Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 59
- Предыдущая
- 59/70
- Следующая
Происхождение данных сумм Огородниковы могли объяснить исключительно личными долгими накоплениями, что само по себе выглядело смешно и нелепо, ибо большинству присутствующих было известно, что Ариадна отродясь не работала, а из зарплаты Петра Ильича подобные суммы ну никак не наэкономишь. Деньги были пересчитаны, суммы внесены в протокол и зафиксированы подписями понятых – пенсионеров, соседей Огородниковых, смотревших на них с плохо скрываемым злорадством.
А еще Поремского поразило одно обстоятельство: во всей большой, четырехкомнатной, квартире, где не наблюдалось никаких следов детского присутствия – у Огородниковых не было потомства, так для кого же копились денежные средства? И между тем нигде также не обнаружилось ни одной книги, даже тех, что продаются на массовых развалах и повествуют о странных перипетиях любви и крутой ревности. Зато имелась современная видеотехника – огромный телевизор, видеомагнитофон, какие-то приставки, колонки и прочее, и масса видеокассет с фильмами, такими как «Твердый кулак» и «Эротические сны Изабеллы». В общем, и этический, и образовательный уровень этой семейки лучше и представить было невозможно.
Затем понятых отпустили. У полковника отобрали подписку о невыезде, затем ему зачитали приказ о его домашнем аресте, сообщили, что с этой целью внизу, у консьержки, будет установлен временный милицейский пост. Правда, Петр Ильич попытался возразить, что последнее лишнее, ибо он и не собирается нарушать приказ своего руководства, но старший группы ответил, что милиционер будет дежурить не для того, чтобы следить за возможными действиями полковника, а, напротив, чтобы оградить его самого от преступных посягательств его нынешних дружков-подельников. Уж им-то наверняка стало известно о его аресте. Следовательно, даже дураку ясно, что полковник сдал их. А если еще не успел, то сделает это в самое ближайшее время. Тут двух мнений быть не может.
И Огородников как-то сразу скис, словно вспомнил те свои прегрешения, о которых, возможно, пока еще неизвестно следователям, но которые могут отныне представлять прямую опасность для него самого. Не говоря уже о благополучии его более чем дородной супруги и шикарной квартиры, в которую «вбухано» немало денег...
Покидая весьма негостеприимный дом, Владимир Поремский испытывал неприятное ощущение, какое может испытать человек, неожиданно вступивший в дерьмо, от которого и подошву невозможно оттереть, несмотря на все старания...
Едва только Яковлеву удалось получить три интересующие его фамилии подруг Ольги Ивановны, как Турецкий предложил свой вариант поиска пропавшего Баранова. Нет, Александр Борисович в принципе не отвергал выдвинутого Володей Яковлевым предложения установить слежку за тремя определенными квартирами, а после подвести итоги того, куда чаще всего бегала посреди рабочего дня Ольга, чтобы и сделать соответствующие выводы.
– Ну да, как же, – парировал Турецкий, – с этими молодыми и неутоленными бабами надо постоянно держать ухо востро. Вот установим мы искомый адрес, явимся туда всем кагалом. А там очередной любовник Ольги! И что будем делать? Краснеть? Есть другой вариант. Надо выяснить в соответствующих ЖЭКах, в каких квартирах и с кем проживают три указанные женщины, а вот когда выясним, тогда и будем плясать от той печки, которая покажется нам наиболее теплой.
– А проследить? – настаивал Яковлев и с надеждой посматривал на Галину в ожидании, видимо, ее поддержки.
Но Галя только усмехалась. И сказала, что готова смотаться в ЖЭКи, если ей скажут в какие.
Грязнов тоже усомнился, что будет просто отыскать даже по спецсправочной всех этих Ась, Лесь и Лен со слишком распространенными фамилиями. И предложил все-таки выяснить, куда побежит Ольга, а уже затем, в том же ЖЭКе, прошерстить фамилии жильцов дома. Путь куда более скорый и результативный. А ежели искомых фамилий там не окажется, продолжать следить дальше. Можно опять же и «Глорию» отчасти задействовать – гонорар, выданный Евой Абрамовной, еще весь не выработан, убийца-то не найден, хотя все теперь, в общем, сходится на Баранове.
Так и поступили.
В экипаж Филиппа Агеева села Галя, а к Голованову – Володя Яковлев.
В полдень, когда у врачей диспансера начался обеденный перерыв, Варвара, как и обещала Володе, позвонила ему и сказала, что Ольга куда-то засобиралась. Она зашла к ней и с торопливой озабоченностью сказала, что должна отлучиться по своим делам и может немного запоздать, так что пусть пациенты немного подождут. А вторая медсестра в курсе, выручит, если что.
Яковлев, который сидел в машине, припаркованной неподалеку от диспансера, только успел спросить, во что одета Ольга, как женщина в белой шубке уже выпорхнула из подъезда и быстро уселась в синий «дэу». И пока она заводила свою юркую машину, Володя успел услышать от Вари, что на той белый и очень дорогой, между прочим не всякой медсестре по карману, полушубок из норки. Ну что ж, просто небедная девушка...
«Дэу» рванул так, что белая пыль завилась столбом. Сева Голованов – за ней. А уже за ними в отдалении, чтобы не мозолить глаза, двигалась серая «девятка» с Филей и Галей. Это на тот случай, если Ольга зайдет в один дом, а потом помчится дальше – ведь такое могло случиться. И пока Яковлев будет искать и проверять в ЖЭКе фамилии жильцов дома, второй экипаж будет висеть на хвосте у Ольги, если ей захочется посетить еще кого-то. Так одним ходом можно убить сразу двух зайцев.
Ольга неслась к центру города. По Бульварному кольцу домчалась до Мясницкой площади, там, на конечной трамвайной остановке, развернулась в противоположную сторону и, проехав сотню метров до Архангельского переулка, затем свернула в Кривоколенный и остановилась у темного подъезда многоэтажного старого дома.
Сева остановился на углу, откуда синяя машинка хорошо просматривалась. Ольги не было минут десять – пятнадцать. За это время сзади подъехала и остановилась машина Филиппа. Теперь он должен был сопровождать свой объект внимания.
Наконец Ольга снова выпорхнула из подъезда, прыгнула – у нее это получалось как-то лихо – в свой «дэу» и понеслась в сторону Мясницкой улицы. Филя – следом.
Ольга двигалась настолько шустро, что даже опытный Филипп Агеев сумел догнать ее, точнее, разглядеть впереди только на Лубянской площади, где та разворачивалась в сторону бульвара и Славянской площади. Пришлось поднажать. Совсем догнал ее Филя уже в Китайгородском проезде и дальше следовал, не отставая и не приближаясь, до Пречистенской набережной, где в доме на углу Пожарского переулка и Остоженки Ольга задержалась надолго. Но, оставив машину у самого подъезда, еле втиснув ее между двумя джипами, Ольга сделала одну ошибку, непростительную для опытного шпиона, да и просто умной женщины. Видно, очень торопилась.
Выйдя из машины и вякнув сигнализацией, она достала из кармана шубки несколько ключей и выбрала тот, который ей был нужен. Из чего Филипп немедленно сделал соответствующий вывод, которым не замедлил поделиться с сидящей рядом Галей.
– У нее имеется личный ключ от квартиры, вот что. Которым она пользуется нечасто, иначе он висел бы в связке с другими, а так – видишь? – отдельно! – У Фили был прямо-таки соколиный глаз. – Значит, если там кто и есть, то сидит фактически взаперти. А хозяйка помещения либо на работе, либо просто в отсутствии. Поэтому тебе, Галя, есть прямой смысл не терять времени, а быстро выяснить, где тут местные домовые службы, и уточнить фамилию. А я последую за мадам дальше. Тут рядом метро «Кропоткинская», так что не заблудишься. Привет, приступай, а я подожду ее.
Галя Романова покинула машину, а Филипп остался терпеливо ждать.
Ольги не было долго, минут сорок, не меньше. Филипп за это время успел поставить свою машину на освободившееся место у соседнего дома, как раз напротив Ольгиного «дэу». Затемненные стекла делали его почти неразличимым.
Мадам – именно так окрестил для себя эту слегка распаренную, как после бани, женщину, которая вышла наконец теперь уже неторопливо из подъезда, оперлась локтем о крышу машины, постояла так, закинув непокрытую голову к верхним этажам, а потом полезла в машину. Долго возилась, устраиваясь поудобнее, и поехала, неторопливо, без гонки, в сторону своей службы. Куда ее и проводил Агеев, прекрасно представляя себе, сколько серьезных физических усилий пришлось приложить этой цветущего вида мадам, чтобы в течение сорока минут выполнить все то, к чему она мчалась будто угорелая.
- Предыдущая
- 59/70
- Следующая
