Наследник рода Раджат 15 (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 2

— Вы это к чему? — перебил явно увлекшегося Чопра я.

— На болотах бывали? — неожиданно спросил он. — Если кинуть доску поверх колышащейся топкой поверхности и наступить только на один ее край…

— Этот край и погрузится в трясину, — подхватила Шанкара.

Чужаки других стран не вмешивались. Пусть система, вроде как, и общая, но сектор, судьба которого решается сейчас, наш. Уверен, даже Чопра не вмешался бы, если бы ему нечего было нам предложить как хранителю знаний.

— А если встать одновременно на два конца доски… — многозначительно намекнул Чопра.

— Аналогия понятна, — сказал я. — Но риск разрушения все равно остается, я правильно вас понял, господин Чопра?

— Минимальный, — напомнил Чопра.

— Но он есть, — надавил я.

— Есть, — признал Чопра.

Минимальный риск — но сразу два объекта, или риск побольше — но на один.

Тоже тот еще выбор.

И если поначалу идея использовать объект Шанкары показалась мне интересной, то теперь я склонялся к схеме с двумя объектами, а значит, отключать производство еще на одном объекте не имеет смысла.

Чем больше кровных привязок — тем более устойчива система.

И что-то мне подсказывает, что большее количество работающих производств играет ту же роль.

— А что с риском использования заемной силы у родов-хозяев объектов? — спросил я.

— Этот риск тоже меньше при двух объектах, — обрадовался Чопра.

— Поясните? — попросил я.

— Пик использования силы будет коротким, — начал Чопра. — В первый момент сила потребуется на включение производства, и она хлынет в объект сразу, как в огромную пустую емкость. Эта емкость… как бы резко потяжелеет и начнет тонуть. Если связей системы не хватит, чтобы удержать ее, потребуется дополнительная сила. На самом деле, аналогия с болотом очень удачная. Нам нужно только поддержать включенные объекты в первый момент, чтобы они не прорвали «ковер» и не погрузились слишком глубоко в измененное пространство. А когда система восстановит все связи с этими производствами, сила вновь распределится равномерно, и держать объекты уже будет сама система. Принцип равновесных сосудов, по сути.

Немного заумно, но общий посыл я понял.

Если в первый момент включения производств сила системы хлынет сразу в два объекта, то, по сути, каждому из них достанется только половина от максимально возможной нагрузки. И поэтому удержать их «на поверхности» будет легче.

— А не проще нам тогда включать все производства одновременно? — спросила Шанкара.

Ну да, мысли сходятся. Если включаемых объектов будет не два, а шесть-восемь, то их вообще «держать» не придется, они и сами не «утонут».

— А вы знаете нынешний предел силы системы? — вкрадчиво поинтересовался Чопра. — Я вам сразу скажу, что на пять объектов одновременно включение не сработает. Слишком мало силы в первый момент достанется каждому из них.

— А на сколько сработает? — уточнила Шанкара.

— Не знаю, — вздохнул Чопра.

— Тогда предлагаю проверять сразу на четырех объектах, — сказал я. — Если не сработает, никаких последствий ведь не будет?

— Не должно, — подтвердил Чопра.

— Не сработает на четыре, сработает на три, — продолжил я. — Зато последствия и для системы, и для местных аристократов мы минимизируем. Так?

— Ну, по идее, да, — как-то неуверенно отозвался Чопра.

Не нравится мне его неуверенность, но, в принципе, я могу его понять. Меня тоже идея проверять гипотезу сразу на нескольких объектах коробит. Это у любого исследователя в крови: минимальные дозы воздействия и минимально возможные риски. Хотя бы количественно.

Но если аналогия Чопра с болотом действительно точна, то как раз количество нас сейчас и спасет.

Да, мы рискуем аж четырьмя объектами.

Зато люди, — местные аристократы из родов-хозяев объектов, — точно выживут.

И меня это касается напрямую. Магади, Мохини — это ведь довольно малочисленные роды. Да что далеко ходить, мой род — тоже не гигант. И ладно дядя, — хотя и его я не хочу терять, — но рисковать своим еще нерожденным ребенком я точно не готов.

