Рыцарь Резервации (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 22

Я вздохнул. Увы, на этот вопрос ответ всегда был один и тот же.

— … ибо ни предводители чудов, ни и юдов не спешили делиться с людишками своей кухней. Просто в какой-то момент война остановилась, людишки разбежались, а монстры быстро одичали. Кое-кто, конечно имеет остатки разума, но на весьма примитивном уровне. Как те мерзкие карлики-кентавры, которые на нас напали!

— Это ты с чего взяла?

— Ну, у них же в руках было оружие. Думаю, безумные животные не смогли бы использовать стрелы. Да и еще не забывай — чуды умеют полировать кристаллы. Не так искусно, как люди, но все же!

— Ты высказывала мнение, что это их природа?

— Угу, но это лишь мнение, а не знание. А с мнением спорить бесполезно! Ох ты, смотри, Илья!

За окном до самого горизонта бушевало море. Земля пропала.

— Нет, это не море, Илья, — покачала головой Метта, и мы с ней пересели поближе к окну. — Это пролив между двумя континентами!

Вдруг раскрылась дверь, и к нам зашел Женя. На его лице была сложная гамма чувств.

— Офигеть, — прошептал он и бросился к окну. — Мы едем прямо по воде, а суши совсем не видно!

Он, конечно, немного преувеличил — мы ехали по мосту, и он протянулся от суши до суши, и прямо через этот пролив, разделяющий два континента.

Прежде чем отправиться в путешествие, мы с Меттой изучили карту: на «Урагане» нам предстояло пересечь всю страну, и почти в самом финале путешествия поезд ждал этот гигантский мост, соединяющий два мира.

Мы покидали Старый Свет и мчались в Новый — кажется, так они назывались. Чукотка оставалась позади, и мы на всех парах мчались на Аляску, которая была последним рубежом Российской Империи. На ее территории находилась одна из самых опасных и малоисследованных Резерваций. Ее порядковый номер был семнадцатый, а в народе она носила неофициальное название — «Амерзония».

Мои мысли прервал стук в дверь. Женя открыл, и на пороге показалась Тома.

У нее тоже видок был довольно странный.

— Прошу прощения, ваше благородие, — сказала она, опустив глаза в пол. — Но там…

— Точно, — хлопнул себя по лбу Женя. — Чего я пришел-то! Илья, тебя срочно спрашивают в теплушке! Кажется, твоя птица проснулась.

— Моя… Птица-юд? Проснулась⁈

— Угу, — кивнула Тома. — И, кажется, она плачет.

В теплушке было брожение. Поначалу мне показалось, на очередной станции к ним подсадили еще сотню человек, но люди просто перебежали сюда из теплушки, за которой и располагался грузовой вагон, куда сердобольный хозяин «Урагана» погрузил «мертвую» птицу.

Мое появление простолюдины встретили довольно эмоционально и накинулись со всех сторон:

— Ваше благородие, уймите вашу птицу!

— Она кричит и кричит и пугает наших детей!

— Еще не хватало, чтобы она выбралась оттуда и сожрала нас! Этот юд поди голодный!

— Выкиньте ее к черту, зачем вам эта рухлядь⁈

— Так тихо! — растолкал я их плечами. — В сторону! Дайте мне посмотреть!

Протолкнуться через плотную, гомонящую толпу оказалось делом нелегким. Набит вагон был так плотно, что люди едва могли сесть.

Яр с Томой помогли разогнать самых взволнованных граждан, и скоро я протиснулся в пустую теплушку.

Вернее, в не совсем пустую.

— Эй, а что ты делаешь тут, маленькая? — подбежала Тома к девочке в красном платье, которая сидела под дверью, и взяла ее за руку. — Где твои родители? Ты аристократка?

— Неть, — буркнула девочка себе под нос.

— Врет, — заметила Метта, — одета точно не как простолюдинка.

Пока Тома выясняла, что это за девчушка, я подошел к двери и прислушался.

Оттуда действительно раздавался…

— Женский плач? — нахмурился я. Тома пожала плечами.

— Она хорошая! — заявила девочка, топнув ножкой. Уж кто-кто, а она точно испуганной не казалась.

