Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 14

Веду кончиками пальцев по металлическим прутьям забора, сожалея о том, что они посажены друг к другу на слишком маленьком расстоянии. Вот бы чуть-чуть пошире, и тогда я смогла бы пролезть между…

Совершаю рваный вдох, словно перед казнью, и, развернувшись к Арсению лицом, произношу:

— Ладно, помогай, — завожу руки за спину и просовываю пальцы под пояс юбки. Локти уходят в стороны, шире распахивая пиджак на груди. — Что делать? — переступаю с ноги на ногу и вот теперь начинаю нервничать. Сама от себя такого не ожидала, но это факт.

Он меня сейчас трогать будет, получается. Очень надеюсь, что не за задницу.

Прикидываю в своей голове эту помощь и густо краснею. На что я вообще согласилось-то?!

Арс делает шаг к забору, проходится по нему взглядом, вынимает руки из карманов и опускается на корточки.

— На плечо садись.

— Я в юбке.

— Я тебя ноги раздвигать не прошу, — закатывает глаза. — С одной стороны.

— А… — делаю шаг и замираю. — А если ты меня уронишь?

— Ты весишь меньше, чем мешок картошки, так что вряд ли.

— При чем тут картошка?

— Неважно. Давай быстрее.

— Ладно, — выдыхаю. Подхожу к нему ближе. — Мамочки, — бормочу, аккуратно усаживаясь ему на плечо. — Ты же сейчас резко не встанешь, правда? — хватаю Мейхера за шею и, кажется, слышу, как он тихо матерится.

— Уже не уверен.

Арс обхватывает руками мои бедра, но почти сразу скользит одной ладонью к колену. Судя по его выражению лица, никакого подтекста его прикосновения, кроме как перекинуть меня через этот чертов забор, не несут. Его все это раздражает сто процентов.

Как только Мейхер выпрямляется, а мои ноги отрываются от земли, я вообще забываю, для чего мы все это делаем. Высота.

Мой главный враг и кошмар — это высота.

Будет ужасно, если он догадается о моей фобии. Это развяжет ему руки в дальнейшем еще больше.

Зажмуриваюсь. Не шевелюсь. Только сильнее вцепляюсь Арсу в шею и чувствую россыпь крупных мурашек на его коже. Эта его реакция вызывает у меня улыбку.

— Тебе там как, норм сидится? — слышу недовольный голос и начинаю ерзать.

— Что?

— Ты переползать собираешься вообще?

— Да-да. Секунду.

Приоткрываю один глаз и хватаюсь руками за верхнюю арматуру, подтягиваюсь совсем чуть-чуть и понимаю, что, если сейчас начну перекидывать ногу, юбка, скорее всего, соберется гармошкой на заднице и я отлично так засвечу Мейхеру свои трусы.

— Я, наверное, не смогу, — бормочу и вгрызаюсь в свои губы.

— Панкратова, ты меня бесишь.

Мейхер взрывается. Без зазрения совести делает шаг назад, лишая меня опоры в виде своего плеча, а потом, подхватив под попу, просто заталкивает на этот дурацкий забор. Все происходит так быстро, что мне приходится и ногу перекинуть, и сгореть со стыда, потому что юбка все-таки собирается гармошкой почти на талии.

И самое ужасное, что я даже толком ее поправить не могу. Меня просто парализовало. Высоко. Вниз смотреть точно нельзя. Поэтому зажмуриваюсь, цепляюсь за металлический прут покрепче одной рукой, а второй пытаюсь оттянуть юбку.

Чувствую легкое колебание забора, за которым слышится характерный звук прыжка.

Мейхер, судя по всему, уже на другой стороне, а я все еще на этом заборе.

— Это какой-то ритуал? — слышу его смех.

К счастью, к этому моменту юбку я уже немного оттянула, но вторую ногу так и не перекинула.

— Иди уже, — изо всех сил стараюсь сделать невозмутимое лицо и хоть немного выпрямить спину. — Я сама дальше.

— Не, такое шоу я пропустить не могу.

Арс смеется громче и, прилипнув спиной к забору, складывает руки на груди.

Сцепив зубы, набираюсь решимости перекинуть ногу, но все попытки остаются только в моих фантазиях.

Мейхер тем временем запрокидывает голову и внимательно за мной наблюдает.

— Ты боишься высоты? — спрашивает уже серьезней и будто начинает рассматривать меня детальней.

