Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/46
• Следующая

– Я... боюсь...

– Боишься? – Боровой хотел усмехнуться и сказать что-нибудь едкое, типа «надо же, а вчера ты говорила, что ничего не боишься». Но на лице Зурны отразился такой ужас, что ему вдруг и самому стало страшновато.

Он шагнул к девушке, обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза. Внезапно что-то дрогнуло в его душе. Он наклонился и поцеловал Зурну в губы. Губы были мягкие, податливые, соленые от слез.

– Не бойся, – сказал Боровой, глядя девушке в глаза. – Ты не умрешь. Я отключу взрыватель.

Зрачки ее расширились.

– Правда? – пролепетала она одними губами. Боровой кивнул:

– Да. Я не хочу, чтобы ты погибла. Ты не такая, как они. Ты наша, русская. Ты не должна...

Она положила пальцы на его ладонь. Прошептала:

– Я не хочу умирать... Это неправильно... Я хочу быть свободной...

– Ты не умрешь, – твердо повторил Боровой и не удержался – снова поцеловал девушку в губы. На этот раз она ответила на поцелуй. Боровой почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Ему вдруг захотело подхватить Зурну на руки, унести ее в спальню... И чтобы сегодняшнего дня не было. Чтобы ничего не было. Только они вдвоем – на каком-нибудь острове, куда не ступала нога человека.

Они долго и самозабвенно целовались, словно были приговорены к смертной казни и это был последний поцелуй в их жизни. Наконец, Боровой слегка отстранился и, продолжая держать щеки девушки в своих ладонях, сказал:

– Взрыва не будет, поняла? Остальным скажу, что взрыватель был лажовый. – Зурна смотрела на Борового полными слез глазами, веки ее подрагивали. – Я буду рядом, – продолжил Боровой, стараясь говорить спокойно. – Когда начнется паника, отведу тебя в машину. Ты все поняла?

Зурна кивнула:

– Да... Я поняла... Уведи меня оттуда, – взволнованно шептали губы девушки. – Я все для тебя сделаю... Я буду с тобой... Всегда... Пока не прогонишь...

– Ну, вот и умница. – Он нежно погладил ее ладонью по волосам. – А теперь умойся, чтобы никто не видел, что ты плакала. Пусть все думают, что все идет своим чередом. Поняла?.. Ну! Выше голову!

Боровой ободряюще улыбнулся девушке, она слабо улыбнулась в ответ.

– Вот и порядок. Давай, приводи себя в порядок. У тебя есть еще пять минут.

Боровой еще раз поцеловал Зурну (вновь по его телу пробежала теплая волна), выпрямился и вышел из санузла.

– Ну как? – повернулся Боровой к «черным волкам». – Нигде не выпирает?

Парни оглядели девушек, стоявших посреди гостиной.

– Да вроде нет.

– Не видать.

– Нормально смотрятся.

Боровой окинул критическим взглядом фигуры девушек. Жилетов, начиненных взрывчаткой, и правда было не видно. Девушки оказались настолько худыми, что хватило пары джинсовых курток, чтобы скрыть смертоносную начинку от посторонних взглядов.

– Да порядок, – сказал с улыбкой Апостол. – Плотно упаковали.

Боровой посмотрел на часы и нахмурился.

– Пора вытряхиваться, пацаны.

– Присядем на дорожку, – предложил Апостол.

Парни расселись кто куда. Лица у всех были сосредоточенные и взволнованные. Пока Боровой возился со смертницами, Апостол успел прочесть «черным волкам» целую лекцию о том, какой это ответственный день. Он говорил им про «начало новой эпохи», «торжество белой расы», «необходимые жертвы», «память потомков». Поначалу парни недоуменно переглядывались – они не привыкли к таким громким словам, но потом речь захватила их, взбудоражила, пробудила в них жажду немедленных действий.

– Ну, можно идти, – сказал Боровой. – Расходимся группами по два-три человека, чтобы не вызвать подозрений. Сначала вы, потом я выведу наших подруг.

Парни гуртом двинулись в прихожую. Из квартиры они выходили, как и приказал Боровой, по двое и по трое, с интервалом в пару минут.

Наконец все, кроме Борового и девушек, вышли из квартиры.

– Ну что, барышни, готовы предстать перед Аллахом? – шутливо спросил Боровой.

