Ты просто огонь! - Мамаева Надежда - Страница 5

Глядя в это смурое предзнаменование грядущего дня, я уже начала настраиваться на то, что сегодня углы будут особенно острыми, обувь – жать, а запахи парфюма – раздражать… Сильнее последних бесить могут разве что жаворонки. И я не о птичках. Как истинная сова-полуночница, я не выносила этого безудержного энтузиазма, который буквально выплескивался через край из тех, кто был ранними пташками.

Шаркая тапками по полу, на кухне появился Юрик. Он шел на запах кофе, как сомнамбула. Увидев пустую джезву, он на миг очнулся и горестно простонал:

– Запиши, что я сдох в шесть утра…

– Ну да, надо же с чего-то начинать день, – саркастически отозвалась я.

– Язва, – беззлобно пробурчал приятель.

– Еще одно слово – и будешь варить кофе себе сам… – предупредила я, ополаскивая турку под краном.

– Молчу-молчу, моя королева… – тут же пошел на попятную Юрик, падая на табурет.

Больше он не проронил ни слова. Я, впрочем, тоже не была настроена на светские беседы. Так что утро мы встретили под знаком молчания и крепкого черного, как мысли самого дьявола, кофе.

Разбавляли эту инфернальность банальные бутерброды. Проглотив один из них, отправилась приводить себя в порядок и одеваться. Юрик в лучших традициях профессионального суетолога навел шуму во время собственных сборов, ища сначала футболку, потом джинсы, куртку…

Глядя на это, я подумала, что миф о копушах-женщинах придумали те, кто не знал, какой переполох могут навести мужики, готовясь к выходу. А если тот еще и в больницу…

В общем, из квартиры я вышла раньше хозяина, хотя ему-то времени ни на укладку, ни на макияж явно не требовалось, и поспешила влиться в спешащий по делам утренний поток. Благо дождь к этому моменту почти утих. Так что даже о забытом в съемной квартире зонтике жалеть не пришлось.

Пройдя через традиционные утренние испытания, как то: давка в транспорте, уклонения от брызг, летевших из-под колес у пешеходного перехода, и лавирование в толпе, я наконец добралась до управления МЧС.

Здание, облицованное мрамором, неуловимо напоминало мне кладбище. Столько обработанного камня на квадратный метр встречалось обычно там. Правда, с надписью «Покойся с миром…». Не хотелось бы думать, что судьба мне тактично намекает, что и мою карьеру в здешних стенах ждет эта же эпитафия.

Решительно выдохнув, одернув полы модного пиджака и поправив прическу, я поднялась по лестнице и вошла в холл. Охрана. Список фамилий, рамка металлоискателя – все намекало, что тут не в бирюльки играют, а серьезным делом заняты.

– Отдел кадров на первом этаже, по коридору до конца. Кабинет Олега Валентиновича на третьем этаже, справа от лестницы, – сообщил парень в пиджаке, после того как бдительно изучил мой паспорт.

– Спасибо, – поблагодарила я и поспешила сначала наверх, в указанном направлении, чтобы спустя пять минут лицезреть свое новое начальство.

Олег Валентинович был полной противоположностью нашему редакционному главвреду (именно вреду, ибо у Артуровича характерец был тот еще!) – перманентно ворчливому лысоватому невысокому толстячку.

Пресс-секретарь оказался подтянут, улыбчив и обманчиво радушен и тем напомнил мне старого хитрого лиса. К слову, и масть у него была под стать – рыжая с проседью. Так что я превентивно насторожилась.

– Да, Слава все объяснил, – усмехнувшись, произнес Олег Валентинович после того, как мы с ним обменялись приветственными фразами. – А мне как раз требовался спичрайтер, так что, как говорится, звезды сошлись.

Старый лис развел руками в приглашающем жесте.

Я на это лишь улыбнулась. В мыслях – грустно, на деле – радушно. Точно так же, как делало это минуту назад новое начальство.

Все же я привыкла писать вдумчивые обзорные статьи, а не тексты для выступлений и пресс-релизы. Но сейчас, когда от твоих горячих фактов кое у кого знатно пригорело, перебирать работой не приходилось, как и показывать свое разочарование. Его-то я скрыла под маской вежливости, и Олег Валентинович проводил меня к моему кабинету. Хотя свое гордое звание эта каморка явно получила авансом: два на два метра, в которых уместились стол с компьютером, шкаф и вешалка. Ах да, было еще окно, к которому полагалось сидеть спиной.

