Инстинкт тролля (ЛП) - Дюньяк Жан-Клод - Страница 22

Птицы при моем приближении смолкают. Сминая драпировки из мха и лишайников, я иду в тишине, едва нарушаемой треском веток и стаккато капель по моему черепу. Свет, пробивающийся сквозь листву, успокоительно зеленого цвета. Даже деревья, которые я сбиваю, рушатся беззвучно, как будто здесь все равно некому слушать, как они падают. Условия идеально подошли бы для размышлений о тщетности мира, но сейчас не время. Когда земля у меня под ногами проседает, я хватаюсь за ближайший древесный ствол и продолжаю свой путь.

Где-то здесь должна быть поляна — всегда какая-нибудь да находится. Если понадобится, я сам пройдусь по кругу и пошаркаю ногами, когда найду подходящее место. Мой взгляд следует за оленем и его самкой, которые осторожно пробираются в сырую, заросшую папоротником долину. Обстановка строгая, величественная и пугающая. Идеально подходит для того, что я планирую.

Меч, звенящий о мою лопатку, кажется вдруг мне ужасно длинным.

Через полчаса я улавливаю проблеск света в просвете между деревьев. Это не то чтобы настоящая поляна, просто небольшой чистый пятачок под открытым небом, но я не стану придираться. Изъеденная временем глыба гранита выступает из торфа, словно макушка великанского черепа. Я обхожу гранит по кругу, чтобы впитать его мощь, потом осторожно выкапываю его и откатываю к кромке деревьев. Ямы, которая осталась после него, по величине для меня почти хватает. Я ее расширяю, разгребая черную землю обеими руками и не заботясь о сколопендрах, извивающихся между пальцами, а потом иду и усаживаюсь на валун поджидать, пока явятся Седрик и остальные.

Я слышу их задолго до того, как увидеть, главным образом потому, что Бризена и Шелдон постоянно ссорятся. Время от времени они целуются, чтобы помириться, и это звучит ровно так, как если бы я наступил на жабу. Этим двоим определенно пора пожениться.

— Мы не сможем надолго задерживаться, шеф, — объявляет Седрик, прислонившись спиной к скале. — Шелдон сегодня на дежурстве, а Бризена должна официально встречаться со своим женихом. Свадьба состоится через три дня…

— Свадьба с претендентом, — перебивает его Бризена. — Шелдон по-прежнему отказывается просить моей руки у отца!

— Он ни за что не отдаст ее мне, ты же знаешь. Я не рыцарь и, наверное, никогда им не стану. Почему ты отказываешься смотреть правде в глаза?

С тех пор как я видел его в последний раз, Шелдон потерял свои роскошные кудри и большую часть своих иллюзий. Он осунулся, сгорбился под тяжестью помятых доспехов, которые явно плющили до тех пор, пока они не стали ему впору. И думается мне, что во время последней примерки он был внутри.

— Ты тоже способен стать рыцарем, не меньше любого другого, любовь моя.

— Но и не больше любого другого?

— К сожалению, нет. — Она целует его, тесно прижимаясь, и ее кольчужный бюстгальтер скрипит о доспехи Шелдона. — Но главное, что ты можешь это сделать. Теоретически. Если повезет.

— У шефа появилась идея, — прерывает Седрик. — Он даже нашел меч. Покажите его, шеф!

Я помахиваю им на свету, и рубин отбрасывает мне на запястье кровавую молнию.

— Вы все, думаю, слышали об Экскалибуре? Вот его брат.

— Я знаю, — с энтузиазмом отвечает Шелдон. — Он был в пособии для оруженосцев, в разделе «исторические курьезы». Оригинал был посеребренный, да? Я могу к нему примериться?

— Тебе придется извлечь его из камня, — говорю я. — Потом ты станешь королем, выберешь себе королеву — (Бризена резко поднимает голову) — и вы будете жить долго и счастливо.

— Погодите-ка! — бросает она, выпятив грудь. — Почему бы это не мне вытащить меч? И я смогу выбрать его. Даже мой отец не посмеет возражать.

Она встречает мой взгляд и выпаливает:

— В этом случае я бы предпочла, чтобы клинок был длиннее.

— Эта затея с королем не сработает, — говорит Шелдон. — Сначала мы должны провести выборы, чтобы выбрать кандидатов на праймериз каждой партии. Более того, нарушение хода избирательного процесса — это криминал.

