Партиец (СИ) - Семин Никита - Страница 33

Я в шоке уставился на Илью Романовича, а тот усмехнулся и продолжил.

— Раз какое-то событие нельзя предотвратить, его нужно возглавить! И твоя новая должность, а также знакомство с товарищем Сталиным, я уверен, позволит тебе если не встать «у руля» новой организации, то уж точно войти в ее состав и посоветовать, кто еще должен там оказаться.

«Вот ушлый тип! — пронеслось у меня в голове. — Не зря он как-то говорил, что писательское сообщество — тот еще клубок змей. И он не особо от них, выходит, отличается?»

— Да как-то у меня и так работы полно. Не смогу я еще и этим заниматься, — покачал я головой.

— Не торопись отказываться, — мягко произнес мужчина. — От тебя ведь требуется не много. Предложить идею и когда ее одобрят, в чем я не сомневаюсь, попросить включить в редакционную коллегию меня. Это и тебе будет выгодно. Я не собираюсь тебя подставлять или как-то вредить. Более того — из-за твоей протекции мы фактически будем связаны. Не только над тобой могут сгуститься тучи, если я что-то не так сделаю, но и надо мной. Я уверен, товарищ Сталин сумеет докопаться, откуда у тебя появились мысли о такой коллегии. Но плюсов все равно много больше! Представь, что ты снова захочешь что-то издать. А такая коллегия уже будет создана, но не тобой — и тебе придется идти «на поклон» к этим людям. Которые наверняка потребуют от тебя что-то для себя. Уж я-то знаю подобных типчиков. Ты можешь конечно надавить на них через товарища Сталина, но будешь ли ты так делать? И будет ли он в тот момент все также хорошо к тебе относиться? Да и зачем тебе создавать себе проблемы на ровном месте, когда можно уже сейчас «подстелить соломку»? И постоянно заниматься этой коллегией тебе нет необходимости. Да и вдруг ты наткнешься на какое-то произведение, которое посчитаешь необходимым пустить «в массы»? И что тогда?

Илья Романович все приводил примеры, как хорошо мне состоять в воображаемой коллегии по отбору книг в печать, словно она уже создана. А я никак не мог понять — сразу его послать, или все же взять паузу себе на раздумье?

«Ладно, отказать всегда успею. Надо самому изучить вопрос — правду ли он вообще говорит, что писателей начали притеснять. Кстати, скоро к Михаилу Ефимовичу идти. Статью обсудить. Вот у него и спрошу!»

В итоге пока вежливо отказал Говорину, но оставив ему надежду, что вернусь к этому вопросу. После чего по-быстрому покинул «гостеприимную» квартиру. Блин, дел и так по горло, не знаю, за что первым хвататься, а тут еще одну обязанность навязывают! Но в чем-то Илья Романович прав. Потому с Кольцовым я все же поговорю!

— Ну что пап, ты поговорил с Сережей? — залетела Люда в комнату отца, когда парень ушел.

— Да.

— И что? Что он сказал? — с волнением спросила девушка.

— Я не говорил про вас, если ты об этом.

— Но ты же обещал! — с дрожью и обидой в голосе воскликнула девушка.

— Люда, ты вообще в курсе, чем сейчас занимается Сергей? — та промолчала, так как вопрос по сути был риторическим, и мужчина удовлетворенно кивнул. — Знаешь. Так вот, это еще не все. Я его и не сразу-то смог найти. Их семья переехала, да не куда-нибудь, а возле Кремля теперь живут! Сергей сейчас полностью погружен в работу партии и очень близок с товарищем Сталиным. Думаешь, его не проверяют? А сам он не отнесется к тебе, как к меркантильной бабе, что порвала с предыдущим парнем, ради его возможностей?

— Но ведь это не так!

— Ему-то откуда знать?

Люда в расстроенных чувствах уселась на кровать отца.

— Так о чем же вы тогда говорили? — растерянно спросила она.

— Сергей не вернется к тебе, если я просто его об этом попрошу, — стал терпеливо объяснять Илья Романович. — Но я попробовал создать условия, при которых ему пришлось бы больше проводить с тобой времени. И у тебя появился бы шанс показать ему, что твои чувства никуда не делись. И что ты раскаиваешься в своем поступке и такой дурости больше не повторишь.