Однако шутка получилась не смешной, а голос – слишком напряженным.

– Н-да, – сказал Боровой и посмотрел на часы. – Ну, с богом.

Он поднялся с кресла. Девушки тоже встали. Зурна не сводила влажных, взволнованных глаз с Борового, ее подруга, напротив, была абсолютно спокойна.

Уже в прихожей в душу Борового закралось нехорошее предчувствие. На сердце вдруг стало тяжело и тревожно.

Он взялся за ручку двери, но вдруг остановился. В глазах Борового полыхнул хищный волчий огонек. На какое-то мгновение он вдруг стал похож на почуявшего опасность и внимательно вслушивающегося в лесные звуки зверя.

– Что? – спросила Зурна. – Что случилось?

Боровой ничего не ответил. Он достал из кармана телефон и набрал номер Апостола. «Телефон абонента выключен или находится...» Боровой сбросил вызов и набрал номер Штыря. Однако тот также оказался недоступен.

– Черт, – хрипло проговорил Боровой. Он подошел к двери и, прислонив ухо к дерматиновой обивке, прислушался.

– Что случи... – начала было Зурна, но Боровой сделал ей знак рукой – «молчи».

Он слушал около минуты, потом отпрянул от двери и сказал, обращаясь к Зурне:

– Сходи на балкон, посмотри: что там, внизу? Зурна кивнула и побежала на балкон. Прошло несколько секунд, и девушка крикнула из гостиной:

– Внизу никого нет!

Некоторое время Боровой стоял у двери, раздумывая, затем протянул руку, тихонько повернул ручку замка и приоткрыл дверь.

– Привет, подонок! – услышал он громкий мужской голос и попытался закрыть дверь, но не успел. Сильный удар в челюсть отбросил его в прихожую. Дверь распахнулась, и на пороге возникла крепкая, кряжистая фигура Антона Плетнева.

Чеченка взвизгнула и, вопреки здравому смыслу, попыталась выскочить из квартиры. Плетнев, не церемонясь, ударил ее кулаком в лицо, затем подхватил на руки и передал оперативнику, который стоял у него за спиной.

– Разоружи, пока не пришла в себя, – коротко приказал он.

Весь «инцидент» занял не больше пяти секунд, но Боровому хватило этого времени, чтобы прийти в себя. Он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил. Плетнев успел отпрянуть назад, потеснив оперативников. Пуля просвистела у него над ухом и выбила из дверного косяка гроздь щепок. Боровой ударом ноги захлопнул дверь, вскочил на ноги и бросился в гостиную. Он налетел на перепуганную Зурну и едва не повалился вместе с ней на пол, но устоял.

– Что случилось? – крикнула девушка. – Это милиция?

– Да! – ответил Боровой. И рявкнул: – На балкон! Быстро!

Несмотря на то что все было кончено, Боровой чувствовал странное радостное возбуждение. Словно сейчас, в эту самую секунду, происходило то, чего он так давно ждал. От многодневной тоски не осталось и следа. В дверь уже ломились.

– На балкон! – снова крикнул Боровой, развернул Зурну и подтолкнул ее к распахнутой двери.

Если бы в этот миг кто-нибудь спросил Антона Борового, для чего ему бежать на балкон, он бы, пожалуй, не смог ответить. Он почти не осознавал того, что делает.

Подталкиваемая Боровым, не соображая, что делает, Зурна бросилась к балкону.

Свежий порыв ветра взметнул светлые волосы девушки. Стоя у парапета балкона, Боровой развернул Зурну к себе, обнял за плечи и взглянул ей в глаза.

– Ты хотела быть свободной? – почти восторженно проговорил он. – Сейчас твоя мечта сбудется.

– Что ты... – Глаза Зурны расширились от ужаса.

– Вместе! – прошептал Боровой счастливым голосом. – Вдвоем!

– Ты сумасшедший! – крикнула Зурна и попыталась вырваться. – Я не хочу!

– Вдвоем, – шептал Боровой, глядя на Зурну безумными, восторженными глазами.

– Но я...

За спиной у Борового послышался топот множества ног, раздались крики.

– Прощай! – шепнул Боровой, впился губами в губы девушки и изо всех сил толкнул ее вниз.

Когда Плетнев вбежал на балкон, там уже никого не было.

• Предыдущая
• 45/46
• Следующая