Виновник торжества - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая

– Он тогда живой останется, а я не хочу. Он нашу Катюшу задушил. Как мы теперь без Катюши будем? – Лицо мальчика исказила гримаса боли и он, всхлипнув, выбежал вон. В соседней комнате слышались возня и тихий мужской голос, который утешал ребенка. Никто не появлялся, и Валера чувствовал себя очень неуютно. Он не знал, что делать. Казалось, о нем забыли. Наконец на пороге появился бородатый мужчина в старенькой дырявой футболке и представился:

– Юрий, Катин отчим.

Валера с сомнением оглядел его неприглядную фигуру и попросил:

– А нельзя ли Катину маму позвать?

– Как вы не понимаете, – вдруг горячо зашептал Юрий, – она не может говорить! Она молчит. Даже не плачет. Лучше бы она плакала, кричала...

– Я все понимаю, но нам нужна ваша помощь, – мягко перебил его Валера. – Поймите, нам нужно найти убийцу. А для начала необходимо знать, откуда она вчера возвращалась. Мы знаем абсолютно точно, что Катя была на свидании. У нее есть мужчина, и мне нужно поговорить с ним. Может, он что-то подскажет...

– Катя мне ничего не говорила о друге. Мила тоже не знает, она бы не стала скрывать от меня. Катя действительно часто приходила поздно, у них репетиции в оркестре по вечерам, вот она и задерживалась. Кузя! – негромко позвал он кого-то из мальчиков.

В комнату зашел парнишка и нерешительно остановился у стола.

– Тебе Катюша ничего не говорила о своем друге?

– Говорила. Она сказала, что есть один замечательный человек, которого она очень любит. Почти как нас. И она его скоро приведет к нам в гости, познакомить. Но я его и так видел. Он однажды пришел за ней – стоял на улице, ждал ее. Он такой высокий, в шапке. Стоял и смотрел на наши окна. А увидел меня – помахал рукой. Катя тогда наряжалась, а он все на часы смотрел. А потом они ушли, она сказала – в кино.

– А ты не знаешь, как его зовут?

– Знаю, Саша. Он с ней в оркестре играет, на виолончели. Она сказала, что он жутко талантливый.

– Спасибо тебе, Кузя, огромное. Ты очень помог следствию. – Валера пожал его теплую ладошку и добавил: – Вы маме помогайте, ей без вашей помощи никак...

Мальчик серьезно кивнул и вернулся в комнату, откуда слышались тихие голоса братьев. Один уговаривал:

– Мамочка, ну открой глазки. Посмотри на нас. Открой глазки...

У Валеры сжалось сердце, и он вышел, закрыв за собой дверь. Он испытывал острую жалость к семье Красновых и поклялся себе во что бы то ни стало найти убийцу.

Звуки музыки из концертного зала доносились в фойе. Валера стоял у афиши и читал программу. Второе отделение уже началось, и он понял из программы, что играли Бранденбургский концерт Баха. Он сел на банкетку и достал телефон. Нужно было позвонить Гоголеву и предупредить, что с музыкантами он сможет поговорить не раньше чем через час. Голос Гоголева был очень озабоченный, но несколько наставлений он все-таки дал. Билетерша, стоявшая у двери, подошла к Валере и предложила:

– Если вы хотите, я вас могу впустить в ложу для гостей. Там есть места.

Валера поблагодарил и пошел за ней. Когда он сел в кресло, оказалось, что сцена была совсем близко. В музыке он разбирался плохо, но имена известных музыкантов ему были знакомы. Оказывается, и Бранденбургский концерт он слышал не раз, во всяком случае, некоторые мелодии он узнавал. «Наверное, слышал по радио или телевизору», – решил он и стал рассматривать музыкантов, пытаясь вычислить, кто из них Саша. Виолончелистов было человек шесть, он выбрал среди них высокого худощавого парня, цвет волос которого показался ему более-менее похожим на те две волосинки, которые обнаружили на пальто Красновой. Лицо у него было вдохновенное, и он играл, откинув голову назад. Валера засмотрелся на его руку, держащую смычок, и удивился, как изящно она двигалась. Музыка убаюкивала, глаза стали слипаться. Все-таки день был тяжелый, столько событий, со столькими людьми довелось сегодня «разговаривать»... – оправдывал он себя, совсем засыпая. Вдруг музыка умолкла и зал взорвался аплодисментами. Валера вздрогнул и взглянул на сцену.

