает одного человека, дурного и всеми нелюбимого. Он ответил: «Я хочу, чтобы хоть кого-то люди ненавидели больше, чем меня». (По Плутарху.)

Дионисий Старший наложил на сиракузян побор: они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал, что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор: «Коли мы им уже смешны, – сказал он, – стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет». (По Плутарху.)

Если вы можете это вообразить, вы можете это и сделать.

Не забывайте, что всему нашему делу положила начало мышь.

Я люблю Микки Мауса больше, чем любую женщину, которую я когда-либо знал.

Самые лучшие актеры, конечно, у Диснея. Плохого актера он просто стирает.

Алфред Хичкок

В мире было только два гения: Вилли Маус и Вилли Шекспир.

Таллула Банкхед, звезда Голливуда

Чем отличается Микки Маус от серой полевой мыши? Только пиаром.

Поговорка американских пиарщиков

Талант – это как похоть. Трудно утаить. Еще труднее симулировать.

У Бога добавки не просят.

«Почему вы так мало пишете о сексе и о Боге?» – «Потому что именно в этих сферах бездарность писателя проявляется особенно ярко. А я не хочу рисковать». (В интервью на радио «Свобода» в 1988 г.)

Самое большое несчастье моей жизни – гибель Анны Карениной.

После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов.

Если ты любим, то других забот тебе не надо.

Ах, опыт чувства, как он мешает чувствовать!

Когда я не говорю, я и не думаю.

Опасность – опьянение, которое отрезвляет.

Честолюбие любит узкое пространство: высокопоставленного человека, всемогущего выскочку не так порадует грандиозный триумф, как мелкое удовлетворение тщеславия в определенном месте, на углу деревенской улицы, на которой он родился.

Ненависть – это гнев слабых.

Когда С... по приезде из Австралии спрашивали о характере и нравах страны, он неизменно выпаливал: «А угадайте, почем там картофель?»

Над сколькими частными библиотеками можно было бы приклеить ярлык, как на аптечных склянках: «Для наружного употребления!»

Удачно высмеиваешь лишь те недостатки, которые есть у тебя самого.

Дни такие длинные, а годы такие короткие!

Люди старятся, но не взрослеют.

Нет ничего обманчивее, чем слишком очевидные факты.

Если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятным оно ни казалось.

В необычности почти всегда ключ к разгадке тайны. Чем проще преступление, тем труднее докопаться до истины.

Не следует смешивать странное с таинственным.

Посредственность не знает ничего выше себя самой; только талант способен распознать гения.

От смешного до ужасного только один шаг.

Где нет воображения, нет и страха.