Свадебный рэп - Смоктий Виктор - Страница 16

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая

Долото с тающими на его стальной поверхности крошками льда осталось лежать на полу. Глотнув водки, Саша почувствовал, что куда-то плывет. Комната закачалась, предметы потеряли резкость.

Женщина поцеловала Сашу в губы и отпрянула, потому что он открыл глаза. Она продолжала его целовать, опускаясь все ниже и ниже.

Саша хотел обнять ее, но вдруг почувствовал, что не может пошевелить руками. Он запрокинул голову и посмотрел назад – руки были прикованы наручниками к спинке кровати.

Он превратился в беспомощное орудие удовлетворения страсти этой женщины и... смирился с этим.

Женщина быстро и умело вывела его из оцепенения, и через некоторое время она уже сидела на нем верхом, а он стонал и рвался под ней, как необъезженный жеребец.

И Саша, и женщина кончили одновременно. Саша звякнул в последний раз кандалами и блаженно закрыт глаза.

А женщина пошарила рукой по полу и нажала кнопку, загоревшуюся мягким зеленым светом. Под кроватью что-то вздохнуло, и оттуда, шурша и поскрипывая, поползла лента транспортера, на которой лежали предметы, плохо различимые в полутьме подкроватья. Сначала рука женщины нащупала долото, но она его только потрогала, определяя на ощупь, что это такое, и продолжила поиск. Вслед за долотом из-под кровати показалась электродрель, но ее она тоже не взяла.

Следующей была ножовка, дальше – отбойный молоток, ножницы для резки кровельного железа, строительно-монтажный степлер и еще какие-то инструменты, изобретенные человечеством для покорения неподдающейся природы. Инструменты выезжали из-под кровати на вращающемся демонстрационном транспортере и уезжали обратно. Женщина выбрала мотопилу, дернула шнур и включила ее.

От пронзительного визга запущенного на холостом ходу мотора Саша открыл глаза и, увидев обнаженную женщину, которая размахивала бензопилой над его черепом, сразу сообразил, что за судьба ему уготована.

Он заорал благим матом и, как был голый, выскочил в окно. Спинка кровати, сваренная из стальных прутьев и усиленная титановыми уголками, разорвалась, словно бумажная.

Дежурный полицейский достал из стола ключи и повел Леню куда-то в глубь полицейского участка. Леня шел сзади с большим пакетом в руках. Наконец полицейский открыл последнюю дверь, за которой оказалась камера предварительного заключения.

Там, сжавшись в комок в углу комнаты, дрожа и стуча зубами, словно от озноба, одетый только в халат уборщицы, сидел Саша. Леня молча бросил ему пакет, и Саша стал торопливо переодеваться, вначале перепутав брюки и рубаху, потом не попадая в штанины и рукава трясущимися ногами и руками.

– Я больше так не могу, – почти прорыдал Саша. – Она меня чуть пополам не перепилила.

– Ты слышал, что сказал психиатр? – тихо и размеренно, стараясь успокоить друга, сказал Леня. – Тебе все показалось. В доме, где тебя якобы хотели расчленить, вот уже три года никто не живет. Там идет реставрация, а потом откроется художественная галерея. Ты просто устал. Мы с тобой отдохнем, погуляем. Попьем водочки, и ты придешь в себя. Ты поверишь в свои силы... и женишься наконец, мудак хренов! – закончил Леня раздраженно.

Они проехали мимо муниципалитета, где стояла небольшая группа празднично одетых людей, ожидая выхода новобрачных. Среди них Леонид узнал своего банкира и остановил машину.

– Вон как это делается у нормальных людей.

В это время в дверях показались новобрачные, но каково же было удивление друзей, когда они увидели, что новобрачные – оба мужчины и довольно пожилые.

Директор банка подошел к ним и, вручив одному из них цветы, поцеловал обоих. Стали подходить и другие гости. Среди поздравляющих друзья увидели и приказчика из магазина.

Леня тронул машину с места.

– У нормальных людей, говоришь? – не упустил возможности Саша нанести ответный удар. – Останови машину, я хоть пивка попью.

Саша и Леня вот уже полчаса сидели за столиком открытого кафе и пили пиво. Вернее, не пили, а грустно смотрели на бокалы.