— С чего ты взял? — хихикаю. — Нет, конечно. Я боюсь упасть.

— М-м-м.

— Так и будешь тут стоять и пялиться на меня?

— А почему нет? — Арс пожимает плечами. — Весело же.

— Знаешь что?!

— Что? — как-то недобро ухмыляется.

— Ты просто, просто… Что ты делаешь? — моргаю, потому что только сейчас замечаю, что он оттолкнулся от забора и встал так, будто хочет сдернуть меня вниз.

— Ничего, — улыбается, а сам фиксирует мою лодыжку.

— Даже не думай. Не смей! Мейхер! Убери руки, убери… — зажмуриваюсь и визжу на всю улицу.

— Пальцы разожми.

— Не буду, — шумно выдыхаю, пытаясь отогнать испуг. Сердце в это время, как птица, в клетке долбится.

— Майя, — он снова смеется. — А говорила, ничего не боишься.

— Я так не говорила!

Мейхер сильнее тянет меня вниз, и мне приходится отцепиться от забора. Чувствую, как переваливаюсь в сторону, где стоит Арс, а когда оказываюсь внизу, понимаю, что он меня держит. Крепко прижал к груди спиной.

Приоткрываю один глаз и, распрямив колени, касаюсь ступнями земли и вдруг остро чувствую, как его пальцы впиваются мне в ребра прямо под грудью.

***

Затянувшееся мгновение, в которое над головой будто тучи сгущаются, обостряет все органы чувств до предела.

Смутившись, делаю широкий шаг вперед. Мейхер убирает руки. Оба расходимся подальше друг от друга. Резко и без оглядки. Как само собой разумеющееся. Произошедшее явно не вписывается ни в мою, ни в его картину мира.

Растираю шею, поправляю волосы, юбку, пиджак, даже туфлю снимаю и надеваю заново, и все лишь для того, чтобы сделать вид колоссальной занятости собой и полного безразличия к произошедшему. Впрочем, ничего критичного же не случилось. Правда?

Просто случайность. Будоражащая, что неожиданно, но случайность.

— Я у школы. Да. Жду.

Заторможено смотрю на Арса, который говорит по телефону. Моему телефону, между прочим.

С губ чуть не срывается — а я? Как же я домой попаду?

У меня с собой только телефон был. Ни сумки, ни карточек, ни налички. Ничего. Мое единственное спасение — это телефон и скачанное на него приложение такси, к которому привязана карта.

Да и вообще, для меня максимально странно вот такое отношение. В моем мире парни не ведут себя так.

Они помогают, извиняются, не оставляют в беде до последнего. Это норма. Норма для меня, но не для Мейхера.

Ему все равно, что со мной здесь будет. Он и с забором-то помог просто для того, чтобы поглумиться.

Сталкиваемся глазами.

— Мне нужно вызвать такси, — произношу с легкой хрипотцой. Голос подсел от растворившегося в крови адреналина. Я его сегодня вообще сполна получила.

Арсений протягивает мне смартфон.

Выхватываю, отхожу в сторону, открываю приложение. Пока выбираю точку, хаотично соображаю, как быть дальше. Если приеду домой, родители начнут вопросы задавать, почему не позвонила, да и почему вообще сорвалась среди ночи…

Ладно, на ходу что-нибудь придумаю. Заказываю машину.

Ждать придется двадцать минут. Пока я сокрушаюсь от такой несправедливости, потому что на улице ночь, будний день, а у них почему-то высокая загруженность, Мейхер вырывает у меня телефон, гасит экран и убирает его себе в карман.

Никак не комментирую. Я слишком устала, и у меня нет сил на очередную перепалку. Я просто хочу уже поскорее отсюда уехать.

Мы стоим на противоположной стороне дороги от школы, на расстоянии двух или трех метров друг от друга. Арс перекатывается с пяток на мыски, сунув руки в карманы. На нем распахнутый пиджак, распущенный галстук, просто накинутый на шею шарфом, и даже пуговицы рубашки не застегнуты до самой груди.

Я же плотнее кутаюсь в пиджак и растираю ладонями предплечья, потому что, несмотря на то, что сентябрь только начался, ночи уже успели стать прохладными. Подношу ладошки к лицу и, накрыв ими губы и нос, выпускаю теплый воздух изо рта. Тонкий капрон пропускает любое дуновение ветерка, и по ногам тут же бегут мурашки.

Если бы на его месте был кто-то из моего окружения, то давно бы уже предложил мне свой пиджак...