Убедившись, что дочь молчит и ничего не отрицает, мужчина продолжил.

— Я предложил ему создать одну коллегию. В которую бы вошел он сам и я. Если он согласится, у меня появится возможность чаще звать его к нам в гости. И у него не будет причин отказать мне. Кроме того, я смогу передавать ему через тебя разные документы. Так вы и будете видеться. Теперь нахрапом ты Сергея не вернешь. Так что-либо наберись терпения и постепенно покажи ему, что тебя стоит возвращать, либо…

— Либо что? — всхлипнула девушка.

— Либо откажись от него, — жестко закончил Илья Романович.

Люда тут же замотала головой, ей этот вариант совсем не нравился. Говорин удовлетворенно кивнул, а мысленно добавил «главное, чтобы Сергей принял мое предложение».

Идти к Михаилу Ефимовичу только из-за обсуждения идеи, которую предложил Говорин, я не хотел. А над статьей про Францию я еще не работал, да и времени не было. Поэтому отложил это дело до моего возвращения из Воронежа.

Первого августа вечером я садился на поезд до Воронежа, а прибыл в шесть утра. Но и так чуть не опоздал! Само десантирование планировалось на девять утра. И понятное дело не в самом городе, а за его пределами. Пока добрался до местного военкомата, пока убедил отнестись ко мне серьезно, чтобы те дали мне машину и сопровождение. А ведь еще и сама дорога не быстрая. Короче, прибыл я почти впритык. Это еще хорошо, что в нынешнее время хоть секретность и начинают вводить, но не повсеместно. И на этих прыжках был журналист, который поделился со мной, что собирается написать статью в журнал «Вестник Воздушного флота». Он же делал фотоснимки всех участников и фотографировал сам процесс прыжков.

Петра Ионовича кстати здесь не было, что стало для меня неожиданностью. Зато был его тезка — тоже Баранов, но Василий. Молодой парень, ответственный за укладку парашютов. Я когда у него спросил, где у нас их делают, тот лишь грустно улыбнулся и поделился, что парашюты — американские, компании «Ирвин».

«А мне дед все уши прожужжал — мол в его время все советское было, на запад не смотрели, — вспомнился мне момент из прошлой жизни. — Ха! Чего не коснись — так или иначе с западными странами связано».

Старшим группы был Леонид Минов. Точнее он был сразу «два раза старшим» — и всей группы будущих десантников, и первой «партии прыгунов». Так-то в самолет «Фарман-Голиаф», с которого и планировалось десантирование, больше семи человек не входило. А десантников было двенадцать. Вот их и поделили на два захода. У второй «партии» был старшим Яков Мошковский.

— Минов в Америку ездил, — делился со мной Василий Баранов. — Учился прыгать с парашютом. У них там, говорит, целые соревнования по этой теме проводят. Вот теперь и у нас такое будет!

Пообщавшись со словоохотливым техником, я пошел поздороваться с самими десантниками. Мой друг по двору в прошлой жизни отслужил срочку в ВДВ. Как вернулся, делился, что их войска это не «Воздушно-десантные», а «Войска Дяди Васи». И после объяснял, что так зовут основателя этого рода войск. Василий Маргелов. Фамилию и имя я хорошо запомнил. Еще бы не запомнить, когда пьяный детина, пусть и друг, настойчиво требует повторить это имя угрожающе добавляя «ты же меня уважаешь⁈»

Но среди десантников такого человека не было. Логично предположив, что это наверное какой-то генерал или на худой конец полковник — кто другой бы такое почетное звание вряд ли бы получил, попробовал аккуратно порасспрашивать бойцов о нем. Но наткнулся на стену из недоумения и подколок — мол, придумал тут фамилию чью-то и пытаюсь их на вшивость проверить, знают ли они свое начальство или нет. Видно мое удостоверение члена ЦКК так сказалось.

Десантирование прошло успешно. Отдельно на Р-1 сбросили снаряжение и оружие для группы — в почтовых мешках и полутяжелых коробах. По итогу было признано вполне возможным и целесообразным работать в направлении создания специальных подразделений, которые можно было бы забрасывать в тыл врага для выполнения различных задач.