Аргумент барона Бронина 3 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 30

— Всё хорошо, уже всё закончилось, — спокойно произнёс я. — Нечего тут бояться, ты получил жизненный опыт, очень важный опыт, он сделает тебя сильнее, но при том условии, что ты не сломаешься. А ты ведь не сломаешься?

Поначалу мужчина передо мной никак не реагировал. Но по мере того, как я говорил, он понемногу успокаивался и, будто прислушиваясь к моим словам, оттаивал.

Главный урон, что был ему нанесён, — это разбитая вдребезги гордость, на которой, собственно, и основывалась его личность, его победы, его стремление двигаться вперёд. Всё было завязано на гордости. Лилит же сделала так, что страх эту гордость задвинул очень далеко. А потом, будто бы ему было мало, взял и со всей силы шваркнул забитую гордость об каменный пол, разбив вдребезги. Гордости у этого человека больше не было. По крайней мере сейчас он думал лишь о том, чтобы всё поскорее закончилось. И не важно, что всё уже давно закончилось, и он в покое, но всё его существо хотело перестать бояться, перестать быть слабым.

Он уже давно готов был умереть, лишь бы не переживать раз за разом тот ужас, что он переживал, но смерть не приходила. Демоны редко бывают милостивы к своим жертвам, напротив, они скорее наслаждаются страхами и мучениями своих жертв. Это их любимая пища. По крайней мере, одна из.

Ну а потом, стоило ему успокоиться, как на меня хлынули его последние воспоминания. По крайней мере, то, с чем он пришёл на мою землю. И признаться, на миг я даже усомнился, а не заслужил ли он всё это.

И здесь речь шла не о жадности, не об уязвлённой гордости, не о его умыслах против меня. Он шёл убивать, и он готов был убить всех, и идти на любые подлости. Если заклинатель снежных козлов ради бравады говорил о том, что пойдёт до конца, я чувствовал, что это лишь слова. А вот этот человек был действительно плохим. И жизнь его наказала довольно серьёзно.

Их род сейчас буквально как карточный домик рушился на глазах его главы. Причём этот самый глава сейчас был передо мной. Если род Гадюкиных и Гималаевых прислал старших сынов или ближайших родственников, то этот заявился сам. Очень любопытно. Какой интересный экземпляр попался мне в руки.

На самом-то деле стоит отбросить сантименты и пользоваться ситуацией на полную. По крайней мере, последнее, что сейчас следует делать — жалеть этого морального калеку. Сейчас нужно пользоваться предоставленным шансом, каким бы неприятным он ни был.

— Я здесь главный, — холодно произнёс я. По крайней мере, я хоть как-то уравновесил ситуацию, и это слегка облегчало мою совесть. Всё-таки он уже был не в состоянии аффекта. Да, напуган, да, разбит, но уже осознавал, воспринимал сведения. — Ты говорил о том, что будешь служить тому, кто тебя избавит от этого ужаса? — холодно спросил я.

— Да, я так говорил, — медленно кивнул мужчина.

— Так вот, я тебя освободил. Теперь ты будешь служить мне, — безапелляционно заявил я. — Все твои земли и твоё имущество теперь мои. Ты будешь по-прежнему ими владеть, но настоящим хозяином буду я, и я буду распоряжаться всем этим.

— Да, господин, — севшим голосом кивнул мужчина.

— Так не пойдёт, — покачал головой я. — Клятва. Ты знаешь, что делать.

Я физически ощущал, как быстро мельтешат мысли в голове у стоящего передо мной. Ох, как же он сейчас не хотел выполнять свои обещания, как же он страстно хотел попытаться извернуться и миновать тот капкан, в который сам себя загнал. Сам виноват. У мен янет жалости. Нечего было лезть на мои территории. Ему очень не повезло, что он попался на Лилит. Хотя кто знает, может, это мне не повезло. Глядишь, если бы она раньше расставила свою систему безопасности, таких вот слуг у меня было бы побольше.

Из носа графа густой струёй потекла кровь, а по щекам потекли слезы. Только что он понял, что ничего не сможет поделать, и он лишится всего.

— Я, граф Геннадий Степанович Курпатов, глава рода Курпатовых, даю клятву в службе…

— В вечной службе! — припечатал я.