– Все. Я выдохся, – сказал Саша. – Ничего у меня с бабами не получается. Второй день чего-то Москва снится. С матерью там что-то стряслось, и отец не звонит. Уж не знаю, хорошо это или совсем плохо.

– Да погоди, что ты в самом деле. Еще неделя есть.

– Неделя есть, уверенности нет. Куражу. Они же это наверняка чувствуют. Как собаки. А может, это сглаз какой? Ведь не может же так не везти всю дорогу.

– Сейчас мы этот сглаз в момент снимем, – с показным весельем заявил Леня. – Я тебя с девушкой знакомить буду. Какая тебе нравится? – Он оглядел улицу.

– Это бесполезно, – убежденно сказал Саша. – Обязательно что-нибудь у нее не так будет.

– Все будет нормально. Вон та нравится? – указал Леня на высокую блондинку в белом коротком платье, которая переходила улицу. Она выделялась среди девушек броской красотой.

Леня помахал ей рукой. Она приветливо ответила ему. Это была та девушка с Пушкинской площади.

Через полчаса друзья уже сидели с девушкой на кухне у Лени.

Сам хозяин готовил закусь, в большой спешке купленную в супермаркете, предоставив Саше инициативу и оперативный простор для ухаживания. Но Саша, верный себе, за пазуху девушке не лез, за коленки не хватал, а внимательно слушал ее исповедь, самым слабым местом которой была правдивость.

– Я здесь работаю и учусь, – устало сказала девушка, стряхивая пепел мимо пепельницы, потому что была уже нетрезва.

– Где? – с неподдельным интересом спросил Саша.

– А в этом, в университете, – показала девушка куда-то за темнеющее окно. – Потом стюардессой стану, – мечтательно добавила она. – За мной тут один ухаживает, прикинь, бабулек немерено, но, – внезапно спохватилась она, – козел, никакой духовности. Один секс на уме, учиться совершенно не дает. Зовет замуж, но я не тороплюсь, хотя, конечно, выйти надо. Я потом маму сюда вызову из Харькова.

– Тяжело ей здесь будет, – посочувствовал маме Саша, – без близких.

– В Харькове ей, что ли, легче, – горько усмехнулась девушка, – с близкими. Да ладно, Лень, что ты хлопочешь все время. Садись, – пригласила она Леню, погладив его по руке.

Они все вместе, дружно взяв закуску и выпивку, пошли в комнату.

– Ах, черт, забыл, – вспомнил Леня. – Саш, вилки захвати, – крикнул он Саше, который задержался на кухне.

В это время девушка обняла Леню сзади.

Саша достал вилки из стола, взял бутылку шампанского и пошел в комнату, но остановился в дверях, пораженный увиденным.

Леня и девушка, слившись в страстном поцелуе, шатались по комнате как пьяные, сшибая все на своем пути, пока не завалились на диван.

Саша выключил свет, вышел из комнаты и закрыл дверь. Он сел за стол и застыл в омертвелой жуткой неподвижности.

Перед ним на столе стояла бутылка шампанского и лежали три вилки. Из комнаты доносились звуки музыки, которую принято считать эротической. Иногда прорывались смех девушки и голос Лени.

Наконец хлопнула входная дверь, музыка смолкла, и в кухню вошел смущенный Леня в коротком шелковом халате на голое тело.

– Кончили? – безразлично спросил Саша.

– Да, заводная девка оказалась, Оксана ее зовут, – смущенно сказал Леня. – Ты извини, что так получилось. Ты здесь, мы там.

– Да ладно. Я уже привык. Я там, ты здесь. Какого же я дурака свалял, что тебя послушал!

– Брось, Саш. Чего ты в самом деле? Вернешься домой. Потом опять повторим попытку.

– Второй попытки не будет, – бесцветным голосом сказал Саша. – И домой я тоже не вернусь. И ты знаешь, кто меня там ждет.

– Да плюнь ты на них, – весело поддел его Леня, наливая себе водки.

Саша не выдержал и в раздражении выбил у Лени из рук стакан.

– Это ты меня заманил сюда! Я все бросил, поверил, а ты мне только подлянки кидаешь. Правильно мама говорила, что ты... – Саша в отчаянии махнул рукой.

– У русских всегда кто-нибудь виноват. Кроме них самих! Ну, заманил, обманул. Дальше что? Извольте, я готов жениться!

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая