Улей - Фрумкин Сергей Аркадьевич - Страница 63

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая

Дор и Лод стояли в числе личной Охраны Первых по краям ложи, чуть в стороне от правителей.

Григу стало неловко — он понял, что повел себя как ребенок

Объявление призов продолжилось, но Григ практически перестал смотреть на арену. Одна глупость, один неосторожный шаг, и… праздник испорчен…

— Сейчас самое интересное! — через какое-то время произнес Вик.

— Кого ты выставил? — прогремел Кас.

— Сегодня — десяток лучших. Но у нас столько трофеев, что за месяц половины не разыграем.

— Всех и не будем, — сказал Отец. — Для следующих дней отбери самых достойных.

— Хорошо, Отец.

Григ почувствовал, что речь идет о чем-то более важном, чем диваны, бластеры и даже яхты. Он прислушался, но разговор правителей уже стих, а над Амфитеатром пронеслись последние слова ведущего, в которых Григ уловил лишь незнакомое женское имя.

Над ареной возникла большая непрозрачная голограмма полураздетой девушки. Ведущий заговорил, описывая внешние данные, физические параметры, способность к воспроизводству, генетический потенциал Голограмма задвигалась, давая возможность увидеть походку девушки, ее грацию.

Какая-то обыкновенная тарибская девчонка… Григ вдруг поймал себя на мысли, что не слышит ни единого слова ведущего, а голограмму почти не видит. Что-то вокруг происходило. В воздухе ощущалось напряжение Стало как-то душно, словно повредились системы циркуляции воздуха…

Григ огляделся. Отец наблюдал за ареной в спокойном расслаблении. Вик — с ухмылкой, которая совсем не сочеталась с холодным блеском в глазах, указывающим на мыслительный процесс, далекий по своей сути и от этого места и от этого времени. Кас смотрел внимательно, но на каменном лице не проскальзывала ни единая эмоция. На трибунах же творилось настоящее сумасшествие: имена претендентов гремели одно за другим, причем такие имена, что аплодисменты и рев не прерывались, становясь все громче и грозя разрушить стены Амфитеатра и выплеснуться на просторы Третьего Уровня.

— Мне все равно, как они выглядят, мне нужна мать для настоящего Первого! — недовольно прорычал Кас. — Сколько еще смотреть?

— Подожди двух последних, — подсказал Вик.

Его слова словно укололи Грига изнутри. Он вздрогнул и огляделся, подсознательно ожидая чего-то ужасного и непоправимого. Но ничего вроде бы не происходило… В интонациях Каса и Вика не скрывалось никакого подвоха…

Над ареной возникло смеющееся лицо Кани. Сперва лицо, а затем и вся точеная фигурка, окутанная распущенными темными волосами.

— Беглянка? — удивился Кас. — Она, конечно, молодец, что сбежала, но я не собираюсь драться за фантом!

— К моменту поединка девчонку поймают, — отозвался Вик. Но нельзя же отказать ей в выборе достойного покровителя. Она — лучшая из лучших!

— Зато те, кто ее ловят, — далеко не лучшие! — напомнил Отец. — И если не поторопитесь, прощения не ждите. Сообщите людям, что я в гневе!

Что-то произошло за спиной Грига и остальных правителей — взгляды трибун направились именно в эту сторону. Первые обернулись. Там стоял Дор с высоко поднятой рукой.

— Дор Непобедимый! — прогремело на арене.

Амфитеатр взорвался от криков. Абсолютный чемпион «Улья» вновь на арене!

Кас бросил на богатыря удивленный взгляд, словно спрашивал: «Ты разве не слышал моих слов?»

— Мне все равно, что она «фантом», — объяснил Дор. — Я видел девчонку на «Эльрабике». Она — неповторима. Поймают живой — заслужу приз из призов. Не поймают — попросту вспомню молодость.

Кас уважительно кивнул.

Поединщики нашлись сразу же — многие хотели попробовать силы с первым богатырем Братства. В список

внесли троих.

— Я могу поднять руку? — раздался за спинами правителей голос Болера. Вик зачем-то привел полковника сюда, в ложу Первых, и оставил стоять рядом с Охраной.

— Можешь, конечно, — сказал Отец. — Я же тебе обещал.

— А потом еще раз?

— Нет, только один!

В это время картинка над ареной сменилась, и Григ едва не задохнулся от неожиданности. Над ареной показывали Линти!!!