Черт с ними, с объектами. Добавится еще четыре к тому десятку, что уже разрушен? Плевать. Рано или поздно мы найдем способ восстановить их все.

А вот людей, если что, уже не вернуть.

— В секторе Лакхнау мы задействуем объекты Дамаяти и императорского рода, — сообщил я. — И нам нужно еще два. Кто готов их предоставить? Решайтесь, коллеги, у вас всех в подконтрольных секторах есть недействующие производства.

— Пожалуй, я рискну, — неожиданно раздался голос Нерея Лакшти.

Ого!

Вот уж от кого я не ожидал подобной готовности, так это от Лакшти. Такая вера в мои предложения даже от неприятелей — это весомо.

Или он знает что-то еще?

— Я же правильно понимаю, — продолжил Лакшти, — что сейчас избыток силы системы позволит нам не только включить объекты в работу, но и придаст им… стартовый импульс, скажем так? И, как следствие, первые родовые сокровища на этих объектах появятся не через двадцать-тридцать лет, как у всех, а несколько раньше?

А, нет, нормально все. Это банальная расчетливость.

Неработающий большой объект в его секторе роду Лакшти не принадлежал. Но и привязан к чьей-то крови он не был. А с учетом необходимости восстановления производств на объектах, Лакшти уже никому его не отдадут. Нерей просто увидел в нашем эксперименте шанс разжиться родовым сокровищем побыстрее, только и всего.

Что ж, так даже проще. Не люблю, когда люди слишком полагаются на меня. Особенно если это равные.

— Вполне вероятно, — подтвердил Чопра. — Первые древние артефакты на вновь включенных объектах появятся… лет через пять, я полагаю.

— Благодарю, — ответил Лакшти.

— Я тоже рискну, — произнесла Шанкара. — Думаю, два наиболее удаленных от Лакхнау сектора — это самое то для равновесия нашей схемы. Верно, господин Чопра?

Я бросил взгляд на магическую карту. В секторе Шанкары был один-единственный недействующий большой объект, и он принадлежал Махападма. Не самый оптимальный вариант, Махападма могли там тысячелетиями копить родовые сокровища.

Зато этот объект был действительно идеальным с точки зрения балансировки нашей схемы. Сектор Лакхнау — это юго-восток. Сектор Лакшти — северо-запад. Сектор Шанкары — юго-запад. Объект Махападма, который она предлагала, располагался практически на самой границе с сектором Лакшти.

И, как ни странно, особых опасений у меня этот вариант не вызывал.

Да, мы можем разрушить четыре объекта. Но если уж зацепим объект императорского рода, то за Махападма переживать смешно. Хуже уже не будет, что называется.

— Абсолютно верно, госпожа Магади, — живо откликнулся пакистанец. — И я рад, что вы и сами это поняли.

Вот ведь жук. А сказать нельзя было? Он правда опасается реакции отторжения, если будет пытаться направлять нас абсолютно во всем, или просто набивает себе цену?

— Господин Чопра, — ровно начал я, — прошу вас все-таки сразу рассказывать нам о деталях, которые вы знаете или которые кажутся вам важными.

— Не уверен, что это правильный путь, господин Раджат, — печально ответил Чопра.

— Почему?

— Я владею информацией, — сказал он. — Но из всех нас у меня самая худшая интуиция. Полагаю, это своего рода равновесие, даже древняя система не могла одарить меня во всех областях по максимуму.

Паршиво.

Мотивы Чопра я понял. Когда информации мало, возникает сразу целый ряд вопросов. И если выбирать, что именно озвучить в первую очередь, придется Чопра, он так или иначе будет склонять в определенную сторону всех остальных. Просто потому, что новая информация рождает новые вопросы.

И тем самым диалог и мысли могут уходить все дальше по случайному пути.

— Тогда я прошу вас, — сказал я, — прежде всего, предупреждать нас о плохих последствиях. О любых плохих последствиях, в том числе, для людей этого мира.