Виктор Васнецов - Бахревский Владислав Анатольевич - Страница 76
- Предыдущая
- 76/93
- Следующая
Другим помощником, которым Васнецов очень дорожил, был Замирайло. Замечательный шрифтист, он выполнил все надписи в соборе. Позже он сделал с Васнецовым еще одну прекрасную работу: Васнецов нарисовал, а Замирайло написал своими шрифтами «Песнь о вещем Олеге», изданную в юбилейном 1899 году, в год столетия Пушкина.
Вся огромная, многослойная усталость перетекала в единую серую тоску. Васнецов еще и подшучивал над собой: «А дрозд – тосковать, дрозд – горевать!»
Писал жалобные письма Третьякову: «Музыку часто слышите? А я редко очень-очень, а мне она страшно необходима: музыкой можно лечиться».
Эмилия Львовна, как могла, восполняла эту недостачу. В дом приглашались музыканты: Пухальский, братья Блюменфельд, бывал совсем еще молодой Лысенко.
Часы пробили половину десятого. Александра Владимировна привычно сняла с вешалки пальто, чтобы быть ближе к мужу в последнюю минуту перед его долгим рабочим днем. Он вышел из комнаты с «Богатырями» и вдруг поднял руки, как заслонился:
– Не надо, Саша! Не хочу!
– Что? – не поняла Александра Владимировна.
– Да ничего я не хочу! Ничего! Повесь, пожалуйста, пальто.
Она исполнила его просьбу, а он все стоял в прихожей, видимо, не зная, на что решиться.
– Ты хочешь отдохнуть?
– Да… Ведь не каторжный я, в самом деле?
– Может быть, в Москву съездить?
– Нет, – покачал он головой. – Просто посижу дома. Ты знаешь, я по сказкам соскучился… Пошли, поглядим «Царевича на Волке».
– Но ведь это опять работа.
– Ну, какая это работа?! Это, Сашенька, – безмятежное счастье. Знаешь, зови детишек, почитаем сказки. Ты почитай, а мы послушаем.
Поставил Васнецов свою состарившуюся и все еще не конченную картину «Иван-царевич», сели всем семейством на большом диване и посмотрели на Александру Владимировну.
– Что же вам почитать? – спросила она.
– Веселое! – ответил за всех Миша.
– Веселое, так веселое. – И прочитала первую сказочку. – «Заприметил солдат, что у хохла в сенях висело под коньком пуда два свиного сала в мешке: прорыл ночью крышу, стал отвязывать мешок да как-то осклизнулся и упал вместе с салом в сени. Хозяин услыхал шум и вышел с огнем: „Чего тебе треба?“ – „Не надо ли тебе сала?“ – спрашивает солдат. – „Ни, у меня своего богацько!“ – „Ну, так потрудись, навали мне мешок па спину“. Хозяин навалил ему мешок на спину, и солдат ушел».
Посмеялись, а Миша сказал:
– Еще.
– «Раз зимою ехали по Волге-реке извозчики. Одна лошадь заартачилась и бросилась с дороги в сторону; извозчик тотчас погнался за нею и только хотел ударить кнутом, как она попала в майну и пошла под лед со всем возом. „Ну, моли бога, что ушла, – закричал мужик, – а то я бы нахлестал тебе бока-то!“»
– Ну, это грустная сказка, – сказал Васнецов.
– Еще! Еще! – потребовал Миша.
– «Трое прохожих пообедали па постоялом дворе и отправились в путь. „А что, ребята, вить мы, кажется, дорого за обед заплатили?“ – „Ну, я хоть и дорого заплатил, – сказал один, – зато недаром!“ – „А что?“ – „А разве вы не приметили? Только хозяин засмотрится, я сейчас схвачу из солоницы горсть соли, да в рот! да в рот!“»
И. Е. Репин. Портрет В. М. Васнецова. Рис. 1882.
В. М. Васнецов. Голова Христа.
Киев. Владимирский собор.
В. М. Васнецов. Богоматерь с младенцем. Эскиз для абсиды.
В. М. Васнецов. Портрет -4 Е. А. Праховой. 1894.
В. М. Васнецов. Ангел Молчания. Рис. углем на стене мастерской. Начало 1900-х.
Фасад Дома-музея. Проект В. М. Васнецова. 1893–1894.
В. М. Васнецов. Витязь на распутье. 1882.
В. М. Васнецов. Баян. 1910.
В. М. Васнецов.
Среди друзей. Слева направо: А. Н. Алексин, A. М. Горький, B. М. Васнецов, Л. Д. Средин. 1900.
В. М. Васнецов с братьями Аполлинарием, Александром, Аркадием и детьми.
В. М. Васнецов с женой Александрой Владимировной.
В. М. Васнецов с родными и близкими. 1906.
В. М. Васнецов и В. И. Суриков в саду дома. 1908.
В. М. Васнецов с женой и дочерьми.
В. М. Васнецов. Иван-царевич на Сером Волке. 1889.
В. М. Васнецов с внуком Витей. 1922.
В. М. Васнецов. Портрет М. В. Нестерова. 1925.
М. В. Нестеров. Портрет В. М. Васнецова. 1925.
– А знаешь, матушка! – сказал вдруг Виктор Михайлович. – Дубы на картине очень уж хороши. Всё! Буду писать ее. Собор подождет, да и нет у меня па него больше ни толики силенок.
Отпуск был взят, но не от живописи. Теперь, к великой гордости и радости детей, в дом ежедневно приводили из киевского зверинца настоящего волка.
– Как хорошо натуру-то пописать! – радовался Васнецов. – Экие глаза-то у него, волчьи, белые. Людоед! Чистый людоед!
Передвижная выставка 1889 года подарила зрителей картинами, без которых теперь русское искусство представить себе невозможно. Тряхнул стариною Максимов. Его картина «Все в прошлом» напомнила о былой силе этого художника. Потихоньку да помаленьку пропил он свой талант. Оттого-то, может, и не было прежней дружбы у них с Васнецовым.
Шишкин выставил «Утро в сосновом лесу», знаменитых «не своих» мишек. Репин представил «Николая-чудотворца», Левитан «Пасмурный день на Волге», Степанов «Лосей», Васнецов «Ивана-царевича на Сером Волке».
- Предыдущая
- 76/93
- Следующая