— Кас! — прогремело над трибунами, и те стихли — никто не осмелился бы поднять руку на непререкаемое право самого главнокомандующего…

— Болер! — едва слышным эхом прокатилось усиленное микрофонами имя.

Кас оглянулся, удивленно осматривая полковника с головы до ног. Без малейшей издевки и без малейшего презрения — только чтобы посмотреть на человека, так стремящегося умереть.

Григ же ничего не смог сказать… Не смог поднять руки. Не смог предпринять ничего, чтобы спасти свою мечту и свое будущее. Он не смог даже шевельнуться или издать звук, способный хотя бы намекнуть окружающим, какой удар приняло на себя сознание. В одно мгновение внутри у него все окаменело, и даже мысли отказались вертеться в голове, застопорившись на одном-единственном дрожащем в голове слове: «всё!!!».

На плечо легла тяжелая рука Отца — единственного, кто заметил перемену, произошедшую в парне; но Григ не отреагировал. Даже не почувствовал.

Григ сам не заметил, как оказался на Первом Уровне. Он все делал, как зомби. Где-то сидел, чего-то ждал, шел, куда шли остальные люди. Его глаза потухли, движения были автоматические, без малейшего участия мозга.

Выйдя из лифта на Первом Уровне, Григ не попрощался с Отцом и с Братьями, ничего никому не сказал и все так же, все в том же мерном бессмысленном ритме побрел куда-то вдаль по коридору.

— Григ!

Тело остановилось в ожидании дальнейших указаний.

— Григ, подойди ко мне!

Его звал Отец. Владыка стоял один, отослав Охрану и отпустив Каса и Вика. Он смотрел так тоскливо, так понимающе… Но Григ опять ничего не почувствовал. Он поднял глаза, посмотрел в темную глубину глаз старого Правителя и поплелся в указанном направлении.

— Идем в мой кабинет.

В кабинете никого не было. Подскочило говорящее кресло, подхватило Грига. В спину и ноги ударило тепло, заработали массажеры спинки, восстанавливая мышечную активность тела и заставляя расслабиться мозг. Отец сел напротив:

— Григ, ты слышишь меня?

— Нет.

Он сказал правду: он ничего сейчас не слышал.

Отец едва не зарычал. По его приказу кто-то появился в кабинете, кто-то зарядил пистолет смесью адреналина и какой-то бодрящей жидкости, кто-то выстрелил приготовленным составом в мышцы на шее Грига…

Инъекция сделала свое дело быстро — парень вновь смог думать. Но беда была в том, что думать ему все равно оказалось не о чем: великолепный ослепительный мир предвосхищаемого будущего рухнул, А Григ не умел жить без мечты о будущем — не умел и не хотел учиться

— Григ, ты слышишь меня? — повторил Отец.

— Да, слышу, — Другие слова, но таким же мертвым голосом.

— Черт возьми, Григ! Что случилось?! Из-за какой-то девчонки?! Ты — мужчина, Брат, Первый Брат, мой родной сын?!!

— Она не какая-то…

— Она — женщина! Такая же, как любая другая! Ничем не лучше! Ты просто принял все слишком близко!

— Ты убил Линти…

— Ничего с ней не случилось!

— Ты подарил ее Касу…

— Не подарил, а выставил на поединок!

— Это одно и то же. Никто не сможет победить Каса… Она и Кас… Линти погибнет…

— Она не первая и не последняя! Ни одна еще не погибла! Что за бред, Григ?! Что ты несешь?!

— Линти погибнет… Ее нельзя сломать… Она не такая…

— Прекрати пугать меня своим замогильным голосом! Посмотри в глаза!

Григ поднял глаза. Взгляд больших черных глаз Владыки буквально излучали любовь и желание помочь Но сострадание к тому, кто послужил причиной боли.

Глаза Грига наполнились слезами обиды и тоски — жгучими и горькими.

— Ты отнял у меня Линти!

— Она и не была твоею. Вспомни Закон: «Все, что есть в „Улье“, принадлежит Братству, если не завоевано на поединке или не приобретено по праву старшего».

— Но почему, Отец?

— Успокойся. Так будет лучше.

Григ задрожал. Слезы текли по его щекам, пальцы сжимали и разжимали подлокотники кресла, глаза смотрели куда-то за пределы реального мира. Никогда до этого дня молодой Первый не подозревал, что Линти так дорога, дороже собственной жизни. А теперь, когда наконец осознал это, то не нашел в себе силы бороться с незнакомым чувством, позволил слабости овладеть собой и целиком отдался на растерзание боли и безысходности, находя в этом даже наслаждение…

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая