Черная вдова поместья РоузХолл - Соколова Надежда - Страница 9

Да кто ж знает, как поступит Ираса? Мне уж точно ее мысли и действия неведомы.

– Я уверена в этом, – снова солгала я, просто мечтая, чтобы настырный Стивен поскорей ушел и дал мне возможность привести в порядок и мысли, и чувства. – Но в любом случае следует дождаться ее решения. Ну и батюшкиного, конечно же.

– Я подожду, Аделина, я умею ждать, – прищурился Стивен. – А сейчас, в знак нашего примирения, проводи меня до двери, пожалуйста.

Ой, да без проблем. Я могу не только до двери, но и куда подальше проводить. И платочком вслед помахать, чтобы больше не возвращался и нервы мне не трепал.

Ничего не подозревая, я поднялась из кресла, сделала шаг вперед…

И оказалась в крепких мужских объятиях.

– Я скучал, Аделина.

Мужские губы накрыли мои властно и в то же время нежно. И я растерялась, не зная, как отреагировать, чтобы не выдать себя. Настоящая Аделина вряд ли оттолкнула бы Стивена. И потому я попыталась расслабиться и наслаждаться незапланированным поцелуем.

Стивен был умелым мужчиной. Уверена, он соблазнил немало женщин. А потому я довольно скоро «поплыла», забыв обо всем на свете.

Когда поцелуй закончился, мы оба тяжело дышали. У меня подрагивали пальцы и подгибались колени.

– Ты просил… проводить, – выдавила я из себя, готовая прибить этого нахала. – О поцелуе… договора… не было!

– Зато теперь я уверен: и ты без меня скучала! – выдал он с самоуверенной улыбочкой на губах.

Скучала, угу, в твоих мечтах, милый.

Но я промолчала, только глазами сверкнула. И нашла в себе силы дойти до двери и распахнуть ее с явным намеком. Мол, мужчины, вы хотели уходить? Уходите. Я никого не держу.

Стивен противно ухмыльнулся, но все же вышел, сначала из обеденного зала, а затем и из усадьбы. Входная дверь захлопнулась, оставляя меня наедине с невеселыми мыслями.

– Чтоб вас всех, – бессильно выругалась я и направилась наверх, в свою спальню, чтобы там, в тишине, все обдумать.

Итак, хочу я того или нет, но мое тело откликается на поцелуи незнакомого мне мужчины. То ли Аделина действительно была в него влюблена, то ли, гм, надо и о здоровье думать, и почаще. В любом случае, этот умник увидел, что он мне небезразличен. А значит, будет напирать на чувства, и передо мной, и перед Ирасой. Не уверена, что я хочу замуж вообще, но брак со Стивеном кажется мне лучшей перспективой, чем брак с непонятным стариком. Первый хотя бы моложе и действительно неравнодушен к Аделине.

За этими мыслями я неспешно поднялась по лестнице, дошла до своей спальни и заперлась там. В ногах все еще ощущалась слабость. И потому я улеглась на кровать и уставилась в потолок надо мной.

Странно… Никогда раньше не замечала этого, но если смотреть с данного ракурса… И соединить вон ту и вот эту линии… В общем, да, получается очень, очень похоже на ухмыляющегося Стивена.

Лечиться мне надо, знаю. Всего один раз поцеловалась с мужчиной, и он теперь мерещится повсюду.

Леночка, милая, тебе точно пора отдохнуть, отвлечься, может, присмотреть кого для здоровья. Потому что ну не дело это – рассматривать черточки в потолке.

– Сволочи, – тоскливо пробормотала я. – Все сволочи. – И уже Стивену, продолжавшему ухмыляться на потолке. – Убью гада.

Миг – и передо мной на постели появилась горка документов. Куча бумаги, аккуратно сложенная магией, лежала перед ошарашенной мной и так и звала:

«Ну посмотри же, что тут написано».

Я посмотрела. С большим любопытством посмотрела. Оказалось, что в неизвестном мне тайнике Аделина хранила бумаги трех типов: брачные договоры, записки о личном, отличавшиеся по стилю и слогу от дневниковых, и письма Стивена. Плюс там же, среди бумаг, оказался небольшой магический вестник в форме стрекозы.

Вот такой стрекозой, бездумно перелетавшей с места на место, и предстала передо мной Аделина после чтения ее записей и писем к Стивену.

«Милый, любимый, родной, думаю о тебе дни напролет, мечтаю быть с тобой», – так высказывалась Аделина в письмах. В записках при этом она цинично рассуждала, что еще один-два брака с пожилыми мужьями, и можно заканчивать эти аферы и, может быть, выходить за Стивена, который «так упорно настаивает на браке».

Магические договоры были написаны как под копирку. Аделина обязалась играть роль примерной жены и появляться вместе с супругами на приемах, досматривать их до конца их жизни. В ответ же они оставляли ей состояние и оставались мужьями исключительно на бумаге. Никаких постельных игр, никаких наследников.

Правда, я так и не поняла, что за отбор мужей производился, почему остановились на этих кандидатах, и как вообще пришли к мысли о подобных фиктивных браках.

Обо всем этом Аделина нигде не написала ни слова. Она вообще была немногословна в этих своих личных записках, в отличие от дневниковых записей.

– Отлично, – пробормотала я, закончив читать бумаги, – передо мной две брачные аферистки. Ищут одиноких мужчин, завлекают их в свои сети, подписывают контракты, после их смерти получают деньги и имущество. Кто б еще объяснил, почему мужчины шли на это? И что мне теперь делать со Стивеном? Он ведь уверен в настоящих чувствах Аделины. А той, похоже, только деньги и нужны были.

Немного поколебавшись, я вытащила из вороха бумах магического вестника и приказала магии:

– Остальное верни на место.

Дождалась, пока мой приказ исполнится, поднялась с кровати со стрекозой в руках и задумалась. По-хорошему, следовало написать Ирасе и вызвать ее на откровенный разговор. Но я не была уверена, что у них с Аделиной практиковались подобные, гм, беседы. А палиться мне очень не хотелось. Не факт, конечно, что во мне заподозрят попаданку, инородную душу, если можно выразиться. Но вдруг…

Пока я стояла и размышляла, в дверь постучали.

– Госпожа, – донесся из-за двери голос служанки, – швеи пришли. Говорят, вы их на работу нанимать будете.

«Какие швеи?» – чуть было не спросила я, занятая мыслями о личной жизни Аделины. Потом вспомнила общение с Нордом и ответила.

– Пусть в гостиной подождут.

Служанка убежала.

Я положила стрекозу на стол, решила с посланиями разобраться позже и отправилась вниз – общаться со швеями.

Дитя города и другого мира, в котором все вещи покупались в магазинах, а доставка осуществлялась в пределах двух-трех часов, сразу после попадания в этот мир я должна была привыкать к новым реалиям. Хочу я того или нет, но в новом мире все было по-другому. Здесь, оказывается, магазины, или лавки, имелись только в крупных городах – областных центрах. Мелкие городки жили исключительно от ярмарки до ярмарки. На них и пополняли горожане и крестьяне из окружающих деревень свои истощившиеся запасы.

А еще оказалось, что ткани, фурнитура, принадлежности для рукоделия тоже продавались только в городах. И тоже в крупных. Потому что в мелких это банально не окупалось.

Вот швеи – они жили и в небольших городках. Одна на городок обычно. И по щелчку пальцев аристократов не приезжали в усадьбы. Чтобы одеться и обновить то же постельное, следовало или ехать в город, или иметь своих швей.

Последнее было роскошью в глубокой провинции, где далеко не каждая семья имела возможность оплачивать свои прихоти и нанимать людей.

Да даже найти приличных швей среди крестьянок было подарком небес, так как не все они умели работать с ниткой и иголкой так, как того требовали их хозяева. Не всякие крестьянки еще и соглашались работать на господ. Многим было проще пахать в поле, саду, огороде, чем терпеть капризы аристократок.

И потому я спускалась на первый этаж, мысленно строя диалог с теми, кто мог обшивать меня всю зиму. Ну, или отправиться к родственникам на тот же срок, если мы не сойдемся в различных вопросах.

В гостиной меня ждали три женщины примерно одинакового возраста. Две из них схожи между собой – точно родственницы. Высокие, плотные, черноволосые, одетые скромно, можно сказать, даже бедно, они были напряжены и, похоже, не знали, чего от меня ждать.