Все мужчины негодяи? - Робинс Сари - Страница 2

• Предыдущая
• 2/71
• Следующая

– Прекрасно. Но если она и в самом деле окажется изменницей, ею займусь я сам.

– Хорошо.

В комнате воцарилась напряженная тишина. И только дрова потрескивали в камине. Старик поставил бокал на стол.

– Через два дня она приезжает в Саутгемптон.

– Где она остановится?

– Я зарезервировал для нее номер в гостинице «Белфонт-Хаус».

Джастин не сдержал своего негодования:

– Вы просто чудовище!

– Успокойтесь! – Уитон поднял руку. – Она – дальняя родня вашей тетушки. В городе у нее есть близкие родственники.

– Я вижу, вы считали само собой разумеющимся, что я соглашусь на это задание. Полковник пожал плечами.

– Вы не из тех, кто упустит возможность послужить отечеству и восстановить справедливость.

Откуда Уитон мог так хорошо знать Джастина, когда он и сам не знал себя толком? И в самом деле, что он за человек? Безжалостный шпион, отчаянно жаждущий получить ответы на свои вопросы? Или несчастный маркиз Ролингс, мечтающий произвести на свет наследника? Или то и другое одновременно?

– Вам нужно встретить малышку в порту. Скажите, что вас послала ваша тетушка.

– А что потом? – Джастин вопросительно поднял бровь. – Танцевать с ней вальс до тех пор, пока она не запоет?

– Вам лучше подумать о каком-нибудь другом времяпрепровождении. Не забывайте – у нее траур.

Джастин удивленно взглянул на бессердечного человека, сидящего перед ним. А потом прикрыл глаза ладонью. Больше всего ему хотелось бы положить конец всем этим интригам, к которым его вынуждает служба в министерстве иностранных дел. Нужно поскорее остановить это безумие. Но Джастин понимал, что, пока у власти находится Наполеон, это невозможно.

Он поднялся и надел шляпу.

– Дайте мне знать, если ваши планы изменятся, – сказал молодой человек, выходя из комнаты. Пока Джастин шел по длинному, покрытому коврами коридору, ему показалось, что фарфоровые вурдалаки зловеще рассмеялись ему вслед.

Эвелина Амхерст подставила лицо океанскому бризу и закрыла глаза. Девушке было жарко и душно в темном траурном платье. Ее лоб покрылся испариной, капелька пота побежала у нее по спине. Все хорошо в меру! Вздохнув, она раскрыла зонтик от солнца, под которым сразу же образовался восхитительный островок прохлады и тени, Эвелина задумалась, сколько ей потребуется времени, чтобы найти своих родственников. Она нахмурилась. Двоюродные братья и сестры, которых она совсем не знает! Но в данный момент Эвелина просто вынуждена обратиться к их помощи. У нее нет другого выхода.

Она вдохнула полной грудью соленый воздух, пытаясь вдоволь насладиться величием простиравшегося перед ней морского простора. В городе, куда она направлялась, моря уже не увидишь.

На пристани воняло гнилой рыбой и разлагавшимися отбросами. Эвелину поразило то, что никто, кроме нее, не замечал валявшихся повсюду груд мусора, и люди, обходя их, спешили дальше по своим делам. Казалось, каждый имел в жизни какую-то определенную цель и смысл – даже матросы, бросавшие кости на штабеле из деревянных ящиков. Эвелина с удовольствием понаблюдала бы за ходом игры, подойдя поближе, но неопрятный, отталкивающий внешний вид игроков, а также сильный запах давно не мытых тел заставили ее держаться поближе к своему багажу.

Фаиза – ее горничная-турчанка – залезла на один из чемоданов и подозрительно следила за движениями моряков. Она прижала к груди свой черный мешок, как будто думала, что он защитит ее от неверных. Ахмет, напротив, словно бы совсем не замечал царящего вокруг него хаоса. Смуглый слуга с непринужденным видом прислонился к деревянному ящику, поигрывая ножом. Но его небрежная поза скрывала настороженность профессионального телохранителя и искусного борца.

Казалось, даже самые грубые, отталкивающего вида мужланы обходили стороной хрупкую девушку и ее багаж. Возможно, все старались держаться от Эвелины на почтительном расстоянии из-за ее траурного наряда. Она была вся в черном – с головы до пят. Однако в этой строгой одежде она чувствовала себя увереннее. В ней она была молодой девушкой в трауре, а не женщиной, которая приехала сюда, чтобы спасти свою жизнь.