Музыканты уже стояли, скрипачи постукивали смычками по струнам, как будто тоже аплодировали. «Странно они аплодируют», – подумал он и решил, что пора ловить Сашу.

Начали выходить музыканты, и Крупнин внимательно вглядывался в их лица. Наконец появился предполагаемый Саша, и Валера двинулся к нему.

– Простите, вы Саша?

– Да, – улыбнулся тот приветливо, – а что?

– Могу я с вами поговорить? Только хотелось бы отойти в сторонку, а то здесь очень шумно.

Из-за кулис вышел дирижер и громко спросил:

– Ребята, где Краснова? Кто-нибудь знает? Все-таки это безобразие, могла бы предупредить, мы бы заменили третью скрипку.

С разных сторон послышались голоса, утверждающие, что Краснову никто не видел со вчерашнего дня. Лицо Саши сразу стало расстроенным. Он пригласил Крупнина выйти в фойе.

– Я вас слушаю, – произнес он красивым баритоном, поглядывая по сторонам, как будто кого-то разыскивая.

– Вы дружите с Красновой? – Валера чувствовал себя гонцом, который приносит плохую весть.

Саша с недоумением взглянул на Валеру:

– Да, а в чем, собственно, дело?

– Cначала я представлюсь, я следователь, Крупнин...

– Что-то случилось? – На лице Саши отразилась тревога.

– Еще один вопрос, а потом я отвечу на ваш. Вчера вы с ней вечером встречались?

– Да, после репетиции мы были с ней у меня. Что случилось?

– Ее вчера убили в подъезде. Видимо, она возвращалась от вас.

– Как убили?! – Саша невольно вскрикнул, и на него оглянулись проходившие мимо скрипачки.

Валера рассказывал, а Саша, не отводя взгляда, в котором было и недоверие, и отчаяние, и горе, сцепил на груди руки и повторял:

– Я же не хотел отпускать ее одну. Я же не хотел. – Саша замолчал, опустив голову, но вновь потом заговорил: – Вы, наверное, хотите спросить еще что-то...

– Я бы хотел задать вам некоторые интимные вопросы. У вас вчера был с ней половой контакт?

Cаша поморщился:

– На этот вопрос обязательно надо отвечать?

– Да. Это очень поможет следствию.

– Был. Мы же взрослые люди... Но я не верю, не верю! Она была такая замечательная девочка, такая, знаете, бесхитростная, открытая... А ее семья знает? – вдруг вспомнил он. – У нее же братья младшие, она очень о них заботилась...

– Саша, я вас попрошу – придите завтра к нам в ГУВД, нужно составить протокол и сделать небольшую экспертизу.

– Конечно, я приду, – заверил Саша. – Ну, не могу я поверить! – Он в отчаянии сел на банкетку и обхватил голову руками. Когда Валера уходил, к Саше подошли музыканты, и он стал им что-то говорить. Лицо у него было совсем потерянное...

В середине следующего дня опера обсуждали то немногое, что им удалось добыть к этому часу.

– Вчера я встречался с Александром Музалевым, другом Красновой. У них действительно было свидание накануне вечером. Он говорит, после этого дал ей денег на такси, это было около десяти часов вечера. Видел в окно, как она садилась в машину. Сегодня я вызывал его, оформлял протокол допроса. Провели заодно экспертизу. Его волосы идентичны тем, что обнаружены на пальто Красновой. Генотипоскопическая экспертиза подтвердила также, что следы спермы, обнаруженные у Красновой, принадлежат Музалеву. Данные о следах спермы убийцы помещены в банк данных картотеки.

– Кстати, – перебил его Гоголев и обратился к Мартынову: – Когда проводилась экспертиза спермы Карагодина, сопоставляли ее со следами спермы, обнаруженными у Алехиной?

– Экспертизу спермы Карагодина мы не проводили. – Мартынов виновато смотрел на Гоголева.

– Как?! Почему? – Гоголев гневно уставился на Мартынова. – Женя, ты опытный медэксперт, это же элементарно!

– Да мы все были так уверены, что убийца Карагодин... Тем более что он сам признался... Главный акцент был направлен на его волосы в бескозырке... Их морфология была идентична его волосам. Я решил, что это стопроцентная улика, обрадовался и об экспертизе спермы как-то забыл.

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая