Заступник. Проклятье Дайкоку (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 44

— Значит это правда, — с какой-то тяжестью в голосе сказал Юкио-сама, после чего встал и прошелся по комнате, подойдя к окну. Он положил руки на подоконник и оперся на них, глядя куда-то вдаль.

После чего повернулся, скрестив руки на груди.

— По достоверной информации от моих близких источников, не так давно в Токио была обнаружена пропажа одного важного предмета, который мы, якудза, хранили, как зеницу ока. Как знак спокойствия. Как знак победы.

Слова Юкио-сама вызывали некоторую тревогу. Не нужно иметь трехзначное число в айкью, чтобы хотя бы близко предположить к чему он клонит.

— Маска, — сказал он, выдержав паузу. — Демоническая морда, надрубленная сверху мужественным безымянным солдатом одной из семей.

— Прошу прощения, — подал голос Йоши Таканава. — Что значит «пропала»? За ней не велось наблюдение? Этот, не побоюсь слова, чуть ли не артефакт, просто лежал на полке в каких-нибудь архивах?

— Понимаю твое недоверие к услышанному, Йоши-сама. Когда ко мне поступила эта информация, я тоже был удивлен. Воспринял это, как плохую шутку. И я бы воспринимал ее так и дальше, если бы в Токио сейчас не стоял шум-гам и наши партнеры не назначали экстренные совещания по этому поводу, — сказал он, снова выдержав паузу. — И спросил я о происшествии в ночном клубе не просто так. Оно не единственное. Изгнанники появляются по всей Японии все чаще. Снова. И это уже не просто попытка напомнить о себе. Есть неподтвержденная информация, что они заняли кусок территории в Киото.

— Почему не подтвержденная? — удивился Нагаката.

— Потому, что живых с той территории якудз не вернулось ни одного.

Не могу сказать, что мне было не все равно на фоне тех событий, что творились в моей жизни, потому что разборки кланов якудз с изгнанниками, мягко говоря, выглядели приземленно в сравнении с разборками божества.

Но все же, есть нюанс. Что-то мне подсказывало, что все не так просто.

Что именно божества и их разборки замешаны в пропаже маски.

В восстании изгнанников.

Юкио-сама тяжело вздохнул.

— Мы пришли сегодня сюда, чтобы заключить с вами союз. Как много лет назад. Потому что грядет новая война.

Оябун Андо продолжал пересказывать далекое прошлое и из этого монолога я узнал достаточно много интересных нюансов. Он рассказывал, что изгнанники возникли как-то внезапно, словно по зову голоса свыше, как бы мистически это не звучало.

Словно это была целая агентурная сеть, которую очень медленно связывали. Точка за точкой. Ниточка за ниточкой. Цепочка за цепочкой. И вот они появились. Начали с далекого юга японии, с окрестностей Каноя и Кагосимы. Быстро, почти что лавинообразным образом Изгнанникам удалось захватить эти города. Затем они пошли дальше и также, почти без сопротивления, добрались до Кумамото.

Местные кланы якудзы падали один за другим. И либо бежали на север, оставляя свои дома и территории, либо прекращали свое существование, как структура.

— Когда я говорю, что эти люди бежали, это не значит, что на нашей земле творилось то, что было во время второй мировой войны. Нет. Гражданские жили мирной жизнью, для них ничего не изменилось. Беда постигла только тех, кто состоял в якудзе. Их дома горели пуще сигнальных костров. Семьи погибали в ночи одна за другой. А все дело в том, что разрозненность между кланами достигла такого уровня, что доверять нельзя было даже ближнему соседу.

Наш оябун покивал головой.

— Это правда. Я тогда сам еще лейтенантом был. Старшим, правда, — сказал он, предаваясь ностальгии, но это не отменяет того факта, что я являюсь частью этой истории. Как и ты, Юкио-сама.

Сейчас они мне оба напоминали глубоких стариков, что зацепились за воспоминания о своей молодости. Не хватало камина, в котором бы трещали дрова, кота на коленях, горячего глинтвейна на столе и шерстяных мягких тапочек.

— И сейчас нам самое время снять клинки с гвоздей на стене и снова объединиться.

— Верно, Акайо-сама.

Оба лейтенанта молчали. Да и мне тоже нечего было сказать. Мало того, что я лишь познавал историю местного края со слов оябунов, так еще и сам не помнил ни единого отрывка из этих событий. Либо предыдущий владелец не особо увлекался историей, либо ему было настолько мало лет, что он этого не застал.

Хотя не имею представления, как можно было не заметить горящих кварталов, где находились якудза, периодические перестрелки, резню на клинках и огромное количество машин скорой помощи, что ежедневно и даже ежечасно носились по улицам города.

Дальше Юкио-сама коротко рассказал, что Изгнанники добрались и до Кобе. Вся южная часть Японии была под ними. Кобе стал последним рубежом перед Киото Осакой. Здесь их встретили с особым ожесточением.

К моменту, когда бригады Изгнанников подошли к черте города, большинство кланов уже успело договориться о временном перемирии, отложили все вопросы в сторону и направили силы сюда.

На этом моменте Юкио-сама прямо сделал акцент, что несмотря на то, что случались перестрелки, все битвы проходили на клинках и по принципу самурайской чести. Побеждали те, кто лучше умел сражаться и доверять ближнему своему.

Почему-то в этот момент он взглянут на Нагакату, блеснув глазами, но эта эмоция прошла мимо моего понимания.

— Казалось бы, их способность держать оружие должна была быть хуже, чем у всех наших людей. Вы же все знаете почему изгнанникам отрезали мизинцы? — задал он вопрос в комнату. Никто не ответил, потому что вопрос был риторическим. Скорее задан для того, чтобы выдержать паузу. — Чтобы каждый самурай, что опозорил себя или своего старшего не смог больше полагаться на свои силы и был зависим от побратимов. И в этом, как оказалось, крылась большая сила…

Фукуока, Хиросима, Окаяма пали одна за другой, как домино.

Он рассказал, что каждый Изгнанник сражался, словно в последний раз. Их рвению, решительности и самоотдаче мог позавидовать любой современный якудза. Рассказал, что чем ближе вспыхивали бои к Кобе, то тем чаще они слышали про предводителя Изгнанников. Мужчину с маской Они. Красный рогатый демон с клыками во рту, что торчали наружу.

— Они показали нам, что такое биться до последней капли крови. В те дни, я не побоюсь этого сказать, Изгнанники мне напоминали самых настоящих самураев, что бились за честь своего предводителя яростнее любого дикого зверя. Свирепее любого хищника. Если у одного подкашивались ноги, то двое соседних подхватывали его и помогали либо биться дальше, либо оттаскивали в сторону.

Юкио-сама приоткрыл мне завесу тайны, о которой ранее рассказывал Йоши Таканава. Пока на окраинах Кобе точились самые ожесточенные бои, в ходе которых как раз и гибли та самая большая часть гражданских и полицейских, о которых упоминал Йоши, агенты из Токио пытались узнать, где располагался мозговой центр этих мятежников.

В течении двух дней они смогли узнать. Был сформирован Специальный Отряд Якудзы, который под покровом ночи и отправился в лагерь на окраине в самом тылу вдали от основных полей битв.

Он рассказывал это так, будто на окраине Кобе действительно стояли огромные окопы, ДОТы и опорные пункты с высотами, где сходились две средневековые армии стенка на стенку и рубились до последнего. Иначе себе представить его слова я не мог. А как оно было на самом деле, думаю, можно спросить у Дайкоку. Но где гарантия, что он расскажет всю хронологию событий от и до так, как оно было, а не как он помнит, да и помнит ли вообще.

— Когда наши солдаты налетели на них, как ураган посреди поля в ночи и был нанесен решающий удар по их предводителю, после которого, словно по щелчку пальца, они стали бежать. Тогда же нашим основным силам на окраинах был отдан приказ наступать, — говорил Юкио. — И они, как я уже сказал, посыпались. Мы передали маску, как знак победы. И до недавних пор она хранилась в Токио. Но…

Он не договорил. Я уже секунд как пять слышал быстрые шаги, почти переходившие на бег из коридора и внутри себя понимал… чувствовал, что это к нам.