— Она? — охнула Тома. — Ты с ней разговаривала⁈

Тут девочка вырвалась из рук Томы и побежала в тамбур. А оттуда уже показались любопытные мордочки пассажиров. Затем посыпались советы, как мне угомонить птицу. К счастью, дверь быстро захлопнулась. Спасибо, Яру за это.

Увы, в грузовой вагон, где разместили воскресшую птичку, мне путь отрезан — на двери висел здоровенный амбарный замок. Да и сама дверь толстенная. Такую сходу не сломаешь. Начальство знало где прятать юда.

— Там женщина? — спросил я Тому, и та снова пожала плечами:

— Странно… — задумалась она. — Они выгребли оттуда наши вещи, сунули на их место птицу и повесили замок. Я сама видела. Там не может быть никого кроме этой твари.

Вдруг из тамбура послышались взволнованные голоса, и Тома с Яром исчезли из теплушки.

— Метта?

— Илья, я на сто процентов уверена, что эта тварь сдохла, — сказала она, появившись рядом с планшетом в руках. — По крайней мере, ее мозговой центр полностью выгорел, а вот геометр…

И замолчала, задумчиво посмотрев на дверь.

— Что геометрик? Сердечник тоже уничтожен?

— Нет, это птице кирдык. А вот что с артефактом — не знаю. Мы могли его повредить, но некоторые настолько прочные, что их способно уничтожить разве что падение в вулкан.

— Тогда почему птица живая?

— Вряд ли это сама птица… Скорее всего, это чуд-хранитель артефакта. И, кажется, мой удар по нему артефактом Жизни точно не прошел для него даром…

В ответ на ее выкладку из-за двери послышался звук выбиваемого носа.

Почесав репу, я постучался. Звуки неожиданно затихли.

— Эй, там в грузовом! Есть кто дома? — крикнул я, прижавшись к двери.

В ответ промолчали, и сколько я ни стучался, мне отвечала тишина. В замочной скважине тоже ничего не разглядеть.

— Сможешь пролезть и посмотреть, что там? — спросил я Метту.

— Легко!

— Только осторожней. Если там опасность, сразу назад.

Шпилька, распавшись на тысячи мелких жучков, скрылась в щели под дверью.

— Ох ты! Вот жеж…

— Не подходи! Вон проклятая! — раздался женский голос за дверью. — Меня и так мучили, я больше не хочу! Прочь! Прочь!

Я отпрянул от двери, а потом снова посмотрел в замочную скважину. То, что я там увидел на этот раз, мне совсем не понравилось.

— Мне нужен ключ от грузового вагона, где вы заперли моего юда, — сказал я пузатому начальнику поезда.

В окно уже показался берег Аляски, и утром следующего дня мы достигнем Шардинска-17. За оставшееся время мне кровь из носу нужно разобраться с птицей и достать артефакт. К тому же неплохо бы разузнать, почему меня не спросили насчет моего законного трофея.

Начальник поезда удивленно вылупился на меня:

— Прошу прощения, вы сказали «вашим юдом»?

— Именно так. Моим юдом по праву охотника.

Пусть официальным охотником я пока не являлся, но Метта нашла в имперских законах интересный пункт, по которому любой аристократ имел право распоряжаться телами монстров по своему усмотрению, если он смог убить его своими силами.

— Уничтожением монстров занимался истребитель Герман Геллер, — сказал начальник, — и он собирается доставить птицу в ШИИР, где ее ждут уже завтра.

— Хорошенькое дело «занимался»! — крикнула из-за моего плеча Метта. — Скажи ему, Илья!

Так, одно из двух. Либо Бездомный плотненько взялся за возмещение издержек после того, как я «обул» его с гремлинами, либо Геллер зачем-то решил подложить мне свинью.

Я вздохнул и «пробудил» свое красноречие. Неплохо бы перед этим плотненько поесть, конечно, но, думаю, и так сойдет.

— Поправочка, Герман Геллер занимался уничтожением чудов, а вот птицу-юда уничтожил ваш покорный слуга, барон Илья Марлинский, — сказал я и оперся руками о стол. — Неужели вам не сказали? Свидетелей этого целый вагон!

И парочка из них — а именно Яр и Тома — как раз ждала меня в коридоре, готовая подтвердить мои слова. Едва мы покинули теплушку, как вой птицы снова возобновился, и дорога сама понесла меня к начальству. Надо бы покончить с этой историей побыстрее, пока крики не докатились до вагонов с аристократией.