Многое в жизни Эвелины зависело от этой поездки в Лондон. Все ее будущее висело на волоске.

– Простите! – Молодой человек в зеленой с золотом ливрее подошел к ней и со смиренным видом встал рядом. – Миледи? Мисс Амхерст?

Девушка медленно, с достоинством кивнула.

– В экипаже вас ждет маркиз Ролингс. Следуйте за мной, пожалуйста!

– Ролингс? – Она выглядела удивленной. – Я не знаю ни одного маркиза с этим именем.

Ахмет насторожился и бочком, осторожно приблизился к ним.

– Маркиз Ролингс, граф Хаттефорд.

Эвелина покачала головой, недоверчиво глядя на незнакомца.

– Вы собирались остановиться в гостинице вместе с леди Фонтейн. Маркиз – ее племянник. Леди Фонтейн попросила его вас встретить и отвезти в гостиницу.

Девушка по-прежнему не двигалась с места. Человек в ливрее нетерпеливо вздохнул.

– Он – сын леди Баркли, двоюродной сестры леди Фонтейн, которая приходится троюродной сестрой вашей матушке, миссис Амхерст.

Немного смягчившись, Эвелина кивнула.

– А как насчет моих вещей? – Ей не хотелось оставлять то единственное, что связывало ее с домом и семьей.

Молодой человек повернулся и указал на стоящих неподалеку трех человек в таких же ливреях:

– Эти люди доставят ваш багаж в «Белфонт-Хаус» в отдельном экипаже.

Девушка кивнула и подняла ридикюль и зонтик от солнца.

– Ахмет, Фаиза, тельмек! – произнесла она по-турецки, велев следовать за ней.

Перекинув большую дорожную сумку через плечо, здоровенный смуглый турок подошел к Эвелине. Ее дородная, низенькая служанка спрыгнула с чемодана и двинулась следом, держа свой Черный мешочек перед собой, словно щит. Вся эта троица вместе представляла собой весьма живописное зрелище.

– Позвольте, я помогу вам? – Слуга в ливрее протянул руку к ридикюлю Эвелины.

– Не стоит, благодарю.

Он нахмурился и молча направился к экипажу.

Молодой человек повел их сквозь царящее на пристани столпотворение – через нагромождения портовых грузов всех мастей, обходя коробки с беспокойными цыплятами, отбросы, матросов и другие преграды на пути. К тому моменту, когда они наконец добрались до ожидавших их карет, на которых красовался строгий и изысканный герб Ролингсов, усталая Эвелина думала только о том, где можно поскорее присесть. Ей жали новые туфли, и она натерла ноги. Что бы только она не отдала сейчас за свои разношенные шлепанцы. Но Фаиза настойчиво твердила, что для английской знати внешний вид имеет гораздо большее значение, нежели практичность. Поэтому Эвелине пришлось смириться и стойко переносить эту пытку.

Слуга отворил дверь экипажа, и из кареты выскочил потрясающе красивый джентльмен в начищенных до блеска черных ботфортах. Эвелина затаила дыхание, в тот же миг позабыв о мозолях на ногах.

У него была безупречно чистая, светлая, абрикосового оттенка кожа и коротко, на греческий манер, постриженные волосы цвета меда и пшеницы. В целом его лицо с резко очерченными скулами и длинным породистым носом выглядело бы суровым, если бы не задорная мальчишеская ямочка на подбородке.

Незнакомец поклонился. Его движения были исполнены врожденной грации, выдававшей высокое происхождение.

– Лорд Баркли к вашим услугам, мисс Амхерст. – Он поднял глаза, и их взгляды встретились.

О Господи! Невероятные по красоте серо-зеленые глаза, опушенные сказочно длинными темными ресницами, заворожили ее. У Эвелины комок подступил к горлу. Спохватившись, она присела в реверансе, наклонив голову так, чтобы мужчина не видел, что от волнения у нее на щеках вспыхнул румянец.

«Наивный дурачок! – думала Эвелина, глядя на его сияющие ботфорты. – Ты наверняка считаешь меня грудным младенцем, хотя я на самом деле – прекрасно владеющая собой, воспитанная женщина двадцати двух лет с изысканными манерами». Эвелина приказала своему сердцу биться ровнее. С каких это пор она стала такой впечатлительной и влюбчивой? Ну что из того, что от его дьявольской красоты у любой женщины захватит дух? Объехав полсвета, Эвелина и не такое видала: она встречала мужчин, способных своими чарами заставить королеву отречься от сокровищ английской короны!

• Предыдущая
• 2/71
• Следующая