Конспирология - Дугин Александр Гельевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/147
• Следующая

Этническая юдофобия, если она, конечно, не сопряжена с расистским гнозисом (как в случае Гвидо фон Листа, Йорга Ланца фон Либенфельса и их последователей ариософов), основывает свою претензию к еврейству, утверждая, что социально-культурные обстоятельства привели еврейский народ в рассеянии (а может быть, и задолго до него) к особому перерождению в патологическую, социально (иногда даже биологически) больную общность, которая не способна интегрироваться в социально «здоровые» этносы.(Некоторые, в частности, фон Либенфельс, шли еще дальше, утверждая темную тайну в истоках самого этногенеза евреев, доходя до экстравагантных версий происхождения их от древних чудовищ — т. н. «обезьян Содома»). Поэтому евреи организовали «заговор», чтобы тайно разложить эти «здоровые» этносы, и навязать миру диктат «экономической и культурно-психологической патологии». В такой оптике религиозная специфика иудаизма рассматривается лишь как культурное выражение биоэтнической особости еврейства, и из прежних антииудейских обвинений христианских конспирологов этническая юдофобия заимствует только культурно-политические, экономические и правовые аргументы. Параллельно с переходом к такого рода конспирологической юдофобии впервые возникают и антихристианские мотивы со стороны самих конспирологов. Складываются новые теории относительно «еврейской сущности» самого христианства. Появляется довольно распространенное уравнение «христианство = мина, заложенная евреями для разрушения арийских народов». Позже к середине XX века именно такой сугубо этнический, биологический и внерелигиозный вариант конспирологии будет принят за основу теориями национал — социализма. Любопытно заметить, что русская конспирология и среди эмиграции, и среди диссидентуры прибегала к подобной чисто этнической юдофобии крайне редко, так как наиболее распространенными оставались классические концепции христианских католических контрреволюционеров XVIII–XX вв. Однако нельзя не учитывать то влияние, которое расистский подход оказал на эту сферу в целом, и надо признать, что даже там, где основной акцент продолжает падать на теологические претензии к иудаизму как к религии, в конспирологии XX-го века всегда чисто этнический фактор учитывается тем или иным образом (что было совершенно чуждо прежним контр-революционерам, для которых выхода этнического еврея из иудаизма как религии и принятия им христианства было уже совершенно достаточным основанием для его «конспирологической реабилитации»).

Частным вариантом юдофобии стал «арийский расизм», свойственный национал-социалистическим концепциям. Эта версия несколько усложняла общую картину «заговора» тем, что, помимо «евреев» как источника деградации арийской цивилизации, здесь особо учитывалась роль не-арийских народов, которым ставилось в вину «расовое сотрудничество» с иудеями в их негативной этнополитике. Не-арийские расы объявлялись историческими «коллаборационистами» евреев. Таким образом, кроме масонов «иудейские заговорщики» получили у расистских конспирологов новые «инструменты» — «низшие», не-арийские расы.

Парадигма «еврейского заговора» является наиболее архетипическим конспирологическим концептом, и эта идея получила столь тотальное распространение, что оставила далеко позади антимасонскую конспирологию. Судьба еврейского народа в XX веке — гонения в Германии, создание государства Израиль, войны на Ближнем Востоке — все это не только подпитывает теоретиков «еврейского заговора», но и делает «еврейский фактор» действительно важнейшей этнополитической концепцией XX века.(Заметим, что юдофобия — антисемитизм сегодня крайне распространены среди арабского мира, хотя арабы расово сами являются семитами, ближайшими родственниками по языку и крови евреев и исповедуют религию, весьма сходную с иудаизмом.) Поэтому вся конспирологическая аргументация сегодня снова становится актуальной, как никогда. С другой стороны, идея «еврейского мирового заговора» переносится и на другие этносы в локальных условиях. Так, по образцу этой парадигмы строятся другие частные теории «заговора этнических меньшинств». Но все они представляют собой лишь переработку одной и той же конспирологической концепции, и не случайно, там, где речь идет вообще о каком-либо «заговоре», «еврейский фактор» появляется рано или поздно, независимо от того, есть ли для этого какие-то основания или нет. Все дело в том, что идея «еврейского заговора» безусловно соответствует глубинным бессознательным архетипам самых далеких друг от друга человеческих общностей, и, быть может, это является по сути активацией бессознательных энергий, формирующих сам «конспирологический инстинкт» в его истоке.