– Вот, тут твое рабочее место, Карина, – оптимистично заключило начальство и добавило: – А сейчас давай иди оформляйся, получай форму и после заглянешь ко мне, представлю тебя коллективу.

Как выяснилось спустя полчаса, последний располагался в просторном помещении, где работали в основном дамы. Выглядело это как типичный офис.

Просто офис. Со своим планктоном. А еще акулами и муренами…

Восемь пар глаз отсканировали меня не хуже, чем рентген пограничников на таможне. Судя по кислым улыбочкам, которые выдавили некоторые из новоявленных коллег, моему появлению явно были не очень-то и рады.

– Ну что ж, Карина, – после короткого экскурса заключил начальник, – приступай. Снежана Степановна введет тебя в курс дела.

С этими словами старый лис кивнул на даму, сидевшую во главе кабинета. Леди была дивной… Не знаю, что меня поразило больше: ее леопардовая блуза, накладные красные ногти, которыми можно зарезать, или внушительный начес, намертво зацементированный лаком. Одним словом, женщина вамп… – ир! Энергетический – так точно. А может, и не только. Очень уж подозрительно алела помада у нее на губах…

Голос у Снежаны Кровопийцы Львовны оказался грудным, с хрипотцой, как у курильщика. Им-то она и поведала, что сегодня нужно подготовить информационку. Сообщение для сайта о том, что леса из-за угрозы пожаров будут закрыты для туристов с такого-то числа.

Дело было плевым, хоть и канцеляритом от него несло, как трупным запахом от полугодовалого покойника. Так что я, стиснув зубы, справилась с ним быстро. И с другими задачами, которые скинули в мессенджер, тоже.

Лишь когда случайно бросила взгляд на часы, поняла, что обед давно прошел и нужно бы перехватить хотя бы кофе. Но сначала – посетить самое стратегически значимое место в любом здании – туалет. И вот когда я уже собралась выходить из кабинки, то услышала, как хлопнула дверь и чей-то настолько тягуче-карамельный, что в нем можно было увязнуть, как в клею, голос пропел:

– Ты видела эту новенькую? Могу поспорить, что она любовница нашего рыжего. – И столько сладкой патоки было в девичьих интонациях, что впору было опасаться: как бы при длительном общении с этой мадмуазель не заработать сахарный диабет.

– Увер-рена? – с сомнением спросила вторая, чуть грассируя.

– Абсолютно! – безапелляционно заявила конфетоголосая и добавила: – Ирка, ну сама посуди: пришла – и сразу на речи села! Да я, когда сюда перевелась, полгода в аналитике разгребалась, обзоры писала. А Тарас? Он то за столом, то в вертолете, то под землей… Это только наша Снежка корни в стул пустила и сидит за своим столом – бульдозером не сдвинешь. А щас вот эта еще пришла… Дубовик…

– Поддубник, – поправила Конфетку ее собеседница.

– Да какая разница! – возмущенно фыркнула первая. – Ты пашешь-пашешь, а потом приходит вот такая шлендра – и все планы крахом.

Последние ее слова потонули в звуке плеска воды. Похоже, мадмуазели мыли руки. И мне бы тоже стоило их умыть. В смысле не высовываться. Но характер…

Дверь кабинки хлопнула, и я вышла к сплетницам. Одна из них оказалась высокой стройной блондинкой с элегантным каре, вторая – русоволосой, с конопушками на скулах, невысокой пышкой.

Я широко улыбнулась и поинтересовалась у этих двоих:

– Ну, кому косточки перемываем? Мне? – сложив руки на груди, протянула я и добавила: – Жаль… Я предпочла бы узнать сплетни о других. О себе не так интересно, ибо все избито, пресно и нет никакой остроты новизны.

Пышка икнула от удивления. Блонди же приняла самый наистервознейший вид и процедила:

– Тебя, новенькая, не учили, что греть уши на чужих разговорах нехорошо?

– А вас – что судачить за спиной – дурной тон? – я вскинула бровь. – Так что счет один – один.