Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 8

— Ты толкнул меня в бассейн до того, как я пошла к директору!

— Сам, получается, спровоцировал? Допустим. Но проверим еще раз. Искренний совет: садись в столовой за свой прежний стол сегодня.

Майя кривит губы и вырывает руку из моего захвата.

— Сходи к врачу, ладно? Твой брат был прав, у тебя правда крыша уехала.

— Че?

— Ниче!

Панкратова толкает меня и, отскочив в сторону, семенит по коридору к лестнице. Только волосы развеваются.

Маратик, блин. Он все-таки с ней трепался, гаденыш.

Когда поднимаю взгляд, замечаю вдалеке Лизу. Она явно не в настроении, чернее тучи. Когда сталкиваемся взглядами, конечно, растягивает губы в улыбке.

— Я тебя уже потеряла. Все нормально?

— Более чем, — подхожу к ней ближе, сжимая пальцы в кулак.

— На урок идешь?

— У меня дела.

— Ну ладно…

Отвязавшись от Пономаревой, иду в бассейн. Заглядываю в пустую раздевалку, переодеваюсь, убираю все свои вещи в шкаф, надеваю браслет-ключ на запястье и с разбега заскакиваю в воду. На поверхность не всплываю, пока не заканчивается воздух. По ощущениям минуты полторы-две.

***

Следующие минут пятнадцать плаваю брасом от бортика к бортику.

Весь третий урок пропускаю, а со звонком иду прямиком в столовую.

Бросаю взгляд на интересующий меня стол. Подружек своих Лизка отсадила, а на их месте появились Швед и Сафина. Плюс Беляков — капитан команды по баскету и его закадычный дружок Денисов. Я, Маратик, и того семь человек — отлично.

Майя с Мельниковой, конечно, за столом изгоев, ну кто бы сомневался.

Подхожу к столу, улавливая часть разговора.

— …Она реально не понимает? — Лейла кривит губы.

— Сама виновата. Потом пусть не ноет, — поддакивает Лизка.

Судя по тому, как они пялятся на Панкратову, говорят о ней. А я предупреждал, снова.

— Да харе, девки, — вмешивается Беляков.

— Ой, кто у нас тут на Майку запал, м? — хихикает Сафина.

Сажусь на свой стул. Лиза уже подсуетила своих подружек, потому что одна из них, как только я сажусь, притаскивает поднос с едой.

Киваю.

Марат залипает в телефон. Разговоры за столом его не интересуют, меня, вообще-то, тоже. Хотя конкретно к брату вопросики у меня имеются. О чем он трепался с Панкратовой? Выяснять это при толпе я не буду, потерплю до дома.

— Ну что, жду сегодня всех в восемь в ресторане, — с улыбкой напоминает Пономарева. — Саш, — обращается к Белякову, — ребятам своим передай.

— Без проблем.

— Блин, классная прикопалась, думал уже, пожрать не успею, — появившийся Пущин останавливается у нашего стола, выдвигает стул и замирает.

Поднимаю взгляд и чувствую повисшее за столом напряжение. Все смотрят на меня.

— Садись, чего встал? — киваю на свободный стул.

Разговоры после этого тут же возобновляются.

После шестого урока Лиза снова напоминает всем про ресторан. Не успеваем рассосаться из класса биологии, как в него уже заглядывает классная. Осматривает нас на наличие прогульщиков, а потом громко обращается ко мне:

— Арсений, тебя ждет Максим Сергеевич.

— Зачем? — закидываю рюкзак на плечо.

— Он мне не отчитывается. Третий день в школе, а от директора уже не вылезаешь.

Голубева качает головой и двигает в сторону Панкратовой.

Опять? Эта бессмертная серьезно? Опять на что-то настучала?

Ладно, с ней позже разберусь.

В кабинете Орлова в рожу светит солнце. Его стол стоит у окна, к которому сам он сидит спиной. Яркие лучи пробиваются через открытые жалюзи, явно периодически лишая зрения всех, кто к нему заходит.

— Здрасьте, — бросаю рюкзак на пол и сажусь на стул.

— Здравствуй, Арсений. Я вызвал тебя уточнить, все ли у тебя хорошо?

— Да все нормально.

— Мы очень долго общались с твоим отцом, и ты должен знать, что я на твоей стороне. Но ты для этого должен мне помогать в таких ситуациях, как произошла на днях, понимаешь?