В иной версии конспирологических концепций «заговорщиками» являются «банкиры», «властители мировых финансов». Эта теория в чистой форме содержит меньше всего мистических или теологических элементов и оперирует с сугубо политэкономическими категориями. Однако это не означает, что данная ветвь конспирологии совершенно обособлена от других направлений. Часто «заговор банкиров» фигурирует и в антимасонских и в антииудейских концепциях, органично входя как составляющая в общий свод претензий конспирологов к «заговорщикам» — ведь речь идет о планомерном захвате экономической власти над геополитическим пространством планеты.

Суть теории «заговора банкиров» сводится к следующему: параллельно с началом сугубо капиталистической цивилизации на Западе деньги (капитал как самостоятельное явление) стали важнейшим социальным фактором, в то время, как ранее в докапиталистическом и раннекапиталистическом обществе финансы играли, хотя и важную, но все же подчиненную роль по сравнению с государственными, религиозными или чисто политическими формами. Самостоятельность в рамках общественной жизни финансы получили только тогда, когда духовные и религиозные правовые нормы были смещены на периферию общественной жизни и перестали определять характер общественного строя. При этом не рынок, но банк, то есть ссуда, проценты, получаемые в качестве роста, превратились в основной источник приобретения капитала. Не частный собственник, а рост денег, стал действительным контролером политических и социальных процессов. Но ссудные способности банков могли превышать их действительный капитал, при том, чтобы банк не потерпел банкротства, только за счет «круговой поруки банкиров», поддерживающей всем объемом международного кредита каждого конкретного банкира. А кроме того сама специфика банковской деятельности могла быть уделом только особой идеологической категории людей, так как в нормальном случае христианская доктрина, равно как и большинство других религий, категорически запрещает ростовщичество. Таким образом, «заговор банкиров» — это не заговор эксплуататоров, использующих наемный труд, но «заговор паразитов», использующих лишь криминальное, с точки зрения христианской идеологии, получение денег не за счет труда, но за счет самих же денег, а, в конечном счете, даже не за счет реальных денег, а за счет денег фиктивных, лишь обещанных заемщику по универсальному сговору между всеми лицами, промышляющими этим бизнесом.

Стремясь противостоять «заговору», в конце XIX века Ватикан даже попытался организовать свой, альтернативный католический банк, применяя против «врага» его же средства, но эта попытка окончилась фиаско, благодаря кампании в прессе, организованной с целью дискредитации президента этого банка. Исторически успешными попытками прорвать зависимость от Мирового Банка были только кратковременные периоды существования Райхсбанка в Германии Гитлера и Национального банка в Италии Муссолини, а также попытка организовать исламский банк в современных исламских странах. Таким образом, теория «заговора ростовщиков» в определенной степени предопределила конкретные политические шаги некоторых политических режимов, а не осталась отвлеченным, абстрактным занятием идеологов конспирологии.

Против Мирового Банка была направлена пропаганда определенной разновидности марксистов, которые выступали не только против «присвоения прибавочной стоимости» капиталистами-предпринимателями, но и против самой биржевой системы, являющейся святой святых развитого (но не раннего!) капитализма. Хотя надо заметить, что исторические марксисты не всегда поднимали этот вопрос, и очень часто, напротив, именно банковский, процентный аспект капиталистической системы антикапиталистическая критика коммунистов обходила молчанием. Сам Ленин даже иногда приводил банковскую систему капитализма в качестве образца для социалистического строя. Наиболее последовательными антибанкирами были именно национал-социалистические теоретики (и в первую очередь, Готтфрид Федер) и современные исламские экономисты-фундаменталисты.

• Предыдущая
• 8/147
• Следующая