— Даю клятву в вечной службе… — он замялся, а я продолжил:

— Барону Алексию Александровичу Бронину.

Курпатов зажмурившись кивнул, затем продолжил:

— Клянусь служить верой и правдой Барону Алексею Александровичу Бронину, не жалея жизни и чести. Вся моя жизнь принадлежит теперь моему господину.

Пока он говорил, вокруг нас заискрились полупрозрачные воздушные нити. И чем дальше говорил Курпатов, тем ярче эти нити начинали светиться.

— Моя кровь и плоть, мои потомки служат новому Господину до тех пор, пока господин не даст свободу. Либо пока…

— Никаких либо, — безапелляционно заявил я. — Моя смерть тебя от службы не освободит. Если я умру, ты погибнешь вместе со мной. И твой род погибнет вместе со мной.

Курпатов бессильно опустил голову и задрожал. Однако сделал глубокий вдох и продолжил.

— И если я не сберегу господина, то погибну сам и сгинет весь мой род.

— Так тому и быть, — заявил я.

— Так тому и быть, — повторил Курпатов.

Полупрозрачные нити вспыхнули так ярко, что даже резанули глаза, а потом сразу же потухли.

Они натянулись, будто пытаясь стянуть нас с Курпатовым в один узел, но потом исчезли, словно впитавшись в наши с ним тела.

— Господин, я буду служить вам, — не поднимая глаз, произнёс граф. — И не важно, что вы барон, а я граф. Это ни на что не повлияет.

— Я знаю, — ответил я. — А теперь выпрямись.

Он принял вертикальное положение, хотя плечи его были так сильно ссутулены, что казалось, он сейчас завалится вперёд.

— Посмотри на меня, — заявил я.

Он поднял опустошённый взгляд.

— Ты совершил огромную ошибку, придя на мою землю и недооценив меня. Роковую ошибку, фатальную для себя, но не для своего рода. Я вижу, ты много страдал из-за того, что дела ваши шли плохо. Кто знает, быть может, сейчас они поправятся благодаря мне. Но для этого тебе надо будет очень хорошо постараться.

— Да, господин, — кивнул Курпатов.

— Где твоя гвардия? — спросил я.

— Стоят на границе участка. Я приказал им не подходить, когда та тварь… — он вновь опустил глаза.

— Не опускать взгляда, на меня смотреть, — заявил я.

— Да, господин, — произнёс он, вновь подняв глаза.

— Так вот, люди, пришедшие с тобой, останутся здесь на моих землях и будут помогать благоустраивать земли моего поместья, а так же охранять их. Ты же возвращайся к себе и жди моих указаний. И ещё, всех информаторов, что у тебя есть, переориентируй на меня. Теперь они работают на род Брониных. Всё ясно?

— Так точно, господин.

— И всё имущество, все ресурсы, которые у тебя есть…

Курпатов испуганно сжался, будто ожидая, что сейчас я решу забрать у него всё.

— Сделай подробную опись того, что у тебя есть. Я посмотрю, что мне может пригодиться.

— Да, господин, — заявил Курпатов.

— А теперь, Лилит, верни графа Курпатова туда, где он был.

— Туда, где он был? — тут же осклабилась девушка, а граф едва не завопил.

Я лишь ментальным импульсом побудил его сохранить спокойствие.

— К себе домой, — мягко произнёс я. — К демонам больше не надо никого отправлять, по крайней мере не доводить до такого состояния. Как только люди готовы будут сотрудничать, твои демоны должны отступить. Тебе всё ясно?

— Как скажешь. Я думала, тебе понравится результат. По крайней мере, мне очень нравится, — девушка ехидно оскалилась. — Видишь, как ты богатеешь, благодаря мне? Кто знает, может, тот миг, когда мы с тобой познакомились, был судьбоносным для тебя.

— Этого-то я и боюсь, — произнёс я.

Под ногами графа вспыхнула красная искорка, а затем он с громким криком провалился прямо сквозь землю. Лилит не отказала себе в удовольствии поиздеваться над несчастным грешником. Я никак не прокомментировал, по крайней мере, меня это уже не касается. Сейчас граф придёт в себя, выйдет из состояния аффекта, поймёт, что он творил, и я не очень хочу присутствовать при этом. На тот случай, если он захочет от меня избавиться, я вполне подстраховался.