Тучи, собравшиеся над нашими головами, наконец-то прорвало. По моему черепу стекает тяжкий ледяной дождь. В экстремальной ситуации это помогает мне сохранять холодную голову.

— Меч и так хорош, — рычу я. — Шелдон, если ты не хочешь быть королем, дело твое. Можешь назначить и Седрика. Не всю же ему жизнь оставаться стажером.

— Я скорее стремился к чему-то типа оформления интерьеров, — бормочет тот. — Мой дядя, конечно, не согласен, но я подумал…

— Ну я тогда вызываюсь, — горячится Бризена. — Если я хочу, чтобы моя жизнь была похожа на волшебную сказку, это моя проблема!

Она стоит передо мной, уперев кулаки в бедра, готовая бросить вызов вселенной, горам. Мне. Я улыбаюсь, опуская оружие, и говорю ей:

— Бризена, а ты знала, что принцессы иногда превращаются в лягушек?

— Что-что?

— Поздно уже…

Бризена поперхнулась, и ее лицо приобрело эффектный оттенок баклажана. Но у нее хватает ума оставить эту тему. Тем не менее по выражению ее лица я догадываюсь, что это всего лишь отсрочка.

— Нам следует скоро возвращаться, — говорит Шелдон. — Иначе мы пропустим свою смену.

По вмятинам на его шлеме с журчанием струится вода. Он обменивается с Бризеной долгим, полным слез, отчаянным взглядом. Стоя посреди поляны, возле дыры в торфе, из которой поднимается душок свежей могилы, мы похожи на источенные годами менгиры. Я фыркаю, вызывая панику у окрестных птиц, и делаю последнюю попытку:

— Это должно сработать, сами знаете. Шелдон обнаруживает меч, застрявший в скале. Бризена предлагает себя тому, кто сможет ее освободить. Рыцари терпят неудачу один за другим. Шелдон добивается успеха. Они женятся. Что касается выбора профессии, мы всегда можем сымпровизировать.

У вас осталось три дня. Другие идеи есть?

Десять минут спустя, укрывшись под кронами деревьев мы пытаемся отшлифовать детали моего плана. Я устраиваю сеанс вопросов и ответов, по ходу которого моя головная боль достигает титанических размеров.

— Как я нашел эту поляну? — спрашивает Шелдон.

— Ты шел по следам десятирогого оленя с серебристой шерстью.

— Это ведь охраняемые животные, да?

— Именно. — Я машинально перемалываю корни пальцами ног. — Ты готовил отчет об экологическом влиянии рыцарства на леса побережий.

— У нас есть несколько новых сталей, которые уменьшают выбросы углекислого газа, — говорит он. — Могу я и об этом упомянуть?

— Если хочешь. — Я вздыхаю. — Сосредоточься, Шелдон! Итак, ты следовал за оленем. В просвет между ветвей, который открылся перед ним, ты углядел меч.

Шелдон поглядывает на тропу, которая осталась за мной по дороге сюда.

— Похоже, та еще зверюга была… — Он украдкой смотрит на меня и быстро меняет тему. — Ладно. Он довел меня до меча и исчез во вспышке света. Я возвращаюсь в лагерь, собираю остальных, чтобы они могли доказать свою доблесть.

А что, если одному из рыцарей удастся извлечь его из скалы?

— Исключено.

Я в несколько шагов пересекаю поляну, поднимаю гранитную глыбу и морщась опускаю ее обратно в дыру. Затем втыкаю палец в камень и еложу им, пока под ногтем не образуется трещина. Меч, ужасно визжа, опускается по рукоять. Я стискиваю зубы, затем сжимаю края трещины, пока она не смыкается обратно, как тиски. На рукояти оседает немного слюдяной пыли.

— Он совсем затупится, — ворчит Бризена. — Вам бы следовало быть осторожнее со своими вещами. Особенно если это не вам ими потом пользоваться!

Ее голос звучит в точности как у моей матери, только не такой скрипучий. Я пожимаю плечами:

— Когда вы вернетесь, меня здесь не будет. Шелдон, ты позволяешь рыцарям пытать свою удачу, а сам остаешься в стороне. Как оруженосец, ты не обязан ничего доказывать. Седрик и Бризена, вы останетесь в лагере, пока все не вернутся.

— Как Шелдон освободит меч, шеф? Потому что при этом должны быть свидетели.