— Ага, — достаю телефон и открываю чатик класса, где снова идут какие-то споры. Не сразу въезжаю в тему, а потом понимаю, что это Панкратова голосит на тему того, что некоторых оттуда выкинули.

— Арсений, ты меня слушаешь?

— Слушаю. Все понял. Отец вас отблагодарит, не переживайте. Могу идти?

Орлов, скрипя зубами, кивает.

Ну а что он хотел? Когда ты продаешься кому-то с потрохами, трясясь за свой зад, будь готов к соответствующему обращению.

— Я тогда пошел, — подбираю рюкзак и толкаю дверь.

Подмигиваю директорской секретарше и, вывалившись в коридор, на первых секундах даже замираю, потому что вижу Панкратову.

Она стоит у окна, сложив руки на груди. Заметив меня, озирается по сторонам и делает шаг навстречу.

— Хочется сказать, руки покажи, — ржу.

Майя вытягивает ладони перед собой.

— Не переживай, ножа у меня нет. Я, вообще, хотела с тобой поговорить.

— О чем? — иду к лестнице, и Панкратова семенит следом.

— Скажи Лизе, чтобы она прекратила издеваться над ребятами.

— Сама скажи.

— Это ты все замутил…

— Я? — резко бью по тормозам, и от неожиданности Майя влетает мне в спину.

Когда поворачиваюсь, вижу, как трет лоб.

— Я ничего не делал. Просто задал им всем вектор. Даже не подталкивал особо. Им самим все это по кайфу, улавливаешь?

— Да? Только до твоего появления почему-то все нормально было.

— Тебе так просто казалось, — перекатываюсь с пяток на мыски.

— Ладно. Может быть, ты и прав, — вздыхает. — Ты, кстати, в курсе, что после нашего конфликта нам назначили наказание?

— И какое?

— Всю эту неделю делать уборку в зоне бассейна. В раздевалках там и прочее… Орлов не сказал? Или побоялся трогать неприкосновенное? — Майя заливается озорным смехом. — Если что, можешь вернуться к нему и спросить. Наказание на сплочение. Он же знает, что это ты меня искупал, — обнажает свои ровные белые зубы.

— Тебе надо, ты и убирай, — разворачиваюсь обратно к лестнице.

— Боже, да будь ты уже мужиком и бери на себя ответственность за свои поступки! — прилетает мне в спину.

Крутанувшись на пятках, упираюсь ладонью в перила.

— Повтори-ка.

— Говорю, будь мужиком, Мейхер. Ты знаешь, что не я себя в бассейн толкнула. Я тоже это знаю, как и директор, — пожимает плечами и снова приближается. — И между прочим…

— Ладно, пошли.

Панкратова моргает. Не ожидала моего согласия?

Наивная, конечно, если думает, что я туда ей помогать пойду, а не потроллить.

Спускаемся на первый этаж и направляемся в сторону спортивного корпуса. Проходим через стеклянный коридор, оказываясь в пустом зале бассейна.

Бросаю рюкзак на лавку и сажусь на нее следом, наблюдая за тем, как Майя закатывает рукава пиджака, и параллельно листаю ленту.

— Ты так и собираешься здесь сидеть?

— Я сказал, что пойду, а не то, что буду помогать.

— Ясно. Ладно, значит, буду сама таскать эти тяжелые ведра.

Панкратова скрывается в каморку для стаффа, а выходит оттуда уже с огромным железным ведром в руках. Тащит его, сжав ручку двумя ладонями, в сторону раздевалок. По виду, еще немного, и переломится напополам.

Поднимаюсь, оттолкнувшись кроссовками от пола, и бросаю телефон на свой рюкзак.

— Фиг с тобой, давай сюда свое ведро.

— Сама справлюсь, — сильнее вцепляется в ручку.

— Ты глухая? Давай его сюда, говорю.

— Мне не нужны такие помощники, понял?

Вырываю у нее это чертово ведро, конечно, расплескав немного воды, которая попадает на мои брюки, кроссовки и ее туфли с гольфами.

— Спасибо, очень помог.

Майя морщит нос и, упираясь ладонью в стену, снимает с себя туфли вместе с гольфами. Крутит головой, а потом ставит все это на скамейку.

— Кажется, тут были одноразовые шлепки, — бормочет себе под нос и шлепает в раздевалку, пока я как баран стою тут с этим ведром.

— И что с этим делать? — заглядываю в раздевалку, указывая взглядом на ведро.